Дэни Аткинс - Судьба на выбор Страница 9

– Только чуть-чуть, – предупредила я папу. – Разбуди через пару часов. Скоро приедет Ричард, я хочу встать к этому моменту.

– О, Ричард приедет? – восхищенно спросила мама. – Как мило с его стороны.

Следующая ее фраза застала меня уже в коридоре:

– Эмма?

Я повернулась.

– Что у тебя с головой? Откуда повязка?

Нет, сегодня у нее вовсе не хороший день.

Судя по темным кругам под глазами, Ричарду, как и мне, выспаться не удалось. Всякий раз, когда я опускала веки, я опять видела события прошлой ночи во всех жутких подробностях, будто смотрела фильм ужасов, не загрузившийся до конца и прокручивающий один и тот же жуткий эпизод снова и снова.

Чувствуя, как давят стены, я набросила старую шерстяную кофту и вышла в сад. Побродив немного, села на скамейку под голым деревом. Сквозь стеклянную дверь я заметила, как в уютно освещенную гостиную зашел Ричард. Они с отцом обменялись рукопожатием, а потом неловко обнялись. С матерью он вел себя душевнее – наклонился к ее креслу, чтобы о чем-то поговорить. Слов я, конечно, не слышала, но видела, как он терпеливо кивает, держа ее за руку. Ричард чудесно к ней относился – ласково, без лишней фальши, раздражения или снисходительности. Я пыталась ему подражать, но ничего не получалось. Ричард считал: это потому, что мы с ней были очень близки – тяжело и несправедливо терять день за днем родного человека.

Папа махнул ему в сторону сада. Через минуту Ричард сидел рядом со мной, обнимая за плечи. Я привычно, будто недостающий кусочек мозаики, устроилась в его объятиях. От Ричарда пахло гелем для душа и лосьоном, и впервые за последние сутки я почувствовала, как удавка напряжения ослабевает.

Мы молчали – в разговорах не было необходимости. Считается, что когда долго живешь с кем-то, начинаешь угадывать его мысли. Но на этот раз я не имела не малейшего понятия, как он отреагирует на мои слова.

– Ричард, придется отложить свадьбу.

Он ничего не ответил, и я повернула к нему голову. Ветер трепал русые волосы, тень от удивительно длинных ресниц падала на лицо, когда он с непонятным выражением смотрел куда-то вдаль. Какие бы картины ни стояли у него перед глазами, он явно не видел ни аккуратный газон, ни ровно подстриженные кусты. Молчание затягивалось, и когда мне показалось, что Ричард уже собирается запротестовать, он вдруг печально вздохнул и ответил:

– Согласен.

Заготовленные аргументы застыли на губах. Я была уверена, что он начнет спорить, и согласие застало врасплох. Как ни глупо, его покладистость на мгновение даже вызвала разочарование.

– Так надо, – пробормотала я, невольно следуя заготовленному сценарию.

– Да.

Взяв меня за руку, он осторожно потрогал бриллиант на безымянном пальце. Я носила кольцо всего три месяца и все еще ощущала его вес.

– На какое-то время, – согласился Ричард, нежно целуя костяшки. – Просто отложим – не отменим.

Он смотрел мне прямо в глаза, и я кивнула, не доверяя голосу.

Темнело, и ветер усиливался, но мы оставались на улице, не замечая холод.

– Знаешь, а ведь если бы не Эми, мы с тобой и не начали бы встречаться, – прошептала я, положив голову Ричарду на плечо. Тот озадаченно посмотрел на меня сверху вниз. – Я, наверное, тебе не рассказывала, но в средней школе я с ума сходила по одному парню, Гаррету Флетчеру. Он всем девчонкам нравился, не мне одной. Мы считали, что он невероятно клевый, потому что играет в рок-группе.

Ричард многозначительно приподнял брови.

– Я умирала от желания, чтобы он позвал меня на выпускной. – Я слегка улыбнулась: даже двенадцать лет спустя детские страсти были свежи в памяти.

– Но на бал ты пошла…

– Он позвал не меня, а Эми, – перебила я, возвращаясь в прошлое и заново переживая тот ужаснейший для девочки-подростка момент, когда Гаррет подошел в переполненном коридоре и пригласил мою лучшую подругу на свидание.

– Я всегда знал, что он идиот, – буркнул Ричард.

– Представляешь, Эми ни секунды не раздумывала, хотя он считался самым классным парнем в школе. Знаешь, почему она отказала?

– Потому что лучше тебя разбиралась в мужчинах? – усмехнулся Ричард.

Я толкнула его в бок.

– Потому что она знала, как он мне нравится, и не хотела делать больно.

– У нее доброе сердце, – сказал Ричард и тут же поправился, отчего к моим глазам подкатили слезы: – …Было доброе сердце.

Горло перехватило. И только переведя дух, я смогла продолжить рассказ:

– И вот Гаррет Флетчер с этой своей обаятельной улыбкой поворачивается ко мне и говорит что-то вроде: «Ну что ж, тогда приглашаю тебя. Всем известно, как ты по мне сохнешь».

– Надеюсь, ты доходчиво объяснила, куда он может запихнуть свое приглашение?

Я улыбнулась, вспоминая, как шокировало меня публичное унижение. И фыркнула, то ли смеясь, то ли плача:

– Нет, тогда я потеряла дар речи. Эми сделала это сама. Прямо там, в коридоре, при всех, она заявила, что меня уже пригласил парень куда круче его, и если Гаррет хоть однажды разует глаза, то поймет, что вовсе не так хорош, как ему кажется.

– Очень на нее похоже, – одобряюще заметил Ричард.

– Конечно, она блефовала, никто меня не приглашал. Но ей не хотелось, чтобы какой-то идиот бросал мне подачки. Позже она сказала, что я заслуживаю кого-то получше, и если придется, мы пойдем на выпускной вместе. Пошлем к черту тупых мальчишек, которым не хватает смелости к нам подкатить.

– Но ведь я…

Усмехнувшись, я накрыла его руку своей:

– А этим же вечером позвонил ты. И так нервничал, что минут десять нес какую-то чушь, прежде чем перейти к делу.

– И ты согласилась, – расплылся в улыбке Ричард.

– Это и стало нашим первым свиданием, – напомнила я. – Если бы не Эми, я могла пойти с Гарретом.

Какое-то время мы молчали. В саду медленно сгущались сумерки.

– Знаешь, а я ведь его недавно видел. Флетчера, – произнес Ричард. – Мы встретились в автомастерской. Кажется, он меня не узнал. У него теперь большущий пивной живот и лысина.

Я прильнула к Ричарду.

– Эми была бы в полном восторге…

Не слушая протесты Ричарда и отца, я собиралась к Кэролайн. Я звонила ей уже несколько раз, но говорила с Ником – Каро наотрез отказывалась брать трубку. С каждым новым звонком в голосе Ника все отчетливее звучало отчаяние.

– Если не хочешь меня отвезти, сама доеду, – упрямо заявила я, ставя Ричарда в безвыходное положение. Он поддерживал отца, который считал, что сейчас не время ходить по гостям и вообще мне самое место в кровати. Однако я не собиралась уступать.

– Я нужна Кэролайн. Я должна, нет, обязана к ней поехать. Да и Нику не помешает сейчас твоя поддержка.

Это был решающий аргумент. Даже недовольное хмыканье отца не могло ослабить мою решимость. Мама наблюдала за нашей перепалкой, как за интереснейшим теннисным матчем.

– Ты уходишь так поздно? – недоуменно спросила она, когда Ричард протянул мне куртку и я стала просовывать руки в рукава.

– Мама, я скоро вернусь.

Кэролайн и Ник жили в новом комплексе на другом конце города – они первыми из нашего круга друзей обзавелись собственным домом. Что, впрочем, было логично, ведь Ник работал в банке, а Кэролайн – в агентстве недвижимости. Они выбрали тихий ухоженный район, заселенный такими же молодыми парами. Кэролайн, с детства копившая приданое (хотя это понятие уже век как устарело), оказалась прирожденной домохозяйкой и свила уютное гнездышко. Бедняжка никак не могла понять, почему ни я, ни Эми не следуем ее примеру.

После Рождества, когда мы с Ричардом объявили о помолвке, она взялась за меня с утроенными силами, соблазнительно размахивая перед носом образцами тканей и подбрасывая глянцевые каталоги домашних товаров, точно приманку для дикого зверя. Ее усилия пошли прахом. Ричард вполне уютно чувствовал себя на съемной квартире, а я собиралась переехать к нему. Мне с лихвой хватало подготовки к свадьбе, чтобы забивать голову еще и поисками дома. Наверное, тогда я здорово разочаровала Кэролайн.

Мы свернули на знакомую улицу, и Ричард припарковался сразу за автомобилем Ника. Там, где обычно стояла машина Кэролайн. Обменявшись с Ричардом печальными взглядами, мы пошли рука об руку по дорожке к дому наших друзей.

Вряд ли гостей можно было встретить с большим энтузиазмом. Ник распахнул дверь даже прежде, чем в обитой дубовыми панелями прихожей угасло эхо звонка, и обнял меня, стараясь не смотреть на белую повязку.

– Кэролайн у себя, – сказал он.

Я бы нашла ее комнату, даже если прежде ни разу не была в этом доме – дорогу подсказывала приглушенная музыка. Подойдя ближе, узнала песню, по которой мы трое лет десять назад сходили с ума. Однако саундтрек нашей юности не мог заглушить громкие рыдания, доносящиеся из спальни. Тихонько постучав, я вошла.

Кэролайн была вся растрепана, а в комнате царил настоящий бардак, выдававший, насколько ей плохо. Короткие светлые волосы торчали во все стороны, на лице проступили красные пятна. В одних пижамных шортиках и майке она стояла на коленях в центре двуспальной кровати, на красиво вышитом пододеяльнике, который сейчас скрывался под морем фотографий. Кажется, она собрала здесь все снимки с нами троими.