Геннадий Марченко - Музыкант. Том 1 Страница 9

Короче говоря, уснул только под утро. А через день за мной в 9 утра забежал Пеле. Вернее, сначала я услышал снизу:

— Его-о-ор! Мальцев!

Я выглянул в окно и узрел будущую звезду футбола с тугим, кое-как застегнутым портфелем в руке. Увидев мою физиономию, Пеле широко улыбнулся:

— Привет! Ну как, идем на тренировку?

— Блин, я только завтракать собрался…

— Нужно есть за два, а лучше три часа до тренировки или игры, а лучше часов за пять. Тебе что важнее, завтрак или футбол?

— Ладно, сейчас спущусь.

Кое-как отбоярившись от матери, переживавшей по поводу так и не съеденного завтрака, принялся запихивать трико и кеды по примеру товарища в портфель, раз уж со спортивными сумками в это время, вероятно, дело обстоит туго. Кое-как втиснулись пара завернутых в упаковочную бумагу бутербродов — это уже по настоянию матери, хотя после тренировки я оценил ее заботу, когда желудок начало подводить от голода. А через три минуты я уже был во дворе и мы отправились на ближайшую станцию метро.

Отстроенная в этом году учебно-спортивная база «Песчаное» располагалась, следуя своему названию, на 3-й Песчаной улице. Находилась она в двух шагах от стадиона ЦСКА, который еще год назад назывался ЦСК МО, а до этого ЦДСА. До начала тренировки оставалось еще минут пятнадцать. Пеле уверенно направился в сторону подтрибунного помещения, где располагались раздевалки.

— Привет всем! А где Ильича найти? — поинтересовался Пеле у переодевавшихся одноклубников.

— У себя в тренерской должен быть, — басовито ответил рослый парень, зашнуровывавший темно-коричневые бутсы.

Наставник 15-летних футболистов Валерий Ильич Байбаков оказался неулыбчивым на вид мужчиной лет 45, с двухдневной щетиной на подбородке. Он что-то сосредоточенно выводил химическим карандашом в школьной тетради, когда Пеле после короткого стука толкнул скрипнувшую, дверь, выкрашенную уже порядком облупившейся зеленой краской.

— Здрасьте, Валерий Ильич. Вот, привел парня, я вам про него рассказывал.

— А, это тот Мальцев, который чудо-финт изобрел?

— Ага, он и есть.

— Ну что ж, пусть переодевается, и со всеми выходит на разминку. Посмотрим, что он из себя представляет.

Как-то не очень приятно, когда в твоем присутствии о тебе говорят в третьем лице. Но права качать в нынешнем своем теле я еще возрастом не вышел, да и ситуация пока не та, поэтому молча кивнул и отправился следом за Пеле в раздевалку.

Тренировка началась с легкой пробежки вокруг стадиона, которая превратилась в бег с ускорениями. Тут я выглядел очень даже неплохо, еще раз мысленно поблагодарив предыдущего владельца подросткового организма за то, что тот не успел окончательно прокурить свои легкие. Затем пошла работа с мячом. Парни разделились на четверки и стали перепасовываться в «квадраты». Я оказался в одном квартете с Пеле. Ильич неторопливо прохаживался, делая замечания и раздавая указания.

— Крутов, точнее отдавай. Зиганшин, не спеши, в игре тоже вечно спешишь, как на пожар. Оленин, «щечкой» бей, «шведой» у тебя все-равно пока толком не получается… Новенький, вроде нормально, сейчас поглядим, как в двухсторонке отработаешь. Но сначала покажи свой финт, который тут Козлов пытался продемонстрировать.

Пришлось показывать с помощью пытавшегося отобрать у меня мяч защитника. Прокатило. Второй раз тоже удалось. Ильич дернул подбородком:

— Так, все запомнили, как правильно финт делается? Будете отрабатывать каждую тренировку. А теперь играем двухсторонку.

Поле было несколько меньшего стандартного, соответственно и ворота имели всего пять метров в ширину и два в высоту. Поскольку на тренировке присутствовало всего 19 человек, то нас разбили на две команды по восемь в каждой — один вратарь и семеро полевых. Трое пока сидели на лавке, дожидаясь замен.

— Правша? — спросил меня Ильич. — Козлов говорит, у тебя скорость хорошая? Тогда сыграешь крайка.

— Крайка? — не понял я.

— Да, крайка, крайнего правого полусреднего, — уже немного раздраженно повторил Ильич. — А поскольку составы у нас неполные, то держишь всю бровку от своих ворот до чужих.

— А-а, понял, мне играть вингера? Ну так бы и говорили.

— Что еще за вингер? — непонимающе глянул тренер.

Вот блин, тогда что, этого термина еще не было? Вроде помню с детства всех этих вингеров-хавбеков-инсайдов, не говоря уже о форвардах. Или тут по команде Никитки все еще актуальна программа борьбы с западнопоклонничеством?

— Ну, вингер, от английского слова «wing» — крыло. Так англичане называют крайнего полузащитника, который может закрыть всю бровку. Читал в каком-то старом журнале статью о футболе, там были голкиперы, беки, хавбеки и вингеры.

— Хм, вингер, придумают тоже… Ладно, вингер, все понял? Тогда вперед!

Конечно, ребята тут играли не в дворовый футбол, уровень чувствовался. Но и я среди юных футболистов не смотрелся белой вороной. Да что там скромничать, весь тайм, на который тренер отвел нам 20 минут, я бороздил свою бровку от ворот до ворот, успевая обострять игру в нападении и помогать в обороне при атаках соперника по моему флангу. Мы выиграли — 3:1, а я помимо голевой передачи на Пеле и сам отметился забитым мячом, правда, не без помощи легкого рикошета от ноги защитника команды соперников.

Впрочем, по окончании встречи Ильич плюшки раздавать не спешил.

— Неплохо для первого раза, — без тени улыбки констатировал коуч. — Говоришь, ни в какой спортшколе раньше не занимался?

— Нет, Валерий Ильич, только во дворе мячик с пацанами пинали.

— Ну, задатки у тебя есть, это видно… Что, согласен в армейскую спортшколу записаться?

— В армейскую?.. Почему бы и нет, можно и в армейскую.

— А так за кого болеешь?

— Хм, вопрос, честно говоря, сложный.

— Надеюсь, не за «Спартак»?

— Уж точно не за них, — усмехнулся я.

— Это хорошо, а то к питомцам Николая Петровича у нас, скажем так, особое отношение… Ладно, хоть набор у нас проходит к сентябрю, да и по возрасту ты переросток, но сделаю для тебя исключение. Принесешь медицинскую справку и выписку из школьного аттестата. Надеюсь, не двоечник?

— Скорее троечник, — утешил я тренера. — Документы уже отнес в железнодорожное училище. Аттестат, кстати, тоже.

— Тогда там в секретариате попросишь, чтобы тебе сделали выписку. А направление в спортивный диспансер я тебе сейчас напишу. У меня там главврач Семен Львович — хороший знакомый, пройдешь прямо к нему, он тебя направит к каким надо врачам. До конца недели управишься? Тогда иди прими душ, а потом зайдешь ко мне в тренерскую за направлением в диспансер.

Обстановка в спортшколе ЦСКА в принципе располагала, да и тренер не казался каким-то уж авторитарным монстром. Неулыбчив, это да, но дело свое, по словам Пеле, вроде бы знал неплохо. Поэтому я решил пока приглядеться, глядишь, выйдет из меня какой-нибудь толк и на футбольном поприще. С музыкой же завязывать я тоже не собирался, одно другому, как говорится, не помеха.

Но прежде чем в следующий понедельник я положил на стол Ильичу справку из диспансера и выписку оценок из школьного аттестата, произошли кое-какие события. Причем из разряда не очень приятных. Я начинал понемногу избегать встреч с корешами Егора, разве что с Мухой, как соседом и одноклассником, а теперь еще и сокурсником, виделся довольно часто. Вот как раз Муха и настоял в этот субботний день, чтобы я присоединился к их компании, поскольку должен был решаться какой-то серьезный вопрос.

Пуская по кругу папиросу и бутылку вермута, мы решали, как нам лучше обчистить сегодня вечером табачный ларек возле станции метро «Курская». Идея исходила от Бугра, он и предложил, как стемнеет, выставить стекло и Сяве, как самому мелкому и шустрому, забраться внутрь.

— Разбивать, что ли, собрался? — спросил Муха, забычивая окурок. — Шуму знаешь сколько будет, там же в центре постоянно милицейские патрули шастают.

— На фига разбивать, гвоздики отогнем, я сегодня уже с утра ходил, приглядывался.

— Я не смогу, мне родичи велят в девять вечера дома быть, — потупив глаза, сообщил Дюша.

— Послал бы их, да и все, — с легким презрением ответил Бугор. — Че, может, еще кому-то мамка не разрешает после девяти гулять?

Честно говоря, у меня было большое желание взять самоотвод, но я подумал, что пока еще рано демонстрировать характер и хорошее воспитание. Все ж таки табачный ларек собрались грабить, а не одинокую старушку.

— Так во сколько точно киоск чистить начнем? — решил я все же уточнить.

— Часов в 10 нормально будет. Он не возле самой станции, а за углом, так что место там не самое людное. Двое на стреме, я и Сява работаем по месту.

В общем, порешили, что без четверти десять вечера встречаемся у станции метро «Курская». Желательно с портфелями, потому что сетчатые авоськи, набитые ворованной табачной продукцией, нас сразу же спалят. А подросток с портфелем, даже в 11-м часу вечера, особого подозрения вызвать не должен.