Олег Кожевников - Жажда жизни [litres] Страница 9

– Да, настоящий джентльмен! Но теперь, как я понимаю, условия нашего подъёма сюда можно считать уже перевыполненными. Правильно, девчонки? Эти ловеласы получили гораздо больше, чем наши поцелуи. Да и особого тепла я не замечаю. И вообще, тут даже присесть некуда. Строительная бытовка, какая-то, ей-богу! И куда вы, паршивцы, бедных девушек заманили?

Сергей выпрямился, махнул рукой, как мушкетёр шляпой, и произнёс:

– Минуточку, миледи, сейчас всё будет в лучшем виде. Мы не дадим пропасть одиноким девушкам. Обогреем и приласкаем, если захотят.

Все засмеялись, охотно выпуская из себя ту непомерную тоску, которая начинала нас накрывать. Мы понимали – творится что-то страшное, и наши жизни – просто щепки в этом вселенском водовороте.

Но тут перед открытыми воротами кунга возник Василий и с недоумением уставился на это совершенно неподходящее к настоящему моменту зрелище. Поняв, что словами остановить нас невозможно, он с силой бросил на край кунга целую вязанку хвороста, которую держал в руках. После чего заявил:

– Всё, это последние деревяшки, которые валялись вдоль дороги. Теперь для получения дров нужно будет рубить деревья, потом остаются только пиломатериалы на КамАЗе, и всё. Когда они кончатся, нам уготовлена только участь мамонтов. Конечно, если до этого момента мы не умрём с голоду.

– Опять ты за своё, – возмутился я, – ты же сельский механизатор, а это значит, что не должен ни знать, ни думать ни о каких мамонтах. Посмотри, какие девушки с нами, а тебе лишь бы живот набить. Не боись, Васёк, – прорвёмся! Ещё не факт, что мы никого не найдём. Может быть, произошёл какой-нибудь природный катаклизм, и он затронул только этот район. Глядишь, всего в нескольких километрах всё осталось, как прежде. Вот сейчас обогреемся и, пока ещё светло, на твоём тракторе поедем разведывать обстановку. Говоришь, не проваливается он на этом льду?

– Да вроде нет.

– Вот и прекрасно! Тогда минут через тридцать пойдём заводить твоего монстра. Девушки останутся готовить нам обед. Понял, «каркало»! А пока бери топор и подготовь дрова для печки. Чтобы деревяшки нормально влезали в топку, они должны быть не больше сорока сантиметров. А мы с Серёгой за это время закончим обустройства нашего жилья.

Этими словами я закончил наше истерическое веселье и обозначил хоть какие-то задачи и ориентиры на ближайшее время. Мои слова никто не оспаривал, все в молчаливой форме согласились, что больше по существу нам делать и нечего. Поэтому Василий пошёл рубить дрова, а девушки засуетились, в попытке помочь нам собирать лежанку и перегородку. Конечно, они больше мешали, чем помогали. Виктор же без указаний нашёл себе полезное применение. Он с трудом выбрался из кунга и начал одной рукой подносить нарубленные Василием полешки.

Вся работа по переоборудованию нашей будки в жилое помещение заняла времени гораздо больше, чем запланированные мной тридцать минут, и всё это из-за излишнего рвения девушек к помощи в работе. Пришлось даже раньше времени поручить им растапливание печки. Без перегородки тепло быстро улетучивалось через открытую створку ворот. Но на что не пойдёшь ради сохранения нервных клеток. Наконец, дело было завершено, и мы все вполне уютно устроились в уже изрядно прогревшемся помещении.

Так спокойно мы сидели и болтали минут десять. Я бы вечно так жил – в теплоте и уюте, попивая с этой приятной компанией чаёк. Но обстоятельства требовали действий, и я, кряхтя, поднялся с боковой складной лавки, надел куртку, хлопнул по плечу Василия и сказал:

– Ну что, механизатор? Пошли заводить твой трактор. Нужно, пока не стемнело, хоть немного обследовать местность. Уже почти пять часов, говоришь. М-да… нужно поторапливаться, сейчас уже в восемь начинает темнеть.

Василий, единственный в нашей компании, обладал механическими часами. Все остальные определяли время по сотовым телефонам, которые, как говорится, приказали долго жить. Система у Василия была довольно интересная – кроме часов на ремешке был вмонтирован маленький компас. Он оказался единственным прибором, по которому хоть как-то можно было определить стороны света. Вся эта конструкция была произведена ещё в советское время и досталась Василию от отца. Несмотря на такое древнее происхождение, по словам владельца, часы обладали завидной точностью.

Из кунга мы вылезли втроём, помогать заводить трактор направился и Сергей. Нужно было перенести к «Кировцу» довольно тяжёлый бензогенератор. Этим мы с Сергеем и занялись, пускач перенёс Василий. Запускали трактор минут десять, в конце концов, он заработал, и я полез в кабину. Сергей оставался здесь, его задача была помочь девушкам приготовить обед. Нужно было обеспечить их большой кастрюлей, столовыми приборами и продуктами. Да, в конце концов, они даже бензиновую плитку не смогли бы разжечь.

В кабине «Кировца» мой взгляд сразу же зацепился за большой транзисторный приёмник «Спидола». Приёмник тоже был старинный и произведён ещё во времена СССР. Василий ещё не тронулся с места, когда я его спросил:

– Слушай, Вась, а эта древность у тебя функционирует?

– А то! Уж этот-то приёмник получше работает, чем те, которыми нас китайцы завалили. Любую волну ловит без искажений, и движок трактора ему не помеха. Я вон, сам сделал адаптер от бортовой сети трактора, и теперь проблем нет с батарейками. Все последние музыкальные хиты и международные новости мне известны. Так что я ещё побольше городских про всё знаю, а ты – мамонты, мамонты.

Не прислушиваясь к разглагольствованиям Василия, я судорожно начал крутить ручку гетеродина приёмника. Но, сколько ни крутил ею и ни щёлкал диапазонным переключателем длины волн, приёмник выдавал только шум атмосферных помех. Никаких признаков работы радиостанций не было, и это по всем волновым диапазонам. От этого бесполезного занятия меня оторвала только резкая остановка трактора.

Мы стояли метрах в трёхстах от реки, текущей между холмов этой ледяной равнины. Из кабины трактора эта река напоминала широкий ручеёк, пробивающий себе дорогу весной сквозь обледенелое, заснеженное бескрайнее поле. Наверное, целую минуту мы сидели и потрясённо всматривались в эту картину. У меня за это время окончательно испарились все надежды на то, что всё это наваждение скоро рассеется, и мы снова окажемся в привычном нашем мире.

Уже действуя чисто по заложенной ранее программе, я достал бинокль и оглядел всю открывающуюся из кабины перспективу. Но, как и предполагал, ничего нового увидеть не удалось. Так же, как и от места нашего расположения, вид открывался только на бескрайнюю обледеневшую равнину. Этот бинокль был непременным нашим спутником, он входил в комплект, который мы всё время возили в «Газели». В этот же комплект входил чемоданчик с рыболовецкими принадлежностями, надувная лодка, коптилка и два спиннинга. Раньше туда входила и палатка, но после оборудования кунга, я её оставлял дома. Было решено, что теперь на рыбалке мы будем ночевать в нашем передвижном домике.

– Ну, что дальше будем делать? – прервал затянувшееся молчание Василий.

Я оторвал глаза от окуляров бинокля, хмыкнул и ответил:

– Что, что! Дальше разведку проводить будем! Давай по той стороне, где не течёт эта река, объедем наш лагерь. А потом уже будем решать, что делать. Видишь, за трактором следы остаются, значит, вернуться по ним мы всегда сможем, не потеряемся в этом «белом безмолвии».

Трактор действительно своим немалым весом продавливал колеи в этой размокшей снежно-ледяной каше. И всегда можно было вернуться обратно по своим же собственным следам. Но мы всё равно начали объезжать наш земляной остров так, чтобы в бинокль можно было увидеть флаг, поднятый над будкой «Газели». Этот флаг я попросил установить Сергея после того, как мы завели «Кировец». Для этого он должен был использовать стойку нашего крана, а вместо полотнища прикрепить оранжевую жилетку дорожного рабочего, которая валялась у нас в «Газели». Вот так, на грани видимости этого ориентира из бинокля мы и начали объезд нашей «земли обетованной».

Почти два часа у нас занял этот объезд, и, несмотря на готовность возвращаться, как только по осеннему времени начнёт заходить солнце, запланированный маршрут был полностью закончен засветло. Солнце не хотело подчиняться законам времён года. Из этого я сделал вывод, что в этом мире сейчас не осень, а где-то середина лета. Или же это совершенно другая планета, со своими циклическими периодами смены дня и ночи. На наш земной островок мы въехали по часам Василия в двадцать минут девятого, а солнце, хотя и значительно продвинулось по небосклону, было ещё высоко. Примерно так, как бывает в июне. Температура же была только немного выше нуля. Её я контролировал по градуснику, закреплённому на корпусе кабины так, что через заднее стекло можно было увидеть, какая на улице стоит температура. Наверное, это было необходимо Василию в его трудовой деятельности. Пускай дополнительные примочки к оснащению трактора смотрелись довольно смешно, но всё прекрасно функционировало, хотя и использовал он давно не выпускающееся оборудование. А если прямо сказать, меня даже завидки брали, надо же, этим вещам место в антикварной лавке или на свалке, а мужик их прекрасно использует в деле.