Валерий Самохин - Спекулянтъ Страница 9

- В крайнем случае, разобьем ссуду на несколько компаний. Или - по револьверной схеме - пожал плечами Денис. - На первую партию зерна деньги у нас имеются. Она и пойдет в залог, а дальше - следующая партия...Так устроит?

Вощакин вновь кивнул: фирмы-однодневки в сомнительных комбинациях использовались частенько. И придуманы были задолго до нынешних реалий. Но про револьверную, или, по-другому, пирамидальную схему, банкир слышал впервые - активное использование они получили только в двадцатом веке. Супруга одного известного мэра применяла данный прием для скупки акций Сбербанка. Этого, естественно, самарский банкир не знал.

Не знал он и того, что уже вторую неделю по основным зерновым уездам трех губерний - Самарской, Уфимской и Оренбургской - разъезжают молодые, шустрые покупщики торгового дома "Черников и сын". Свежеиспеченный старший приказчик Федька - теперь уже Федор Ефимович - ежедневно телеграфировал о состоянии дел. И уже было ясно, что предварительное число заявок на новый контракт намного превышает сумму запрошенной Бесяевым ссуды...

- Ну а если не наберется должного количества желающих? - сделал он очередную попытку обнаружить брешь в прожекте.

Денис молча выложил телеграммы и отчет со сводной цифрой потенциальных контрагентов.

- Ты не сумлевайся, Фрол Спиридонович, - с твердой уверенностью в голосе пробасил Иван Кузьмич. - Дениска тебя не подведет.

Управляющий поднялся из-за стола и с задумчивым видом прошелся по кабинету. Понимающаяся изнутри волна легкой дрожи - предвестника удачной сделки - не давала сосредоточиться. Он остановился перед молодым человеком, с безмятежным видом сидящим в кресле, и внимательно посмотрел ему в глаза.

- Наш банк еще никогда не выдавал таких крупных кредитов.

- Как говорил монах Тук, все бывает когда-то в первый раз.

Уточнять, что с этими словами легендарный персонаж из братства вольных стрелков задирал подол очередной девственнице, Денис не стал.

- Я про него не слышал. Кто это? - заинтересовался банкир.

- Казначей ордена тамплиеров, - не моргнув глазом, ответил молодой человек.

- Достойные слова, - уважительно произнес управляющий. - Чувствуется глубокий ум финансиста.

Не дождавшись ответа от собеседников, он продолжил:

- По уставу положено залоговый хлеб хранить на складах, имеющих договора с банком.

На мгновение задумавшись, Денис предложил:

- Выдадите доверенность на заключение договоров залогового хранения нашему торговому дому. Нам все равно нужно зерно где-то складировать. При таком варианте статья устава нарушена не будет.

Вощакин заразительно рассмеялся.

- У вас на все готов ответ.

- Не забывайте о том, что предлагаем на три процента больше стандартной ставки.

- Все равно сумма велика, даже для нашего банка, - уже внутренне согласившись, со вздохом пожаловался банкир. - В любом случае нужно будет получать разрешение учредительного комитета. Они должны вынести заключение по векселям вашего торгового дома. Без этого - никак.

На стол переговоров был выложен козырной туз.

- А вы им передайте, уважаемый Фрол Спиридонович, - понижая голос, наклонился к собеседнику Денис, - что наша благодарность не будет иметь границ. В пределах разумного...

Верно гласит народная мудрость: нет худа без добра. Жаркое лето, сгубившее значительную часть посевов, изо всех сил пыталось искупить свою вину. Сухая ветреная погода приводила зерно в товарные кондиции безо всяких механических ухищрений.

Владельцы хлебных амбаров, принимающие зерно на хранение и несущие убытки из-за резко уменьшившегося объема, пытались поднимать арендные ставки. Разочарование следовало незамедлительно: молодые, шустрые покупщики в жесткой форме ставили свои условия. Либо прежние договоренности, либо...Амбаров много - зерна мало.

На хлебных базарах царило схожее настроение. Привыкшие в урожайные годы диктовать свои цены, покупщики буквально рвали из рук друг у друга каждую подводу с зерном. Волна неурожая, набравшая ход в еще Европе, докатилась и до Самарской губернии.

Торги на хлебной бирже, лениво стартовавшие с девяносто копеек за пуд, через неделю напоминали пчелиный улей: заявки на продажу по цене полтора рубля, разлетались как куличи в пасхальное воскресенье.

Базарные диалоги не отличались особым разнообразием.

- Степан, купон будешь брать? Весь обоз возьму.

- И почем за пуд даешь?

- По девяносто пять копеек.

- Тебе Мирон не сюда надо, а в птичьи ряды. Там курей много - вот их и смеши.

- Побойся бога, земляк, хорошая цена... Э-эх, где наша не пропадала - рубль дам!

- Купцы Черниковы рупь и десять копеек дают. И за подвоз - особо.

- Так сколько ты хочешь, бисово отродье?!

- Рупь и тридцать копеек.

- Держи купон - забираю.

Накрыв хлебные регионы Российской империи, волна, продолжая набирать обороты, покатила обратно в Европу. Заголовки газет пестрели прогнозами голодной зимы. Паника нарастала... Зерна не было!!!

В известной самарской ресторации собирался в основном деловой и чиновный люд губернской столицы. В обеденное время переполненный зал разделялся по интересам: в левой, солнечной стороне, окнами выходившей на центральную улицу, собирались купцы и промышленники, в правой - вели чинные беседы судейские и биржевики.

Очень редко встречались столики с беззаботными студентами - цены в ресторации были кусачими. Немногие могли позволить себе и отдельные кабинки. Одна из них была забронирована главой торгового дома "Н.Е. Башкиров с сыновьями".

- И откель он только взялся, бисов сын, - пробурчал, с натугой отломив ногу прожаренного гуся, старший Башкиров...

Дородный, багроволицый мужчина, одетый в светлую "тройку" добротного немецкого сукна, был одним из самых богатых людей Поволжья.

- Да бог его знает, Николай Евстрафьевич - нацелился на оставшуюся ляжку его собеседник, не менее известный самарский мельник Шадрин. - Вроде бы, из Уфимской губернии...

Худощавый, с острым носом и глубоко посаженными глазами, он мало чем уступал своему сотрапезнику в хитром искусстве торговли зерном.

- У меня на мельницу за три дня сто подвод всего зашло, - невнятно сказал Башкиров, вытирая салфеткой лоснящиеся от гусиного жира губы. - Да и у тебя, Александр Фролович, чай, не больше?

- Да откуда большему-то взяться, - огорчение в голосе не мешало увлеченно разделывать копченую стерлядку. - Весь хлеб, чтоб им пусто было, под себя загребли.

- Не сиделось ему у себя, вылез на свет белый из своей берлоги, - продолжал жаловаться Николай Евстрафьевич, не забывая, впрочем, пополнять фужер дорогим испанским вином. - Чай, не мальчик уже.

- Так, по слухам, не он хозяйствует, - делился сведениями Шадрин, наливая из того же графина, - а младший - Дениска.

- Да-а, хороший волчонок подрастает. - Башкиров ловко подцепил с блюда скользкого угря и окунул прямо в соусницу. - Ну, ничего, скоро зубки-то подвыбьем...

Этой осенью у извечных соперников появился общий интерес: высокая цена на зерно не оставляла простора для привычных спекуляций, да и для собственных мельниц хотелось закупаться подешевле.

После того, как открылись первые хлебные базары, неожиданно проявилась нерадостная картина: без того невеликий урожай, почти вполовину был скуплен уфимским купцом Черниковым. И, что самое плохое, он явно не торопился его продавать. Цена на бирже взлетела до двух рублей за пуд и стремилась дальше.

Маклеры Калашниковской биржи, что в Петербурге, слали панические телеграммы - горели контракты с чухонцами и остезийскими немцами. Стоял фрахт по Волге и владельцы барж грозились штрафами.

И вот неделю назад пришла первая хорошая новость - покупщики, все-таки, смогли набрать необходимый объем для горящих экспортных поставок. Осталось только перевезти его на баржи. Сегодня, скрашивая превратности купеческой судьбы сытным обедом, купцы ждали первого хлебного обоза...

В кабинет ввалился взмыленный приказчик Башкирова:

- Хозяин, подвод нема!

- Ты что несешь, дурень, как это - нема?

- Крестьянские черниковым возят, а артельные не едут.

- То есть, как не едут?

- Говорят, что арендованы уже. Но сами стоят - мух от лошадей отгоняют.

- Все артели?!

- Все хозяин, до единой!

- Так перекупи, идиот!

- Сказывают, что штрафы большие в договоре прописаны. Если заплатим - то поедут...

Купцы переглянулись. В обычные годы урожай перевозился неспешно - по мере надобности. Но и тогда проблемы с транспортом возникали периодически: хлеб был не единственным товаром, требующим перевозки. В этом же году урожай оказался востребован весь. И сразу...

Вслух можно было ничего и не говорить: волчонок нанес удар с самой неожиданной стороны.