Евгений Белогорский - Операция «Возмездие». Страница 9

— Нет, товарищ Сталин. Для англичан «мягкое подбрюшье» это — Греция и Дарданеллы.

— Весьма верно. Греция и Польша две страны в Европе которые имеют особую ценность для господина Черчилля. Во время освобождения Балкан, он специально настоял на том, что Грецию от нацистов будут освобождать именно английские войска. Хотя народ Греции не в особом восторге от этих освободителей — Верховный на секунду замолчал рассматривая карты, а затем деловито продолжил.

— Кому вы предлагаете поручить освобождение Греции от англичан, маршалу Малиновскому? Его войска будет легче всего изъять из Южной группы войск и перебросить в Болгарию. Или вы намерены начать с территории Югославии? — Верховный забросал генерала вопросами.

— Кандидатура Малиновского это действительно лучший вариант. Что касается место сосредоточения войск, то Генштаб ещё не определился с ними. Югославский вариант наиболее удобен для вторжения в Грецию, тогда как болгарский удобен для оказания давления на турков в вопросе Дарданелл.

— Что касается давления на Турцию то тут следует действовать больше дипломатическим, чем военным путем. У господина Иненю есть свои грехи перед нами и за них нужно отвечать. Если же турки останутся глухи к голосу, то тут следует действовать руками болгарской армии, чем нашими танками. Пусть они будут присутствовать за спинами болгар, чем грохотать под стенами Стамбула — внес свои предложения Верховный и Антонов незамедлительно сделал запись в свой блокнот.

— Как далеко вы собираетесь продвинуться в Греции? Фессалоники, Афины, острова?

— Главный пункт нашего наступления конечно Афины. При хорошем развитии событий Пелопоннес и Эвбея.

— И это всё? А Крит, а Мальта? Без этих двух островов удар по «мягкому подбрюшью» нельзя считать состоявшимся.

— У Черноморского флота нет возможностей проводить десантные операции на столь большом удалении от основных баз, в его нынешнем состоянии — начал перечислять Антонов, но Сталин прервал его.

— Состояние Черноморского флота мне хорошо известно. И то, что у него нет линкоров и крейсеров для прикрытия десанта известно тоже. Широко используйте немецкий опыт, в этом нет ничего зазорного. У них есть чему поучиться. Крит немцы очень быстро захватили, а с Мальтой Гитлер откровенно упустил время, ожидая успехов на переговорном фронте.

— Все ясно, товарищ Сталин. Немедленно займемся — генерал внимательно посмотрел на Верховного ожидая услышать ещё замечания и не ошибся.

— С Грецией и островами все ясно. А вот относительно Александрии и Гибралтара у вас есть какие-нибудь планы, наброски, мысли? — Верховный выразительно постучал своим любимым синим карандашом по карте.

— Нет, товарищ Сталин. Все это сугубо морские операции и мы ими не занимались. Особенно в нынешнем положении нашего флота — честно признался Антонов.

— Планируйте, товарищ Антонов, — после короткого раздумья приказал Верховный, — а крейсера и линкоры мы постараемся вам найти.

Глава III.

Расширение зоны влияния.

— Вот так обстоят дела, товарищ маршал Советского Союза — закончил свой доклад подполковник Черданцев маршалу Говорову. Он прибыл в ставку командующего, что находилась в небольшом домике на окраине Нарвика, с последними разведывательными сведениями, добытыми его разведчиками.

А твои орлы ненароком не напутали, Фрол Валерьянович? Уж очень важное и чрезвычайно ответственное дело получается — уточнил у начальника разведки командующий, нависнув над расстеленной на столе карте северной Норвегии.

Ведь если все, что ты сказал верно, то мы получаем отличную возможность хорошо шагнуть вперед.

Рука командующего в широком жесте отодвинулась по карте в направлении юга. — А если нет и все это хорошо спланированная ловушка, то можем лишиться всех сил и ни о каком преследовании врага не будет речи. Резервов Ставка в ближайшее время не обещает.

— Резервов не обещает, а сама торопит — сварливо пробурчал задетый за живое начштаба Гетманов.

— Не торопит, а интересуется, Михаил Михайлович — поправил его Говоров.

Знаю я эти интересы, Леонид Александрович, не первый год замужем. Сначала скажите свое мнение по этому вопросу, а затем получите директиву к исполнению. А как её исполнять при наших средствах и возможностях?

— Да ты никак зимовать здесь собрался? Ну уж нет, меньше чем на Тронхейм я не согласен, — попытался пошутить маршал, но начштаба не поддержал его шутки, — Тронхейм! А что сразу не Осло? Что нам чудо-богатырям стоит?! Навертим лыжи и прямо к норвежскому королю. Здрасьте, не ждали?

— Вот видишь как генерал-лейтенант с маршалом разговаривает, — усмехнулся командующий Полярной группой войск, — теперь понимаешь как нам важно точно знать, правда это или липа. Язык нужен.

— Пытались взять, товарищ командующий, да разве в этих сопках много навоюешь? Непривычные они для нашего брата — стал оправдываться Черданцев, но командующий пропустил его слова мимо ушей.

— Язык нужен, точка. Если трудно, обратитесь за помощью к подполковнику Кривенко, он точно поможет — заверил собеседника маршал и тот поспешил откланяться.

Приказав адъютанту подать чая, Говоров сел за стол и стал рассуждать вслух, пододвигая к разговору невеселого начштаба.

— Интересная получается картина. Если орлы подполковника не ошиблись, а наблюдатели они будь здоров, то англичане собираются сделать из Норвегии ноги. Так что ли?

— Получается, Леонид Александрович, только я в это особо не верю. Вчера ещё так яростно дрались за Нарвик и вдруг нате, возьмите Норвегию. Так не бывает!

— Почему не бывает. Вспомни сороковой год, как англичане высадились в Норвегию, а затем быстро убрались. Вот и сейчас, после Дюнкерка, им солдаты на континенте вот как нужны. Вот готовятся господа бывшие союзнички к тайной эвакуации, оставляют вместо себя немцев нашего общего знакомого Прютвица, а сами домой — предположил Говоров, но Гетманов не поддержал его.

— Вижу, что о Феусне и Буде планы имеете, товарищ маршал, только я в эту игру флажков не особенно верю.

— Под Нарвиком ты тоже помниться не особенно верил во флажки, а оказалось правдой.

— Так это тогда было! Англичане не такие дураки, чтобы дважды на одной и той же ерунде прокаловаться, Леонид Александрович!

— Откуда они знают на чем они в тот раз прокололись? В газетах мы не писали, переговоры не вели и дезертиров у нас нет. Не так ли?

— В тот раз с нас Москва взять Нарвик не особенно требовала. А сейчас, если мы потерпим поражение то с нас спросят по первое число.

— Значит нам теперь можно спокойно сидеть и смотреть как от нас противник уходит. Уйдет Томпсон, оставит вместо себя Прютвица, а мы ему платочком помашем на прощание. Все хорошо, Москва спокойна. Ну а совести своей что мы скажем? — Говоров с укоризной посмотрел на начштаба.

— Хорошо, действуй как знаешь, но приказ о проведении операции, без убедительных данных я не подпишу — упрямо заявил Гетманов и сославшись на дела, покинул комнату.

— Вот и поговорил, попили чаю, — вздохнул маршал, обращаясь к бронзовой нимфе державшей в руках светильник, — значит будем ждать результатов разведки.

Как посоветовал маршал, начальник разведки обратился за помощью к подполковнику Кривенко, командовавшему особой бригады. Неизвестно, действительно ли его подчиненные обладали особыми способностями или у них был сильный ангел хранитель, но через два дня язык был доставлен в штаб бригады.

Рыжий, худосочный капитан интендантской службы по фамилии Фельтон, был захвачен разведчиками в момент посещения отхожего места. Истинный правоверный англичанин захваченный в пикантной ситуации испытал страшный шок, стремительного поменяв статус офицера Его Королевского Величества на пленника диких русских варваров. Потрясение было сильным, однако куда сильнее были его ощущения связанные с дальнейшей транспортировкой. Ползком, волоком, а где и примитивным перекатом, он был доставлен за линию фронта.

Пройдя столь ужасное перемещение он предстал перед подполковником Кривенко. Его усталый взгляд Фельтон идентифицировал как взгляд отъявленного убийцы и был готов рассказать все что только знал. Попросив взамен возможность умыться, переодеться и привести себя в порядок. Знал он правда мало, но самое главное, что интересовало подполковника он подтвердил.

Англичане действительно готовили отвод войск с заменой их немецкими соединениями. Все это должно было произойти через двое суток. Кроме этого, Фельтон указал расположение крупного склада боеприпасов и сообщил, что немцам ничего не известно о капитуляции Деница.

— Они ждут когда их отправят в Германию, для защиты своего рейха — сказал Фельтон, предано глядя в глаза переводчика.