Андрей Бондаренко - Славянское реалити-шоу Страница 9

Егор заглянул в сараи к животным. Тут тоже наблюдалась достаточно странная картина: коза Маруся померла, а свинка Ванда сердито и нетерпеливо похрюкивала, подавая ясные сигналы о своём необычайном голоде, все утки сдохли, а двенадцать серых гусей – избежавших лютой смерти от безжалостного топора Васьки Быстрова – были неожиданно бодры и веселы. Егор рачительно прихватил одного гуся с собой, предварительно накормив остальную живность…

К ужину девчонки сварили из смеси раздробленной пшеницы и полбы жидкую аппетитную кашицу, заварили в большой кастрюле с кипятком сухие, мелко порубленные листья Иван-чая, добавив в напиток немного сухой малины.

Ужин получился – как ужин, где-то даже уже и привычный. Жирную тушку запеченного в русской печи гуся оставили на завтра, чтобы с утра не тратить драгоценного времени на приготовление пищи.

У Федониных изба была более просторной, чем у Егора и Александры, поэтому к Генке и Юле на постой были определены супруги Нестеренко и Поповы-Брауны. Он же пригласил к себе на ночлег чету Быстровых. Логика здесь была проста, как элементарная двухкопеечная монета: Петька с Василием чуть друг друга не поубивали сегодня, следовательно, их нужно развести по разным углам…

Василий и Галина были гостеприимно уложены в спальне, на высоком, плотно набитом хорошо просушенном сеном матрасе. Егор и Санька расположились прямо на тёплой русской печи, на которую предварительно были постелены два почти новых полушубка (кожуха – по-славянски).

Перед тем, как уснуть, Сашенька жарко прошептала ему в ухо:

– Егора, а почему ты так уверен, что кроме тебя здесь нет других агентов?

– В смысле?

– Да без всякого смысла…. Ведь не только твоё ФСБ везде и всюду внедряет своих агентов. В мире хватает и других хитрых и коварных спецслужб…. Не думал о таком варианте?

«Очень интересная и приземлённая мысль!», – уже засыпая, мысленно похвалил жену Егор. – «Надо будет потом всё это тщательно и дотошно обмозговать, прикинуть…».

Уже ближе к рассвету Егор проснулся от какого-то неясного и суетливого шума со стороны спальни.

– Ну, эти Быстровы, так их! Всё никак не могут угомониться! – недовольно пробурчал он себе под нос, вздыхая, перевернулся на другой бок и снова погрузился в сладкий и загадочный омут сна…

Показалось, или, действительно, стукнула входная дверь? Он соскочил с печи, ловко попав ступнями ног в низкие, хорошо разношенные войлочные тапки, стараясь не шуметь, подкрался к спальне, заглянул за льняной полог. Кровать, на которой ещё с вечера спали муж и жена Быстровы, была девственно пуста.

Уже совсем не заботясь о тишине, он, громко шлёпая войлочными подошвами о доски пола, выбежал в тесные сени, распахнул ногой незапертую входную дверь и выскочил на высокое крыльцо.

Серое тихое утро, на востоке испуганно теплилась скупая северная заря. Егор внимательно посмотрел в одну сторону, в другую. Так и есть: по хлипкому мостику, который каким-то чудом не пострадал во время прохождения через деревню могучего торнадо, на противоположный берег ручья торопливо перебирались две маленькие тёмные фигурки.

– Вот же, блин горелый, перепечённый! Куда же вас понесло, недоумков богатых? – от души высказался Егор и с чувством махнул рукой.

– Что случилось, милый? – в дверном проёме призывно забелела Сашенькина льняная, заманчиво-короткая рубаха.

– Да вот, наши шустрые супруги Быстровы задумали – самостоятельно идти на решительный прорыв. Невтерпёж им, видите ли, стало – насладиться благами цивилизации, – неприязненно объяснил Егор. – Ну, и Бог с ними! Подумаешь…. Раз мы с тобой в избе остались одни, тет-а-тет, так сказать, предлагаю воспользоваться этой ситуацией по полной программе…. Ты-то сама, надеюсь, не против?

Сашенька в ответ только негромко рассмеялась – тепло, ласково, со значением…

Утром выяснилось, что из печи пропал запеченный гусь.

– Детский сад какой-то, право! – ворчал во время завтрака Егор, ограничивая себя слегка разогретыми остатками вчерашней каши и холодной копчёной бобрятиной. – До железной дороги – километров пятьдесят пять, может, и все шестьдесят…. Семь с половиной километров густым лесом, потом ещё восемь по сплошной предательской трясине. Дальше предстоит форсировать речку Чагодищу, и ещё более тридцати пяти километров идти по местным лесам и болотам…. А эти Быстровы решили, что с помощью одного жареного гуся они этот маршрут легко преодолеют. Ну, не сумасшедшие ли, а? Ладно, приступаем к насущным делам!

Егор решил половину съестных припасов, одежды, посуды и всего прочего скарба спрятать в подземной пещере, случайно обнаруженной у Чёрного озера – во время отлова в июне месяце утят и гусят. Вернее, пещер было две. Над озером нависал высоченный обрывистый холм, с северной стороны которого располагался вход в короткую тупиковую пещеру. А в восточном пологом склоне неожиданно обнаружился целый комплекс разветвлённых подземных пустот: ходы, ниши, штреки, штольни, большие и совсем крошечные камеры, переходы, кривые ответвления…. В одном, почти квадратном подземном зале Сеня Браун обнаружил даже самый настоящий солончак, два мешка соли набрали тогда. Соль, правда, была немного желтоватой, вперемешку с каменным мусором, но в их ситуации выбирать не приходилось…

– В тяжёлые и смутные времена надо – в обязательном порядке – делать тайники. А яйца держать, по возможности, в разных корзинах, – ещё раз терпеливо объяснял Егор подчинённым это своё решение. – Всякое бывает на этом непростом свете, поэтому дополнительно перестрахуемся. Потеряем несколько суток, конечно же. Да ничего, иногда излишняя спешка только вредит делу…

Основная часть коллектива занялась переноской грузов в пещеры, до которых было порядка десяти километров. Егор и Сеня Браун несуетливо забили свинку Ванду, зарезали оставшихся гусей, освежевали, разделали, засолили – со знанием дела – куски мяса в бочонках.

После этого славяне разобрали один из уже ненужных сараев и принялись переносить доски и прочие пиломатериалы к пещерам. Егор хотел оборудовать в восточной пещере полноценный склад – со стеллажами и полками. А ещё и дверь было необходимо навесить на вход, чтобы всякие разные голодные животные и грызуны не добрались до их провианта.

Дверь, надо признать, получилась откровенно неказистой и грубоватой, зато очень надёжной и прочной. Петли, естественно, были кожаные, закреплённые к каменному торцу пещеры с помощью бронзовых костылей, вбитых в узкие трещины.

Тут-то и выяснилось, что Симон Браун – мужик весьма рачительный и хитрый: контрабандой, в тайне от всех, он привёз на реалити-шоу два тюбика супер-клея на эпоксидной основе. Впрочем, в этом мелком жульничестве Сеня был не одинок. Егор, не ставя организаторов в известность, захватил с собой, благо их никто не обыскивал, коробочку с победитовыми пробойниками и свёрлами. Сашенция – плоскую шкатулку с разными нитками и иголками, две чистые общих тетради и набор разноцветных шариковых ручек. Галина и Наташка – тюбиков с разной косметикой и гигиеническими кремами. Генка Федонин – две катушки с современной леской и жестянку с самодельными мормышками, разнообразными крючками, тройниками, проволочными карабинами и свинцовыми грузилами.

Они щедро залили в трещины пещерной «дверной коробки» Сениной эпоксидки, выждали рекомендованное время, после этого аккуратно вбили в эти трещины солидные бронзовые костыли, на которых и держались дверные петли. Очень даже крепкая дверь получилась. Взрослому медведю, конечно, не помеха, но кто помельче из зверья – им с такой преградой не справиться.

После этого – при непосредственном Санькином участии – оборудовали широкими стеллажами и полками просторную подземную камеру, отведённую под основной склад, начали размещать на них доставленный груз.

Только на третьи сутки – с момента начала операции – завершили все запланированные работы. Понимая, что люди порядком вымотались, Егор решил урожай овощей в пещеру не перетаскивать, мол, и так нормально. Часть моркови и капусты, да и ведро противоцинготного картофеля, всё же перетащили в пещеру.

Усталой, но дружной цепочкой отряд возвращались в деревню, на западе широкой оранжевой полосой лениво догорала вечерняя медлительная заря. Вот и хлипкий мостик через узкий Боровой ручей, совсем рядом с ним – рукой подать – две знакомые избы, чудом уцелевшие во время недавнего разрушительного смерча.

Санька, шедшая первой, вдруг резко остановилась и характерным жестом подняла вверх правую руку – с растопыренными пальцами ладони:

– Стойте все, слушайте! – скомандовала напряжённым шёпотом. – Слышите? Там кто-то плачет!

Действительно, от дома Федониных доносился усталый женский плач, временами переходящий в тоненькое и нудное повизгивание.

– Это же наша Галка рыдает! – узнала Наташка Нестеренко. – Побежали быстрей, узнаем, в чём там дело!