Андрей Гончаров - Яд для императора Страница 9

– А откуда они узнают? – спросил «секретарь и помощник» Дружинин.

– От слуг, разумеется, – спокойно сообщила Половцева. – Слуги во все времена разносили сведения о своих господах с той же скоростью, с какой микробы разносили испанку или холеру. Кучер расскажет своему брату-кучеру и также подруге сердца, которую заведет у других господ, лакей – своему знакомому…

– Вот идиотское положение! – воскликнул Углов. – И что, нет никакой возможности этого всего избежать?

– Только одна – как можно быстрее закончить расследование и вернуться в свое время, – сказал прислушивавшийся к разговору Григорий Соломонович. – А пока находитесь в прошлом – твердо соблюдать принятые там обычаи и при слугах держать язык за зубами. Так что, как вам квартира?

– Пропади она пропадом, эта квартира! – сказал Кирилл Углов. При этом он, однако, не забыл цепко оглядеть и дом, и предназначенные для группы апартаменты. Он всегда умел обуздывать свои эмоции и не давать им воли.

После посещения будущей квартиры начались углубленные занятия по этикету. Вела их Катя. Она же разработала и весь курс. Это было делом нелегким: до сих пор никто не включал в понятие «этикет» обращение со слугами и прочими лицами простого звания. Углов и Дружинин учились с легкостью переходить от изысканной вежливости в обращении с равными и вышестоящими к строгости и даже грубости при разговорах с низшими.

За время обучения члены группы лучше узнали друг друга. Майор Углов уже не считал капитана Дружинина несерьезным. Да, капитан был не самым дисциплинированным сотрудником, какого он знал. Но слова «долг» и «надо» Дружинин хорошо понимал. И потом, какой специалист! Не было такого технического устройства, от дверного замка до новейшего принтера, которое капитан не мог бы починить, причем всего за несколько минут. Недаром он в свои 29 лет успел получить уже два патента на изобретения.

Оценила капитана и Катя Половцева. Правда, не за технические познания, не за умелые руки. Выяснилось, что у кандидата исторических наук Половцевой и кандидата технических наук Дружинина имеются общие интересы. Прежде всего – любовь к перемене мест. Капитан Дружинин успел побывать на нескольких известных курортах, а также объездить всю Европу, в частности северную. Однако он не забирался в отдаленные уголки Земли, где бывала Катя. А она была и в Марокко, и в Сенегале, и в Индии…

Но мало бывать в интересных местах – в конце концов, бывают многие, у кого деньги водятся. Важно уметь замечать интересное, наблюдать. Оказалось, что Катя и Игорь Дружинин наделены этой способностью в равной степени. Немудрено, что их беседы нередко затягивались за полночь. Также естественно, что с путешествий они то и дело переходили на другие темы. Так, Катя узнала, что Игорь, помимо странствий, увлекается древними цивилизациями и научными открытиями. А Дружинин выяснил, что кандидат исторических наук держит собаку – ирландского терьера по кличке Куник, к которому очень привязана, что она любит театр, не пропускает ни одной премьеры в МХТ. А вот о личной жизни Кати, о ее симпатиях и антипатиях капитан не узнал ничего. А хотелось, очень хотелось. И еще больше ему хотелось выяснить, как относится Катя к нему лично. Но в ходе бесед на отвлеченные темы это выяснить не удавалось, а спросить впрямую Дружинин не решался…

К началу августа обучение дознавателей было закончено. На базу в Павловске, где они находились, прибыли и Нойман, и руководитель проекта Николай Волков, и генерал Юрий Геннадьевич. Он и задал главный вопрос, адресуя его отчасти научному руководителю, а отчасти Кате Половцевой:

– Ну что, группа готова?

Нойман и Катя переглянулись, и Григорий Соломонович ответил:

– В основном да. Люди освоили большой объем информации. Приобрели нужные навыки. Изучили языки. Конечно, есть кое-какие шероховатости, но где их не бывает? На мой взгляд, откладывать дальше не имеет смысла.

– А вы как считаете? – спросил генерал, повернувшись к Кате.

– Я согласна, что в основном мы готовы. Единственное, что меня беспокоит, – это жаргон.

– Ну-ка, объясните! – потребовал генерал.

– Можно привыкнуть к таким обращениям, как «ваше превосходительство» или «милостивый государь», – сказала Катя. – Научиться целовать дамам руку, не вытирать ноги при входе в дом и тому подобное. Но язык все равно выдает. Даже у меня иной раз какое-нибудь словцо проскакивает. А что говорить о ребятах! Но чтобы это вытравить, и года окажется мало.

– Года у нас нет, – решительно заявил генерал. – Руководство ждет результатов расследования. Будете держать язык за зубами!

С этим напутствием в назначенный час они прибыли в здание Государственного Эрмитажа. Все правое крыло первого этажа было закрыто для посетителей под предлогом ремонта. Руководители проекта полковник Волков и Григорий Соломонович Нойман встретили группу дознавателей у входа и провели в небольшую комнату, ничем не отличавшуюся от остальных залов. Правда, все картины в этой комнате были тщательно закрыты холстом, а посредине возвышались три ложа, наподобие зубоврачебных кресел, с откинутыми в сторону колпаками.

– Ну, вот, молодые люди, ваша «машина времени»! – сказал Нойман.

– Что, вот эти кресла? – спросил Дружинин.

– Это, Игорь Сергеевич, никакие не кресла, а считывающие устройства, – сказал научный руководитель. – Сейчас каждый из вас разденется и ляжет на свое… гмм… на свой аппарат, устроится поудобнее… Устраивайтесь, устраивайтесь! Теперь слушайте меня внимательно. Когда колпаки опустятся, вы уже не будете меня слышать. После этого аппаратура погрузит вас в состояние анабиоза и считает ваш генетический код. И ваши двойники оживут в точке, обозначенной как 10 часов 43 минуты 12 февраля 1855 года. Оживут и начнут действовать. Что вам делать – вы знаете. А еще вы должны знать, что ваша миссия должна окончиться ровно три месяца спустя, то есть 12 мая того же года. И тоже в 10 с половиной часов! Минуты тут не так важны, но до полудня вы обязательно должны уложиться. Потому что именно в это время будет включен приемный луч, который перезапишет ваш код – уже обогащенный новой информацией – и внедрит его в ваши тела, которые все это время будут ждать вашего возвращения в этой самой комнате. Все понятно?

– Дату встречи изменить нельзя… – пробормотал в ответ Дружинин.

– Я же говорила: отвыкайте от этих речевок! – резко сказала Катя. После чего, повернувшись к Нойману, сказала:

– Мы все поняли, ваше превосходительство! До скорой встречи!

– Да встречи! – хором откликнулись ее спутники.

Нойман перевел ряд рычажков на пульте, и больше Кирилл Углов и его товарищи ничего не слышали…

Глава 5

19 февраля, в первом часу дня, к подъезду Демутова трактира, что на Большой Конюшенной, подкатила извозчичья пролетка. Из нее вышел господин в военной шинели, но при этом в партикулярном платье. Рассчитываясь с извозчиком, господин несколько задержался: кажется, обращение с деньгами вызывало у него некоторые затруднения. Так, он вначале протянул «ваньке» рубль, чем немало удивил сидевшего на козлах мужика. Однако, будучи человеком богобоязненным, а также осторожным, извозчик поспешил указать пассажиру на его ошибку.

– Тута двугривенный полагается, ваше превосходительство! – сообщил он. – Ежели оченно довольны, то от щедрот можно еще гривенник добавить, но никак не более!

– Сам знаю, обознался просто! – отрывисто ответил господин в шинели, после чего поднялся на крыльцо. Перед тем как войти, он обернулся и окинул взглядом улицу. Впрочем, особо ни к чему не приглядывался: так, поглядел и скрылся внутри.

«Однако, взгляд у этого Углова – чистая бритва! – отметил про себя пассажир кареты, что подъехала к гостинице чуть позже и встала поодаль. – Хорошо, что я не поскупился, карету взял. В пролетке он бы меня вмиг приметил! Надо этот факт отметить. Хотя, с другой стороны, чиновник для особых поручений и должен внимание иметь, так что ничего странного тут нет. А вот что это он при расчете задержался? Надо узнать…»

И поручик Михаил Машников, будучи человеком дотошным, направился к извозчику и переговорил с ним. А затем, войдя в гостиницу, побеседовал и с портье. От которого узнал, что статский советник Углов с супругой разместился на втором этаже, в номере с видом на Мойку. Посчитав, что сведений пока собрано достаточно, а следить за объектом силами одного человека невозможно (да граф Орлов и поручал не следить, а понаблюдать), поручик отбыл обедать.

Между тем в номере, который занял статский советник, происходило производственное совещание. В нем, помимо самого статского советника и его супруги, принимал участие помощник Углова титулярный советник Игорь Дружинин.