Евгений Белогорский - Во славу Отечества! часть III Страница 9

   Все наблюдатели с напряжением ждали, когда тёмные клубы осядут на землю, чтобы открыть жалкие руины оставшиеся от огромного здания. Простояв столетия, оно в один миг сложилось, как карточный домик под дуновением ветра.

- Есть!- радостно воскликнул Рашке, и его пальцы азартно заплясали на барабанах прицельной наводки в поисках новой цели. Выполняя указания штурмана, дирижабль чуть сместился на правый борт, и вскоре новые мощные взрывы потрясли Кембридж. Следующие два «малыша» угодили прямо в университетский дом Сената и Клэр Колледж, ещё раз подтвердив могучую творческую силу  злого немецкого гения. Огромные здания мгновенно рушились, погребая под своими обломками десятки людей.

  Последней целью «Лизхен» оказался колледж святой Троицы. Вновь сдвинув дирижабль в сторону, штурман радостно наводил оптику на цель, чье очертание с трудом просматривалось среди клубов дыма и пыли, с большим трудом пробиваемых прожекторами дирижабля. Прошло несколько томительных мгновений, и Рашке полностью освободил чрево цепеллина от смертоносного груза. Взрывная волна вновь ударила корпус «Лизхен» извещая экипаж о взрыве последнего «малыша», после чего Гримм отдал приказ на снижение.

  Вслед за ним вниз устремились и другие дирижабли, чьи штурманы проводили избирательную бомбежку городка зажигательными бомбами. Получив свободу, «немецкий огонь» жадно устремился в разные стороны, торопливо пожирая и прожигая насквозь всё, что встретилось на его пути. Здание, на которое попала хоть одна бомба, было частично обречено на разрушение, а если на него падало несколько бомб, то шансов на его спасение от огня было никаких.

  Двигаясь по широкому кругу, германские экипажи методично выжигали всё, что оказывалось внутри него, каждой сброшенной вниз бомбой увеличивая силу дьявольского огня.  При этом, фон Цвишен вновь перещеголял своих товарищей в изощрённости уничтожения британцев. Если раньше огненные бомбы сбрасывались только на здания, то в этот раз Герхард фон Цвишен отдал приказ сбрасывать их прямо на толпы людей.

  Без всякого угрызения совести Венцель Бауэр исполнил этот бесчеловечный приказ своего командира, и вскоре все стали наблюдать за живыми факелами, безумно мечущимися по земле.

- Ниже, ниже,- хладнокровно приказал фон Цвишен пилотам, собираясь выполнить ещё один пункт своего плана полета.

- Гейнц,- приказал он своему помошнику – откройте иллюминатор и помогите оператору установить камеру. Мы должны запечатлеть этот миг для истории.

  Вскоре «Лотхен» зависла над крышей одного из горящих зданий и началась ужасная съемка. Специально погруженный на борт по приказу доктора Фриче кинопроектор, лихорадочно стрекотал своими моторами, спеша увековечить на пленку торжество немецкого оружия, пока несчастные статисты были ещё живы.

  Одновременно с этим,  с «Лотхен» деловито стучали спаренные пулеметы нижних носовых и кормовых пулеметных гнезд, которые своими короткими и точными очередями прекращали всякое движение на горящих улицах несчастного Кембриджа.

  Быстро и неумолимо огонь пожирал старейший университетский городок Англии, в котором воспитывалась вся элита страны. Горели колледжи и научные лаборатории, горели библиотеки и архивы. Проснувшиеся от взрывов люди испуганно метались по тротуарам, где их настигали пули, огонь и маленькие металлические стрелы, которые немецкие пилоты специально взяли с собой и теперь щедро высыпали их на головы англичан.

  В числе студентов Кембриджа, попавших под бомбежку, было немало лиц прекрасного пола, но германские пулеметчики не обращали на этот никакого внимания, хотя отчетливо слышали многочисленные  женские крики о помощи и пощаде.

  Вся бойня городка продлилась около сорок пять минут, после чего фон Цвишен, как старший офицер, отдал приказ об отходе. Исполнителям «Осеннего листопада» стоило поторопиться, ибо о налёте на Кембридж уже наверняка знали в Лондоне.

  Выжимая всё, что только можно из своих моторов, Цвишен отходил прежним маршрутом, опасаясь поднять цеппелин выше из-за низкого грозового фронта. Гроза, пришедшая с юга, постепенно набирала свои обороты, посверкивая изломанными линиями молний.

  В который раз налетчикам сильно повезло. Настигший их ливень превратил грунт взлётно-посадочных полос аэродромов в густое месиво, и, несмотря на яростные приказы командования, британские истребители не смогли взлететь на перехват врага.

  Единственными кому удалось поквитаться с врагами, были летчики эскадрильи капитана Фрога, базирующиеся вблизи Ярлмута. Там грунт ещё не успел размокнуть от воды, и поэтому пятнадцать британских истребителей вылетели в ночное небо, разбившись на пятерки.

  Пятерка Сэделтона наткнулась на «Аннхен» уже далеко в море и немедленно атаковала дирижабль. Наученные горьким опытом, британцы заходили с хвоста и старались сначала подавить кормовые пулеметы, а затем уже бить по корпусу аппарата.

  С первой задачей они справились после третьего захода, потеряв при этом один самолет, и ещё один, дымя мотором, потянул в сторону берега. После этого британцы стали длинными очередями расстреливать темные бока дирижабля, намериваясь уничтожить его, как уничтожили «Гретхен» Крюгера.

  Фельдфебель Шварц моментально оценил всю опасность обстановки вокруг своего корабля и немедленно бросился к замолчавшим кормовым пулеметам. Отбросив в сторону ещё тёплое тело стрелка, он ловко поймал в прицел, приближающийся к «Аннхен» истребитель противника и, подпустив поближе, в упор выпустил в него длинную очередь из спарки. «Сопвич-Кэмел» словно налетел на невидимую стену, после чего стал стремительно падать, оставляя за собой чёрный хвост дыма.

  Строй заходивших в атаку на корму истребителей мгновенно рассыпался, спасаясь от свинцового бича пулемета. Этим воспользовался, также заменивший убитого, верхний кормовой стрелок, который серьёзно повредил ещё один британский самолет, поспешивший немедленно покинуть поле боя.

  У британских пилотов ещё было время для новой атаки или совершения воздушного тарана, как это сделал русский летчик, но они ограничились лишь обстрелом дирижабля с дальних дистанций и, истратив весь боезапас, через некоторое время отвернули.

  На этот раз число погибших перевалило за полторы тысячи человек, тогда как общее  количество раненных, обожжённых и отравившихся едким дымом перевалило за восемь тысяч. Только благодаря дождливой погоде Кембридж не выгорел дотла в ту ночь.

  Не успевшая отойти от ужаса Нориджа Британия столкнулась с трагедией Кембриджа, которая наглядно продемонстрировала её полную незащищенность перед налетами дирижаблей противника. Премьер вновь разразился призывами к стойкости и обещанием наказать врага, но ему уже мало кто верил.

  Как ответный ход союзного командования, стал массивный налёт самолетов союзников на базу под Брюгге, который по сути дела ничего не дал. С большим трудом, прорвавшись сквозь плотный пулеметный огонь немцев, потеряв при этом 11 самолётов, союзники обнаружили только пустые причальные мачты и небольшой склад. Сбросив на них весь свой бомбовый запас, летчики, честно исполнив свой долг перед родиной и командованием но, заслуженного возмездия не случилось. Берг, нутром чующий опасность, сразу же по возвращению цеппелинов отдал приказ об их передислокации в Гент, где всё уже было подготовлено к их приёму.

  Обсуждая с генералиссимусом Фошем последние известия из Англии, Уинстон Черчилль откровенно излагал своему собеседнику своё видение происходящего.

- Боюсь, что Англия не сможет перенести новые налеты на её мирные города, генералиссимус. Ещё один, максимум два таких опустошительных налета, и в страхе за свои жизни народ выйдет на улицы, требуя от правительства заключения перемирия с императором Вильгельмом.

  - Неужели ваше правительство пойдет на это, сэр Уинстон?- озабоченно спросил Фош,- одна Франция, даже вместе с американцами, не сможет на будущий год одолеть немцев. Если Британия выйдет из войны, то конец этой кровавой мясорубке видится мне только в 1920 году. На русских у меня слабая надежда. Корнилов с каждым днём становиться всё менее и менее уступчив к нашим просьбам и проблемам. Один только его демарш с Польшей, наводит на очень грустные размышления.

  Экс- премьер сочувственно выслушал Фоша и, глядя поверх его головы, флегматично произнёс:

- Значит,  нужно наступать, генералиссимус и чем, скорее тем лучше.

- Вы шутите?-

- Отнюдь нет. Только наши громкие успехи на фронте смогут оправдать наши потери в тылу. И добиться мы их должны немедленно. Да, немедленно, ибо промедление для нас смерти подобно.-

  Фош быстро подошёл к оперативной карте, висевшей на стене, и раздвинул прикрывающие её шторки: