Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек [OCR] Страница 9

— Хорошо. Мальчик пусть останется здесь, и Светлана. Пойдемте.

Вайсфельд шел удивительно твердым шагом. Не испугался, и не поразила его перемежающаяся хромота на нервной почве. Со стариками бывает.

У двери, запертой на массивный, позапрошлого века внутренний замок, обернулся.

— Вас за этим прислали? Это — ваша вещь?

— Повторяю: я не понимаю, о чем вы говорите. Меня никто не присылал, я понятия не имею, в чем здесь дело. Я только спросил — что у вас там, за дверью?

Директор пожал плечами с таким видом, будто ему все наконец-то надоело, и готов он отказаться от должности, передав свои функции тому, кто поумнее и помоложе.

Однако такие старички могут быть опасны. Вдруг у него на полочке за дверью все-таки лежит пистолет или баллончик с газом?

Но нет, никаких резких движений Вайсфельд не совершал. Распахнул дверь, сделал полшага вбок и указал на занимающее полкомнаты устройство.

— Прошу. Смотрите, изучайте, забирайте, если имеете санкцию. Мне это совсем не нужно.

Половину довольно большой комнаты занимало нечто вроде длинноволновой корабельной радиостанции, которую я видел на музейном ледоколе «Ермак» в ленинградском порту.

Гетинаксовые платы толщиной в хорошую доску, стеклянные радиолампы величиной в пол-литровую бутылку и больше, триоды и пентоды в алюминиевых футлярах, путаница без всякой видимой системы спаянных конденсаторов и сопротивлений, реостаты, умформеры, естественно. В школьные годы я еще успел застать именно этот уровень радиотехники.

На стенах распределительные щиты, коммутационные шкафы, амперметры и вольтметры.

Что-то там гудело, мерцало и моментами вспыхивало. Наверное, искры разрядов между сетками ламп. Ничего общего на вид это устройство с машиной СПВ Левашова не имело, но, кажется, исполняло похожую функцию.

— И что это за чудо? Помесь радиолокационной станции наведения с колхозной сноповязалкой? Вам не приходило в голову пригласить для консультации ребят с той стороны площади? Или вы сами вполне справляетесь?

— Ильфа с Петровым цитировать не надо. Старо это. Давайте я лучше расскажу, как все было, а потом подумаем.

Эту комнату мы обнаружили лет пятнадцать назад. Тогда нам выделили деньги на капитальный ремонт и реконструкцию здания. Очень долго в левом крыле размещалась городская библиотека, а потом ей выстроили собственное помещение, а это передали нам.

Ну, естественно, потребовалась перепланировка и все такое. В ходе работ под штукатуркой обнаружилась заколоченная дверь, за ней вот эта комната и оборудование. Судя по количеству пыли и другим признакам, оно пробыло здесь не один десяток лет. Разумеется, я тут же вообразил, что это действительно нечто вроде старинной радиостанции. Может быть, перед войной или уже в войну здесь устроили секретный узел связи, или НКВД вел прослушивание телефонных или радиопереговоров. Ну и в этом роде. Не зря же тогда существовало устойчивое мнение, что «органы» знают все. По телефону люди боялись говорить, радиолюбителей пеленговали после первого же выхода в эфир.

Этот пост тем же целям мог служить. А потом у них что-то произошло. Когда в город немцы входили, такая паника и бардак были, что взорвать не успели. Или не захотели, в предвидении будущего возвращения заперли дверь и штукатуркой наскоро заляпали. А с войны никто из тех, кто был в курсе, не вернулся. Очень вероятно.

Могло и иначе случиться: еще до войны станцию из обращения вывели. Знаете, какие тогда были времена, секретность, сверхсекретность и бдительность на уровне паранойи. Все ведомства таились друг от друга, а с тридцать седьмого и до смерти Сталина люди любого ранга, бывало, исчезали так быстро, что не успевали «передавать дела», и многие тайны уходили вместе с ними.

Я историк, много подобных случаев знаю, Вот, к примеру, в Кремле не слишком давно обнаружили в подвале запертый сейф, принадлежавший самому Свердлову. Кто его туда вынес, почему не вскрыли предварительно, каким образом забыли — теперь не узнаешь. Провалялся он, никому не нужный, больше полувека (!), а когда все-таки открыли — обнаружились прелюбопытнейшие вещи. Золото, валюта, несколько паспортов на разные фамилии и тому подобное. Значит, где-то во второй половине восемнадцатого года он, явно не рассчитывая, что Советская власть удержится, собирался бежать. (Уже умирая от туберкулеза, про себя добавил я.)

И подобных загадок в нашей истории масса. Но я отвлекся. Вы знаете, я человек очень осторожный и предусмотрительный, жизнь научила. Никаким властям об этом открытии рассказывать не стал, мало ли что. Меня же и привлекут, или снова у музея все крыло отберут обратно для государственных надобностей.

Я в городе, как уже говорил, всех знаю. Пригласил одного надежного специалиста, он тут возился, возился и объявил, что к радио и телефонии сие явление отношения не имеет. И вообще никаких проводных или антенных выводов от приборов не обнаружено. Только электрокабель подведен и по-прежнему в полном порядке, подает неизвестно откуда триста восемьдесят вольт напряжения. Помимо счетчиков музей ни разу за лишнюю энергию не платил.

Загадочное, короче, устройство.

Чтобы не занимать больше ваше внимание, скажу только, что единственный полезный эффект, который удалось обнаружить, — это возможность реставрировать экспонаты. Любой предмет, помещенный между вот этими решетками, при определенных режимах напряжения и силы тока начинает восстанавливаться. В каком бы он ни был состоянии, хоть ржавый обломок древнего меча, хоть полностью почерневшая икона, за достаточно короткое время возвращается в исходное состояние. Каким он был в момент изготовления.

— Машина времени с задним ходом? А если продолжить? За этот момент? Изделие исчезнет?

— Отнюдь. Восстановилось — и все, Потом вновь начинается естественное старение. У железа — одно, у биоткани — другое. Что особенно полезно для реставраторов, процесс можно остановить на любой стадии. Зачем нам абсолютные новоделы? Вещь должна иметь приличный для экспозиции или изучения вид, но оставаться достаточно старой…

— Действительно. Чудо какое-то. Это ж не только мечта антиквара, это вообще… Беспроблемный ремонт чего угодно… Переворот в мировой экономике.

— И ее же гибель в обозримом будущем. Или как минимум коллапс. Жесточайший всемирный кризис перепроизводства, массовая безработица и так далее… Мы с моими друзьями очень долго размышляли и рассуждали и в конце концов решили все сохранить в строжайшей тайне.

«Ну да, — мысленно согласился я. — Почти то же самое, что дубликатор. Мы и сами ни на миг не вообразили, что следует явить его прогрессивному человечеству для скорейшего построения коммунизма путем достижения всеобщего изобилия. Но ноги тут, похоже, растут из одного и того же места. В смысле, что у дубликатора, что у этой „штуки“».

— И как же вы машиной и не попользовались? В реальных целях? Потрясающая выдержка и стоицизм.

— Иногда пользовались. Но нечасто и исключительно в научном смысле. Та же Светлана Петровна много ценных, но безнадежно поврежденных документов ввела в оборот. Экспонаты некоторые привели в подходящее для экспозиций состояние. На этом — все. Но о сути этой работы и самом факте существования устройства знают, вернее, теперь уже знали (увы, годы неумолимы) лишь несколько человек, и никто не проболтался.

— Умеете вы друзей подбирать, — совершенно искренне сказал я. — И, судя по всему, в целях личного обогащения вы аппарат тоже не использовали…

Вайсфельд возмущенно взмахнул рукой.

Да, именно тот типаж, интеллигент-бессребреник.

— Но последнее время случилось нечто неожиданное и непредвиденное, так?

— Именно так. И, может быть, это связано с вашим здесь появлением? — вдруг наставил на меня палец Вайсфельд.

— Или — наоборот. А все же, что произошло-то?

— Неделю назад аппарат включился сам собой, чего раньше никогда не бывало, и заработал в абсолютно другом, незнакомом мне режиме. А обратиться за помощью было уже не к кому. Я умел только включать и выключать систему для «реставрации». А тут началось нечто совсем другое и непонятное. Все гудело, мигало, вспыхивало, вот как сейчас, даже главный рубильник не сработал, хотя я попытался отключить питание…

Вайсфельд указал на мраморный щиток с очень старомодным, массивным медным рубильником, снабженным эбонитовой ручкой, пристойной старому мечу.

— Последним выходом было бы просто перебить силовой кабель, но я, знаете ли, не рискнул.

— Почему?

— Страшно стало, — честно ответил директор. — Самым примитивным образом. Только подумал об этом, как меня охватил страх такой силы, что ни ногой шагнуть, ни руку поднять.

— А то, что случилось там, — я показал пальцем в потолок, — вы связываете именно с включением аппарата?