Игорь Градов - Пока «ГРОМ» не грянул. На Берлин в 1941 году Страница 9

Молотов согласно кивнул. Он заметил, что Сталин во время беседы ни разу не назвал фюрера по имени, только по должности – рейхсканцлером. Видимо, теперь следовало называть его только так. В этом был, наверное, какой-то тайный смысл, ясный лишь самому вождю. Но слова Сталина он воспринял, естественно, как приказ.

Из заявления министра иностранных дел Германии

г. фон Риббентропа от 18 мая 1941 года.

"Пребывание германской делегации в Москве было, к сожалению, непродолжительным. Но, несмотря на это, ей удалось использовать предоставленные возможности. В ходе советско-германских переговоров было выяснено следующее:

-- Дружба между Германией и СССР установлена окончательно.

-- Оба государства выступают против вмешательства третьих стран в европейские вопросы.

-- Германия и СССР хотят скорейшего восстановления мира на континенте, а потому предлагают Англии прекратить войну.

-- Между правительствами двух стран достигнута договоренность о заключении соглашений, которые, несомненно, принесут выгоду обоим государствам.

-- Необходимо отметить, что переговоры происходили в исключительно дружественной и сердечной атмосфере. Германская делегация выражает глубокую благодарность за тот теплый прием, который был оказан ей советским правительством и его руководством – господами Сталиным и Молотовым".

Швейцария, Берн

20 мая 1941 года

Английское посольство

Анна Горн только что закончила печатать документ и приготовила следующий. Работы было столько, что не хватало времени пообедать.

Надо же, как все совпало: беременная Мери Вудстер вернулась на родину к мужу, а Кэти Риплл отправили в двухнедельный отпуск. В отделе осталась она одна, и, естественно, всю работу взвалили на нее. Но нет худа без добра – вчера ее перевели в секретари посла, и это можно было считать повышением. И дело даже не в прибавке к окладу, хотя деньги тоже не лишние, а в том доверии, которое ей оказали. Если удастся хорошо себя зарекомендовать, то можно рассчитывать на постоянное место в секретариате.

Анна улыбнулась и взяла очередной документ. Это была "Записка о планах Советского Союза по ведению войны против Германии", подготовленная военным атташе полковником Питером Холлом. На документе стоял гриф "Совершенно секретно". Горн вставила бумагу в пишущую машинку и привычно застучала по клавишам.

"Красная Армия, – говорилось в записке, – может начать военные действия против Германии не позднее середины июня 1941 года. Об этом свидетельствуют широкие оперативно-мобилизационные мероприятия, проводимые в стране с весны этого года. Политическое решение о вступлении СССР в войну, очевидно, уже принято.

В частности, в речи перед выпускниками советских военных академий 5 мая 1941 года Сталин прямо заявил, что любая война, проводимая Советским Союзом, является справедливой, а потому не следует ждать, пока противник нападет на СССР, надо атаковать первым. Только активные наступательные действия помогут расширить территорию Советского Союза и распространить идеи социализма в Европе.

После захвата Прибалтики и части Польши Россия вошла в прямой контакт с нацистской Германией. Но любая ее попытка пробиться дальше на Запад сталкивается с противодействием Третьего Рейха. С другой стороны, на юго-западном направлении советские войска имеют оперативный простор. Оккупация Бессарабии и Северной Буковины однозначно свидетельствует о том, что СССР намерен расширить свое влияние в Южной Европе и, в частности, на Балканах. Поэтому следует ожидать наступления Красной Армии именно на юго-западе. Речь идет, очевидно, об оккупации Румынии и выходе советских войск к Болгарии, Югославии и Турции. В этом случает война с Германией станет неизбежной: Гитлер никогда не отдаст Сталину Плоештинский нефтяной бассейн, являющийся для него жизненно важным.

Следует отметить, что румынские войска плохо вооружены и слабо подготовлены, а германских дивизий на Балканах мало – не более пяти-шести. Поэтому они не смогут противостоять мощному натиску русских армий. Советы имеют в этой части Европы подавляющее превосходство в живой силе, самолетах, танках и артиллерии".

Анна закончила печатать документ, вынула из машинки бумагу и положила ее в папку. Копирку привычно бросила в мусорную корзину, но не всю – один листок аккуратно сложила и незаметно опустила в карман. Затем вышла в коридор и направилась в женский туалет. Запершись в кабинке, Анна расстегнула платье и засунула копирку под бюстгальтер. Благо, место имелось – пышными формами Горн не обладала, скорее наоборот – была довольно худой и плоской. После чего покинула кабинку и вернулась на рабочее место. Сидевший напротив нее помощник посла Кристофер Лонг, кажется, ничего не заметил.

Вечером Анну ждало свидание с Карлом Остерманом. Это был приятный, солидный мужчина, галантный кавалер и отличный любовник. Правда, он был еще и сотрудником абвера… Горн слишком поздно узнала об этом – когда уже по уши влюбилась в него.

Они познакомились полгода назад, когда Анна в одиночестве обедала в кафе. Подруг у нее не было, сама готовить она не любила, а потому посещала небольшие заведения, где можно было быстро и недорого поесть. Несмотря на конец октября, стояла отличная погода, и почти все столики были заняли. Многие посетители пришли с детьми – рядом находился зоосад.

Анна уже расправилась с десертом и собралась пить кофе, когда к ней подошел приятный мужчина и попросил разрешения присесть. Смущенно улыбнувшись, он объяснил, что должен встретиться в кафе с другом, а все места уже заняты. Анна оглянулась – действительно, свободное место было только у нее за столом.

Горн кивнула – мужчина ей понравился. Лет сорока, хорошо одет, с приятным голосом и внимательными глазами. Незнакомец представился – Карл Остерман, коммерсант, владелец небольшой фирмы по ремонту и обслуживанию швейных машинок. Анна из вежливости задала ему пару вопросов. Карл охотно отвечал. Он вдовец, детей нет, три года назад, после смерти жены, решил уехать в Швейцарию – подальше от печальных воспоминаний. Да и для бизнеса лучше. Они поговорили минут десять, и Анна начала собираться. Карл любезно пригласил ее в кино. Вечером того же дня они встретились и сходили на новый фильм. Вскоре свидания стали регулярными, а через месяц они оказались в одной постели. Еще через две недели Карл прямо предложил Анне работать на абвер.

Перед женщиной встал выбор: рассказать все послу и остаться верной родине или же стать предательницей, но сохранить любовную связь. В первом случае ее немедленно переведут обратно в Англию, на какую-нибудь скучную и мало оплачиваемую работу, а во втором она получит все – Карл обещал ей свое покровительство и приличные деньги. Не говоря уже о любви – это было уже сверх оплаты, в качестве премиальных…

Анна думала недолго. Некрасивая, с длинным лицом и тусклыми волосами, она вряд ли могла рассчитывать на страстную любовь. Тем более что ей стукнуло уже тридцать пять. А так хотелось мужского внимания и ласки! И Горн выбрала второй вариант, стала агентом абвера. Раз в неделю, а иногда и чаще она встречалась с полковником Остерманом и передавала ему секретные сведения.

Свидания проходили на небольшой квартирке, которую снимал Карл. Сценарий встреч, как правило, был один и тот же: объятия, поцелуи, постель. После чего полковник подробно расспрашивал Анну о том, что делалось в посольстве, о чем говорили секретари и помощники посла, какие слухи ходят среди сотрудников. Остерман бегло просматривал принесенные документы, давал очередные указания, деньги и выпроваживал Анну из квартиры.

Лишь изредка он приглашал ее в кино или в ресторан. Любовникам приходилось быть осторожными: английская разведка действовала в Швейцарии весьма активно. Карл настаивал на строгих мерах конспирации: сведения, приносимые Анной, были очень интересными, и он не хотел потерять столь ценный и, прямо скажем, приятный источник информации.

Вот и сегодня будет очередное свидание, подумала Анна. Она прекрасно понимала, что Карл ее использует, что она ему интересна лишь потому, что служит в посольстве. Но отказаться от встреч уже не могла – они стали для нее физически необходимыми. Горн всю неделю думала о Карле, представляла его страстные объятия и горячие ласки… Скоро она все это она получит. Тем более что сегодня ей есть чем порадовать любовника – припрятанный документ, несомненно, представлял большой интерес. Это она хорошо понимала.

Анна с трудом дождалась конца рабочего дня. Ровно в семь убрала бумаги в сейф, попрощалась с Кристофером Лонгом и выбежала из здания. Ее ждал упоительный вечер в компании с Карлом Остерманом.