Алекс Кун - Крыло двуглавого орла Страница 9

  В путь двинулись после обедни. Шел рядом с большим колесом понтона и рассматривал дорогу. Изменения произошли и тут. Дорога теперь имела минимум двунакатный настил из бревен, засыпанный сверху песком и щебнем. Два понтона на ней разъехаться могли не во всех местах, но ширина все одно впечатляла. Дорогой, судя по накатанности, пользовались регулярно, да еще промежуточные стоянки оборудовали. Просто не узнать Россию. Где дураки и дороги, что ее погубят?

  Разговорился с возницей - балагуристым мужичком лет сорока в справной одеже и сапогах, что тут говорит о серьезном достатке.

  Дорога оказалась "сатрегической", за ней казна присматривает. И, что особо умилило - действительно присматривает. На эту тему возница даже несколько баек поведал:

  - Эта, девка, значится, приезжала, со свитой стрельцовой. Свозил ее, значится, до Нюхчи, а она всю дорогу скок с телеги, да очами зыркает. Кой где с измерителем своим бегла да в прописи чиркала. Да все, значится, меня спрошает, поведай-ка дядь Ессей когда то клали, да се выравнивали. Мне-то почем знать! Опосля за жиснь разговорились, а она исподволь все выведывает. Докатились до Нюхчи, она со старостой ихним едва не до петухов сидела, стыда на нее нет. Еще и стрельцы их посиделки сторожко берегли. Куда только землица наша катится! Поутру, как заутреню отстояли, значится, вертаться стали. Она внове всю душу вытянула. Даже рублю, значится, не рад был, когда таки добрались с Божьей помощью. И двух седмиц не прошло, накликала на нас девица беду. Дюжины две стрельцов, с дъяками этими новомодными, принесло, да нас всех сразу в батоги взяли. Нас-то еще ладно, а старосту так едва не умучили ироды. Вот где, значиться, справедливость?! Хуторяне-то наши совсем по чутку с тех куч каменных прибрали, так эти злодеи разве что не седмицу народ гоняли, пока им вдесятеро возвертали. Еще и грозились! Вот, значиться, и сказываю - от баб зло, слово верное...

  Кивал вознице, а в душе улыбался. Бог вам в помощь, Валькирии. Присмотрите за страной, коли мужики ее по норам растащить норовят. Вам же в этой стране детей растить.

  Был еще сказ "Как купец Никодим соль возил", "Как Нюрка от петуха безголового бегала... кукарекал шельмец, вот тебе крест", "Как нечисть в Ветряных горах балует"...

  Зарядился за несколько дней байками под завязку. Ессей даже с полным ртом каши умудрялся баять. Талантище.

  Белое море встретило серостью, ветром и мокрыми голышами. Стоял на камне и не мог надышаться. В голове величественно звучали аккорды Шклярского.

  Там, на самом на краю Земли  В небывалой голубой дали  Внемля звукам небывалых слов,  Сладко-сладко замирает кровь.

  Там ветра летят, касаясь звезд  Там деревья не боятся гроз  Океаном бредят корабли  Там, на самом, на краю Земли.

  За спиной мерными звуками разворачивался лагерь. Нам тут незнамо сколько куковать. Будем, как Ассоль, ждать своего паруса.

  Этот конец Осударевой дороги обставлен скромнее. Трактира не имелось, как и хутора. Все блага цивилизации располагались в семи километрах дальше по дороге, в Нюхче. Тут только имелось подворье извозчиков, охватывающее своим частоколом изрядное пространство вырубки. Лагерь разрешалось ставить прямо внутри частокола, за скромное вознаграждение. Действительно скромное. Если ставить шатры к самому частоколу, то ветер практически не ощущался. Но пока мне хотелось стоять под его порывами, щуриться на море и дышать вместе с громадным зверем. Хорошо-то как.

  Вечеряли у костра, за частоколом. К нам подсели пара промысловиков из Луды. Тесен мир. Луда стоит в глубине Унской губы, с которой и начался мой крест в этом времени. Так и подмывало расспросить о прибрежной деревне. Воздержался.

  Промысловики пришли с караваном соли, рыбы и зверя морского, точнее, предметов его переработки. Разговорились об их товаре, даже сходили к кулям и мне продемонстрировали клыки. Впечатляющие бивни. Поторговался за несколько штук - стукнула мне блажь ручки для лезвий сделать. Не самому конечно, а поручить тому, кто умеет. Будет неплохо иметь несколько подарочных ножей.

  Потянулись дни ожидания. Сменялись постояльцы бивуаков, тянулись разговоры. С морпехами поиграли в "поймай сбежавшего среди камней", потом еще в "сними часового" и подобные Зарницы. Сделал для себя печальный вывод, что "теряю былую легкость".

  Ходил по отливу, пиная мокрые камни. Даже уговаривал себя искупаться, для преемственности с былым - но так и не уговорил.

  Канонерка экспедиции встала на рейде через шесть дней ожидания. Привезя с собой хорошее настроение и солнечную погоду, что было не лишнее, а то за время ожидания четыре дня мы мокли под дождями, безуспешно пытаясь просушить одежду между душевыми раундами. Обычная весна беломорья - издержки профессии. Лагерь мы начали собирать, едва заметив знакомые паруса. В душе нарастало нетерпение.

  Встречали шлюпку на мостках, далеко вынесенных в море. Капитан прибыл лично, хотя его так и не вспомнил. В смысле, не вспомнил по прошлой службе, списки экспедиции проходили через меня, и тайной его фамилия не являлась. Раскланялись, немного поговорили для порядка, пока часть моего капральства усаживалась в шлюпку. После чего, разместились сами у румпеля.

  Шлюпка ныряла по вялой волне, выгребая к канонерке. Смотрел с нежностью на стройный силуэт кораблика. Новые орудийные башни, под 75мм орудия, добавили силуэту стремительности, уменьшив "разлапистость". Спецпроект. Посчитал, что линкоры в Тихом океане нас ждать пока не должны, а для всего остального хватит 75мм. Зато боезапас практически удвоился. Облегчение пустили на усиление форштевня и создание ледового пояса. Насколько угадали - скоро узнаем.

  На бегучем такелаже поднялись пунктиры флажков, и черные точечки засуетились по палубам. Море. Ждущий корабль. Просто праздник какой-то.

  Заподозрил неладное, когда подплывали. Чуть ли не вся команда, вместе с нарядом, свешивалась с бортов, встречая нашу шлюпку. Меня еще и по штормтрапу первым подниматься вежливо отправили. Только не хватало, чтоб подсадили. Вскарабкался по трапу, вспоминая уже подзабытые ощущения, перевалился через планширь и остолбенел. На палубах, в парадном строю, стояли матросы и морпехи. Над кораблем разнеслось еретическое "Адмирал на борту!" и строй колыхнулся приветствием.

  Ветер выдувал из глаз влагу. Оглядывал ровные шеренги. Среди моряков попадались мелькавшие ранее лица, а наряд морпехов, практически поголовно, состоял из демобилизовавшихся Двинцев. Этого точно в списках не было.

  Вскинул руку к картузу, задержал, осматривая радостные лица. Чего нам бояться льдов? Такие люди прожгут их своими душами!

  - Вольно - опустил руку, поворачиваясь к ветру, чтоб охладить вспыхнувшее лицо. На корме хлопал Андреевский флаг. За кормой лежало Белое море, а дальше... дальше лежал трудный путь, по которому могут пройти только люди с Верой. Без локаторов и спутниковой навигации.

  Рядом молча встал капитан, по трапу поднимались морпехи. Шлюпка уже отчаливала во второй рейс.

  Что тут сказать?!

  - По местам, други. Долгий путь у нас впереди.

  Тише добавил, скорее для себя - Длиною в жизнь.

  Отвык. Палуба, наклоненная надутыми парусами под ветер, необходимость иметь три точки опоры при ходьбе, необходимость постоянно коситься на гик - мало ли что. Стоял, обняв канатный талреп правой вантовой оттяжки грота, на наветренном борту, и всматривался в приближающиеся Соловки. На рейде монастыря уже угадывались корабли эскадры, в том числе и кочи купцов. Эти традиции большого молебна перед знаковыми походами сожрут у конвоя седмицу - кочи плохие ходоки против ветра, и будут задерживать всю эскадру. Но раздражения не возникло. Сам себе удивился, вроде и глупость очевидная - скатиться на прямых парусах под ветер, чтоб потом выгрызаться против него обильным потом. Ан нет - не все в этой жизни стоит рациональности. Раз уж так вышло, попробуем буксировку кочей за транспортом и ледоколом, как на машинном ходу, так и под парусами. Да-да, все суда ледовой экспедиции сохранили парусное вооружение. Понятное дело, что во льдах пойдем на машинах, но любую возможность сэкономить топливо стоит использовать. Рано нам от парусов отказываться. Да и надо ли вообще?

  Рядом, балансируя на широко расставленных ногах, стоял капитан, высматривая в бинокль изменения на рейде.

  - Семен Юрьевич, ты до всех донес, что обо мне болтать не след?

  Капитан оторвался от разглядывания, посмотрев на меня с укоризной. Хотел было ответить, но мне и так все было понятно.