Юрий Валин - Выйти из боя. Контрудар из будущего Страница 9

– У меня важнее, – партия приказала. – Катрин на всякий случай убрала удостоверение, а то еще вычитает товарищ с двумя кубиками что-нибудь не то. – Мне еще из Жечуба возвращаться. Главное – штаб дивизии на месте застать.

– Сначала я вас в Особый отдел сдам.

– Сделайте одолжение. Мне как раз туда нужно. Ты, товарищ техник-интендант 2-го ранга, как будто не советский человек. Тебе что, моего удостоверения недостаточно? Поддержал бы девушку, пока я под колеса не слетела.

Действительно, грузовик трясло немилосердно.

Техник нерешительно ухватил Катрин за локоть.

– Что ты меня будто кисейную барышню держишь? – засмеялась она. – Лучше я в кузове посижу.

– Сорветесь, – пообещал водитель.

– У меня двадцать прыжков с парашютом. – Катрин ухватилась за борт. Закинула длинную ногу.

– Не положено! – с опозданием закричал техник.

– Портфель мой держи, – ответила девушка, перебираясь в кузов. Действительно, сорваться было проще простого. Со слегка ушедшим в пятки сердцем Катрин уселась на брезенте. Под многострадальной задницей оказались жесткие снарядные ящики. Держаться неудобно. С полуторки, шедшей следом, вовсю глазели. Акробатический этюд явно произвел впечатление.

Катрин вытерла косынкой лицо. Мимо промелькнул пруд. Колонна уже вошла на окраины большого села. Промелькнул пост с пулеметом, наскоро зарытые в землю противотанковые пушки, загнанный во двор и замаскированный ветвями броневик. Снова машины, прицепы, снующие между плетней красноармейцы.

Колонна начала притормаживать.

Катрин заколотила по кабине:

– Где Особый отдел? Давай туда!

Из кабины донесся неразборчивый, но явно неласковый и сугубо отрицательный ответ.

Девушка и сама знала, что отделяться от колонны и развозить ее по селу никто не будет. И не надо.

– Портфель давай. Ничего не знаете, разъезжаете здесь, как махновцы. Я вот доведу до кого надо…

Наглость – второе счастье.

Катрин, держа портфель под мышкой, спрыгнула с подножки и с независимым видом отправилась в обратную сторону. На нее поглядывали, но без особых подозрений. Во-первых, на улице мелькали местные жители, а во-вторых, все военные были заняты делом. Девушка проскочила между грузовиками бесконечной колонны, нырнула в проулок. Как бы штаб дивизии отыскать? Спрашивать не будешь, останавливаться и высматривать – тоже не лучшая идея.

Жечуб оказался селом зажиточным. Из-за заборов свисали ветви яблонь и слив, аккуратно мощенные улицы повели девушку к центру села, где над крышами домов торчала колокольня. Еще выше кружилась стая голубей. Мирная картина. И куда только органы смотрят? Даже птичек не реквизировали. Шпионы, наверное, шляются табунами.

Катрин вышла на улицу, сплошь заставленную техникой. Запахи бензина, навоза и новенькой амуниции густо смешались с ароматом свежесваренного борща. Стрелковая рота, усевшись вдоль зеленых заборов, поглощала поздний обед. Звякая ложками, красноармейцы провожали взглядами девушку. «Чего уставились, ну, порвался немножко сарафан», – подумала Катрин, глотая слюну. Есть хотелось ощутимо. Пить еще сильнее. «И не мечтай».

Девушка протиснулась мимо тягача с гаубицей, непонятно что делающих на сельской улице. «Ворошиловец»[12] ужасающе вонял соляркой. У Катрин запершило в горле.

Они что, офигели? Обед по расписанию, забитые улицы, никакой маскировки? Люфтваффе уже отменили? Здесь даже зениток нет.

Зенитки все-таки были. Катрин завернула за угол и увидела установленный на машине пулемет «ДШК». Боец рядом, задрав голову, обозревал в бинокль безоблачное небо. Из дома напротив вышла группа командиров. Мелькнули шпалы на петлицах. На всякий случай Катрин деловито направилась в другую сторону. Так и действительно в Особый отдел загремишь.

Девушка миновала цепочку бойцов, рысцой несущих куда-то ящики с патронами. Впереди улицу почти перегородила пожарная машина. Вот черт! Ну и мешанина в этом Жечубе. Пора заканчивать блуждания вслепую.

Катрин увидела младшего политрука с танками на петлицах и живо преградила ему путь.

– Товарищ политрук, где я могу найти политотдел 64-го танкового полка?

Юный политработник настороженно оглядел девушку. Катрин без слов достала удостоверение.

– Зачем вам политотдел полка? – по-прежнему настороженно спросил политрук. – Здесь гражданским быть не положено. Обратитесь в райком, товарищ инструктор. В расположении частей вам делать нечего.

– Что значит «делать нечего», товарищ танкист? Мы, все как один, должны встать на защиту Родины. А в расположении 64-го полка остались комсомольские документы строгой отчетности. Вы понимаете, что произойдет, если они хоть на час попадут в руки немцев? – Катрин страстно прижала к себе портфель.

– Политотдел полка не допустит такой ошибки, – заверил младший политрук. – Мы тут не щи лаптем хлебаем, девушка. Пойдемте. Я провожу вас во временную комендатуру. Там вам помогут… – парень вежливо пропустил девушку впереди себя.

«Ох, сейчас мне помогут», – подумала Катрин, покорно поворачивая назад.

Они успели дойти до знакомого перекрестка, как вдруг раздался истошный вопль:

– Воздух!!!

Все накрыла волна грохота. Катрин так и не поняла, что ее оглушило сначала: рев двигателей или взрывы.

Над домами промелькнули две тени. Пара «Ме-109»[13], поливая улицы пулеметным огнем, прошла на бреющем полете над Жечубом от края до края. Вряд ли неприцельные очереди нанесли серьезный урон бойцам, в основном прикрытым стенами домов и деревьями. Но психологический шок оказался потрясающим.

Мельком Катрин увидела побледневшее лицо политрука. Парень, остолбенев, смотрел на пулевые отверстия в давно не крашенных серых досках забора.

На улицах мгновенно воцарился хаос. Бежали красноармейцы, кричали командиры. Водители большинства автомашин и тракторов пытались одновременно завести двигатели. Громко кричал раненый. Где-то на окраине слышались все новые и новые взрывы.

Вслед самолетам с опозданием ударил пулемет. Трещали винтовочные выстрелы. Из-за забора, сквозь рев автомобильного двигателя, слышался отборный мат. Полуторка, груженная катушками с телефонным кабелем, разворачиваясь, завалила сарай и застряла в досках задними колесами. Теперь какой-то капитан пытался заставить испуганного водителя заглушить мотор.

– Куда стреляют? Десант? – напряженно спросил политрук, стараясь разглядеть, что происходит дальше по улице.

– Это наша система ПВО, – пробормотала Катрин. – Ты бы лучше присел…

Гудение в высоте нарастало.

Девушка плюхнулась в бурьян у забора. Миг – и пулеметные очереди заглушил рев моторов. Прямо посреди дороги запрыгали фонтанчики пыли. «Как в кино», – с ужасом подумала Катрин, вжимаясь носом в лебеду.

Рев едва не зацепившего колокольню «Мессершмитта» смолк так же неожиданно, как появился. За углом дома бессмысленно бил в небо «ДШК». Поднимался дым от бортов грузовика с распахнутыми дверцами. Люди, лежащие по улице, начали поднимать головы.

– Да куда ж крупнокалиберный стреляет? – с досадой спросил младший политрук. Парень так и не лег, только еще заметнее побледнел.

– Десант отражает, – Катрин выплюнула горькую лебеду. – Ты чего столбом стоял? Пулю раньше всех поймать хочешь?

– Пойдемте, – мрачно сказал парень и поднял портфель Катрин.

– А что, уже отбой воздушной тревоги был? – осведомилась девушка, поднимаясь на колени. Следовать в штаб под конвоем ей страшно не хотелось.

– Был. Наверное, был, – политрук поправил фуражку. Пальцы у него вздрагивали.

«У него первый налет. А у меня аж второй, – с довольно глупым удовлетворением подумала Катрин. – У меня шок полегче. Скоро привыкну».

Они успели повернуть на знакомую девушке улицу. Стояла машина с пулеметом. На зенитчиков орал злой и встрепанный старший лейтенант. У крыльца толпились командиры, громко и возбужденно переговариваясь. Для большей части личного состава налет оказался первой встречей с противником.

Кто снова закричал «Воздух!», Катрин так и не поняла. Командиры, стоящие впереди, задрали головы. Со стороны солнца, оставаясь почти невидимым, падало звено «Ju-87»[14]. В какой-то момент в уши вонзился ужасающий вой. И эти сирены, эти хищные очертания круто несущихся к земле бомбардировщиков, шасси, вытянутые, словно когтистые лапы птеродактиля, нагоняли какой-то первобытный ужас. Большинство людей завороженно смотрели на несущуюся с неба завывающую смерть.

Катрин схватила себя за расстегнутый ворот гимнастерки. Нет, клык-талисман хранился в облупленном сейфе отдела «К». Все равно помогло.

– Ложись! – Катрин рванула политрука за рукав, увлекая под колеса грузовика зенитчиков. Очень хотелось поглубже заползти под воняющую бензином ненадежную защиту, как будто она поможет. На голую ногу девушки больно наступил сапог спрыгнувшего с машины красноармейца.