Юрий Пернатьев - Тайны и феномены эпох. От древних времен до наших дней Страница 9

С идеей единого Бога Эхнатон на сотни лет опередил свое время. Стоит ли удивляться, что он не был понят ни современниками, ни потомками. В итоге нарушивший устои предков царь оказался в изоляции, окруженный восхвалениями и лестью новой знати. А в это время религия, всегда являвшаяся основой египетской цивилизации, продолжала существовать в подполье. Даже в самом Ахетатоне, в своих домах простые горожане продолжали почитать Изиду, Беса, Таурт – хранителей дома, материнства, семейного благополучия. Чужд новый культ был и многочисленной, очень влиятельной касте жрецов. О крайне неоднозначном отношении к царю и царице в обществе свидетельствует поразительная находка – модель царской колесницы, запряженная… мартышками.

Между тем из провинций приходили тревожные слухи. Эхнатон совсем отошел от внешнеполитических дел, повсюду вспыхивали восстания против египетских ставленников. Орды воинственных племен захватывали царские области в Сирии, а царь Иерусалима писал фараону отчаянные письма: «Да печется царь о своей земле. Погибает вся царская область».

Как, должно быть, ликовали противники реформации, когда слухи о потере сирийских земель доходили до Египта. Скрывавшиеся жрецы неустанно проводили тайные проповеди, напоминая народу о том, что при господстве Амона азиаты «лежали в пыли», а новый бог Атон бессилен перед ними. Это был весьма убедительный аргумент. Все угрозы фараона не могли остановить рост недовольства.

Несмотря на такое положение, Эхнатон по-прежнему не покидал своей столицы, превратившись в добровольного узника. Он ясно видел, что реформация вызывает повсюду ропот. Правда, как и раньше, его эмиссары разъезжали по стране, разрушая святилища богов, уничтожая надписи с их именами, но это вызывало лишь озлобление народа.

Фивы хранили зловещее молчание. Жрецы Амона, лишенные своих земель и храмов, непрестанно сеяли смуту. Религиозные идеи фараона были непонятны массам, которые втайне продолжали чтить старых богов. Люди вздыхали о тех временах, когда Амон приводил в Фивы вереницы пленных, а Ози рис встречал умерших в стране Запада. Домашние боги, боги номов и городов были близки и понятны душе крестьянина, ремесленника, писца и родового аристократа. Они были богами, помогающими в повседневной жизни, богами, которых почитали отцы с незапамятных времен. А «учение» царя, скрывшегося в своей новой столице, ни о чем им не говорило.

Увлеченный своими преобразованиями, царь уже плохо контролировал события. Вероятно, и в людях он не очень-то разбирался. Его окружали льстецы, ловкие выскочки, которые наперебой восхваляли «учение царя», усердствовали в служении новому божеству, приобретая доверие фараона.

Похоже, что искренних последователей у «пророка Атона», кроме жены, так и не появилось.

С другой стороны, вероятно, и самого царя мучил страх перед богами. Скорее всего, он втайне боялся, что они могут оказать на него пагубное воздействие. Эхнатон становился все непримиримее и фанатичней, призывая стереть всякий след богов. Сотни каменотесов трудились, истребляя прежние иероглифы. Уничтожались не только имена богов, но и само слово Бог. Его заменяли словами царь, повелитель, властелин и т. д. (По верованиям египтян, уничтожение имени было магическим средством, способом как бы умертвить его носителя.)

Гениальный скульптор последних лет правления Эхнатона Тутмес запечатлел в бюсте царя, возможно, тот момент, когда реформатор стал понимать, что все его усилия бесплодны. В его еще молодом лице появилось что-то унылое и безнадежное. Какая-то обреченность чувствуется во всем облике Эхнатона. Кажется, что на его плечи легли все скорби мира.

Отсюда печальный итог: первая в мировой истории попытка ввести единобожие не удалась. Храмовое и государственное хозяйство при Эхнатоне постепенно пришло в упадок. Кроме того, Египет лишился многих подвластных ему территорий. В этих условиях жрецам-староверам, по-видимому, даже не было необходимости с особым энтузиазмом внушать народу мысль, что Амон изливает свой гнев на фараона-еретика и насылает кару на Египет. Это и так всем было ясно.

Около 1358 года до н. э., после 17-летнего правления, 33-летний Эхнатон скончался, не устояв против жреческой касты, всячески сопротивлявшейся его реформам. Первым следствием смерти царя стало полное разрушение Ахетатона и всех надписей о деяниях правителя. Примечательно, что с именем Эхнатона, в одночасье ставшим ненавистным, поступили точно так же, как он в свое время поступил с именами отвергнутых им богов. В 1345 году до н. э., после ряда непродолжительных царствований, к власти пришел молодой и энергичный военачальник Харемхеб, который завершил полную реставрацию старых порядков в стране.

Родовая аристократия вновь обрела силу, жрецы Фив торжествовали, имя «еретика» было предано анафеме и проклято, знать и простолюдины повсюду отрекались от Эхнатона и его веры. И когда в официальном делопроизводстве необходимо было ссылаться на документы или акты времени его царствования, Эхнатона называли не иначе как «преступником из Ахетатона».

Древняя религия оживала, в храмах вновь зазвучали славословия богам. Повсюду раздавалась сочиненная жрецами ликующая песня фиванцев, которая начиналась словами

Сокрушен хулитель Фив, Пал противник царицы городов.

Изображения Эхнатона и Нефертити разбивались вдребезги, их имена стирались с многочисленных плит и обелисков, уничтожалась сама память о некогда почитаемом царе. Дни столицы божественного Солнца были сочтены: жители спешно покидали свои дома, храмы превращались в каменоломни, откуда везли строительный материал для Мемфиса и Фив…

С тех пор прошли тысячелетия, но ученые до сих пор бьются над загадкой Эхнатона. Что вдохновило его на духовный подвиг, никем не понятый и не оцененный? Кем в действительности был этот человек?

Предположений множество, включая и самые невероятные. Одно из них принадлежит убежденным сторонникам инопланетного происхождения избранных землян. Будто бы три с половиной тысячи лет назад над фараоном Эхнатоном и его супругой Нефертити проводился первый генетический эксперимент по улучшению генофонда пятой расы со стороны представителей Высшей внеземной цивилизации.

Эти существа прибыли с Сириуса – они были членами семьи из 32 человек, которые участвовали в планетарном зачатии человеческой расы. Через детей Эхнатона и Нефертити была введена инопланетная информация для улучшения разумности людей. Отсюда якобы и очевидная яйцеголовость (вытя- нутость черепов) всей царской семьи, включая и шестерых дочерей. Другими словами, идеальная во всех отношениях пара Нефертити – Эхнатон породила новый антропологический тип человека будущего, обладающего беспрецедентно солидным объемом мозга…

Что ж, такая теория не хуже и не лучше других «инопланетных» версий. Другой вопрос: куда же исчезли яйцеголовые потомки Эхнатона и Нефертити?

А вот то, что идея единого Бога не была забыта, – точно заслуга фараона-реформатора. Недаром знаменитый автор книги «История Египта» Джеймс Брэстед назвал Эхнатона христианином до Христа.

Спустя 700-800 лет возникла первая монотеистическая религия – иудаизм. Согласно Ветхому Завету, пророк Моисей был воспитанником египетской царицы. Из Египта по велению Бога он выводил евреев в Землю обетованную. А скрижали веры получил на горе Синайской. Любопытно, что в конце 1980-х годов английский историк египетского происхождения Ахмед Осман опубликовал книгу «Моисей и Эхнатон», в которой высказал предположение, что эти религиозные деятели представляют одно и то же лицо.

Так это или нет, наверняка не скажет никто. Но, пожалуй, нам сегодня важнее другое. В веках останется память о правителе, который с такой силой и верой писал о своем единственном Боге:

Атон, единственный, ты – жизнь моя!Ты вечно будешь в моем сердце!Дыхание мое принадлежит тебе.Ты – сущего всего творец, ты – жизнь,И жизнь вдохнул в людей,Которые тебе во славуЖивут и жизнь дают потомкам!

И сколько бы ни порицался Эхнатон за потерю азиатской империи, сколько бы ни осуждался за фанатизм, с которым претворял в жизнь свои идеи, надо признать, что с ним сошел в могилу дух, какого мир не видел прежде. Выделяясь среди длинного списка безликих фараонов, он проповедовал взгляды, далеко превосходившие понимание последующих веков.

Зато современный мир, кажется, сумел разглядеть родственные черты в человеке, который в то далекое время и при неблагоприятных обстоятельствах был первым идеалистом и первой личностью в истории.

В 1907 году экспедиция американца Теодора Дэвиса почти случайно обнаружила в знаменитой Долине царей, раскопанной и перерытой вдоль и поперек, таинственную гробницу. Вход в нее был скрыт и выглядел как обычная расселина в скале. После ее расчистки археологи увидели грубо высеченные каменные ступени, которые вели вниз. Там, где они кончались, начинался лабиринт подземных ходов, заваленных землей и камнями…Разобрав завал, археологи стали продвигаться в толщу горы. Неожиданно пред ними предстала стена, сложенная из огромных каменных блоков. За ней открывался узкий проход, засыпанный щебенкой. Среди нагромождения мусора Дэвис обнаружил стенку роскошного деревянного гроба. Когда-то здесь спешно вскрывали гробницу, а затем замуровывали вновь. Преодолев последние препятствия, археологи добрались до погребальной камеры, где находились остальные части гроба. Он был сделан из кедра, покрыт золотом, а все части скреплены золотыми гвоздями. На стенке гроба вырезана надпись: «Он сделал это для своей матери».