Олеся Велецкая - Алое и золотое Страница 9

— Убийца?

— Профессиональный Телохранитель. Как Эрта.

— А если он ранен?

— Он не ранен?

— Откуда ты знаешь?

Молчание

— Ах да, ты Оумага, ты можешь быть везде и все знаешь. В отличие от глупой меня.

— Хочешь я тебе расскажу, почему ты не смогла манипулировать разбойниками? — лениво продолжал издеваться над Миной Шер

— Не хочу! — резко мотнула головой Мина

— Потому что ты можешь манипулировать только хорошими людьми, которые хотят тебе помочь. Обманывать чье-то доверие легко. Обмануть того кто сам всю жизнь обманывает — трудно. Или легко обижать тех, кто слабее тебя, но обижать того кто постоянно обижает всех слабее себя — опять-таки трудно. И есть такой закон природы. Любому действию всегда есть противодействие. Любому явлению — антиявление. Так вот. Когда что-то плохое случается с тобой — это отдача от всего плохого, что сделал ты. Это равновесие Вселенной. Если бы в ней не было равновесия во всем, она бы уже давно развалилась на части и перестала существовать. Так что, когда будешь применять свое эгоистичное мировоззрение в следующий раз, будь предельно осторожна и вспомни об этом. О том, что вся энергия отданная вовне, плохая или хорошая, всегда возвращается отправителю. И ты не всегда сможешь подготовиться к отдаче. А теперь я теперь я тебе скажу, почему твой брат и Эрта — сильные. Потому что они себе выбирают более-менее сильных противников. Чем сильней противник, тем больше растет их сила.

— Но, что же мне теперь делать? — растеряно спросила Мина, — твоими нравоучениями сыта не буду. Может пойдем в лесЮ разведем огонь и кого-ниьудь пожарм?

— Нет — покачал головой призрачный волк — сейчас вечереет, огонь в лесу привлечет внимание либо стражи, либо разбойников.

— Денег у тебя нет, гостиница исключается. Но в этой ты, по крайней мере, сможешь переночевать до утра. Все хозяева разбежались. В городе есть две светские вдовы, нуждающиеся в компаньонках. Одна их них явно выжила из ума, все ее служанки ходят с побоями, слуг в ее доме нет. Ее адрес я тебе не скажу. В городе нуждаются в посудомойках и прачках. Некоторые ищут себе молодых содержанок. Во дворе герцога Альбрехта требуются слуги — но это не лучший способ выйти за него замуж. Выбирай. Оттуда я предлагаю написать письмо в родовой замок, чтобы тебя отсюда забрали.

— А повара не требуются?

— Не знаю… узнаю завтра — пообещал Шер.

— Значит, работа…. Хорошо, я попробую. Если только….. если ты не бросишь меня!

— Я больше не поддаюсь на шантаж, — покачал головой Шер — искать работу ты идешь одна.

Мине отказали во многих местах и почти в каждом высмеяли. Служанка с замашками госпожи. Не иначе любовница какого-то умершего старика. Ей прямо советовали найти себе очередного сластолюбца и командовать его слугами. А пару раз еще и облили помоями. Оставались посудомойки и прачки. Когда вдруг Мина набрела на высокий странный дом с объявлением о розыске сиделки и компаньонки. Трясущаяся то ли от страха, то ли от болезни служанка впустила Мину, зажав нос, и велела подождать пару минут, чтобы она успела доложить госпоже о ее присутствии.

Через некоторое время заскрипела лестница, по которой спускался старый сморщенный полутруп.

— Дитя господне, — прошамкала старуха, — скажи мне, мылись ли вы хоть раз в жизни?

— Что вы, госпожа — презрительно начала Мина — разве только по большим церковным праздникам. А остальные приемы ванн — грех.

— Ахаха-ах, — прокашляла старуха. Забудьте об этом. Бог повелел очищать храм свой человечески перед каждой молитвой. Так что в моем доме мыться тебе придется гораздо чаще. Женщина я добрая, и порядочная христианка, Но за плохой поступок могу и высечь нерадивую прислугу.

Эпизод 10

Волчий капкан

Больше всего старуху заинтересовали Минины способности чтеца и садовника. И в итоге Минино жалование чуть-чуть недоставало до жалованья домоправительницы, чем последняя была крайне недовольна. Но Мина довольно быстро утихомирила ее от придирок. Уж что-что, а подлости и подставы Мине удавались ничуть не хуже, чем старухиной домоправительнице Берте Туссин. Звали старуху Гретель фон Линден. Иногда они с Миной разговаривали о жизни, о мужчинах, о жизнеустройстве и старуха нередко хвалила ее за разумность и практичность и называла ее своей молоденькой копией. Мина редко спускалась на нижние этажи. В основном только чтобы пройти в сад или принести старухе еды. Но в этот раз она шла на кухню, забирать отвар от сердечного кашля для старухи.

Идя сегодня на кухню и проходя возле комнаты тестомесицы Агаты, Мина услышала плач. Раздраженно, она попыталась пройти мимо, случайно нарушив чье-то личное уединение, но плач был двойным. И второй был писклявым и тонким. Мина развернулась и с размаху открыла дверь. Агата тут же оказалась под кроватью. Мина увидела только ее миленький зад. Жаль, кроме зада, у Агаты все было лошадиное.

— Что здесь происходит? — строго спросила девушку Мина привычным хозяйским тоном, чем еще больше напугала Агату.

— Агата, давай уже вылезай, — как можно более сострадательным тоном повторила Мина — и вытаскивай, что ты там прячешь. Клянусь моим будущим богатством, я ничего никому не расскажу.

Агата вылезла. И вытащила за собой маленький сверток. Откуда на Мину посмотрело маленькой сморщенное личико, как у старичка.

— Я думала, что дети должны быть кругленькими и гладкими — почти испугалась Мина.

— Это когда они хорошо едят, — плакала Агата, — Вообще-то, старуха Гретель неплохая женщина, она собирает с улиц практически всех безотцовых рожениц. Поэтому многие к ней идут. Но, за каждую провинность она так нещадно стегает розгами, что молоко пропадает сразу, после появления в этом доме. И в доказательство она сняла с себя рубашку: Ее тело было ужасным, а одна из грудей так и вовсе была рассечена на двое. Агата заметила взгляд Мины и смутилась:

— Хозяйка сказала, что это нечаянно получилось, что такого больше не повториться и заплатила мне шесть жалований за один раз. После этого следы наказаний остаются надолго. Но не навсегда, со временем они пропадают. Зато она никогда не вычитает из жалования.

— Сколько в доме таких детей — спросила Мина?

— Шестнадцать

— Сколько служанок в доме и сколько из них могут кормить? — Женщин около восьмидесяти, Кормить могут десять. Но скоро уже не смогут, — грустно сказала Агата, — женщины наказываются плетью или розгами под самым ничтожным, а иногда и выдуманным предлогом, а часто, ради просто одного развлечения Берты, которая наговаривала всякого на несчастных жертв.

Где находится подземелье, где их бьют? — потребовала ответа Мина

Агата аккуратно уложила малыша и пошла показать Мине подземелье.

Дверь в него была хорошо заперта.

Но Мина начала барабанить и долбиться в эту дверь:

— Госпожа Гретель, я принесла вам лекарство от кашля, почему вас нигде нет?!

Дверь открылась, и Мина увидела страшную картину:

Почти все стены кирпичного подвала были залиты кровью. На полу стояли ведра с розгами, а на столбе, стоявшем, посреди подземелья висели привязанные руками над головой четыре женщины. Все в кровоточащих следах розог. И у одной из них текло молоко по груди и животу. Лишним было говорить, что старуха была только наблюдательницей истязаний. Исполнительницей была Берта.

— Что сделали эти женщины? — ужаснулась Мина?

— О, дитя мое, — это страшные женщины, — прокаркала старуха, — во-первых, почти все они совершили грех прелюбодеяния. Тогда как я, например, любя когда-то безмерно всей душой и всем сердцем, так и остаюсь девственницей во славу Пречистой Девы нашей, верной своему погибшему жениху.

— Но ведь не все они родили добровольно, — возразила Мина, — девушки слишком слабы, чтобы отбиться от насильников. Со мной такое тоже недавно случилось, и если бы мне не помог Страж, одному богу ведово, что со мной бы случилось. А что было бы с вашей верностью жениху, если бы насильники напали на вас? Вы бы совершили смертный грех самоубийства?

— Вот поэтому я и даю им шанс. Хорошую работу. Но они ее портят ради того, чтобы гулять с мужчинами или пестовать нагулянных детей

— Но вы, Гретель фон Линден — не Бог, чтобы их судить! — воскликнула Мина

— Они все подписали контракт, как и ты, дитя мое — скрипуче расхохоталась старуха. — Они все согласились на такие условия. Либо вычет жалования, либо телесное наказание.

— Я могу составить с вами новый контракт? — спросила Мина?

— Какой же?

— Я буду заменять здесь всех провинившихся кормящих матерей.

— О, — поразилась Гретель, — и зачем же тебе это нужно.

— Чтобы эти детеныши выросли и могли зарабатывать сами. И тогда их смерти будут справедливы, — серьезно сказала Мина, раздеваясь и идя к столбу отвязывать кормящую мать.