Граф (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 9

Несмотря ни на что, все присутствующие прекрасно понимали. Четыре года назад этот парень был практически нищим. Сейчас же воевода тульский и дважды граф. Причем не просто так, а с приличным наделом, отданным ему в графское владение нового рода Шатских, утвержденного за Андреем и его потомками. А что будет дальше? Черт его знает. Может шею свернет. А может и бошки своим супостатам поотшибает. С ним не разберешь. Все-таки древний князь-чародей. И в случае его успеха можно занять массу вкусных и сытных мест при нем. По-родственному, по-свойски. На что он явно и намекнул. Прямым текстом.

Первым не выдержал дядя Фома. Он выступил веред. Наклонился к Андрею и произнес:

— Это сумасшествие! Но я с тобой!

Потом стали подтягиваться и остальные.

Наконец настал через дедов. Те ломались дольше всех и дожидались, пока каждый из родичей согласится.

— Ты хочешь, чтобы мы переехали к тебе в вотчину или в сам город?

— В вотчину. С полком я буду обязан выступить в поход. Поэтому, в него сразу вступать вам нельзя по весне. Тут же — решайте сами. Если вы скажитесь больными и отправитесь на излечение ко мне в вотчину, дабы ее защитить во время похода — будет славно. Если нет — то просто уходите со службы. По возвращению я вас в любом случае в полк поверстаю. Право на то у меня есть.

— А как же смотр?

— Пропустите. Это не те деньги, чтобы о них печься. Я вам все покрою. Мне нужен в вотчине крепкий отряд из воинов, которым я доверяю.

— Женок и детей тоже брать?

— А чего нет? Места им в крепости хватит.

— По рукам, — после некоторого колебания ответил дед по отцу и протянул руку. Следом также поступил дед по матери. И началась пьянка. Как-никак — воссоединение семейства. Пусть и в такой вот нервной манере.

[1] Рубль в те годы был счетной единицей, не имея монетного эквивалента. Состоял из 100 копеек, называемых также новгородками, или 200 сабляниц (московок), или 400 полушек (половинок сабляниц). Весил рубль счетный 68 грамм. Двадцать рублей — это увесистая пригоршня мелких монет-чешуек общим весом около 1,36 кг.

[2] Большой камень — старое название Урала на Руси.

Глава 4

1556 год, 5 октября, Тула

Дядя Фома с группой переселенцев, едущих в графство Шатское, остановился в Туле. Чтобы в относительном покое отдохнуть денек. Ну и племянника навестить, доложившись о том, что дело тронулось с мертвой точки. Да так тронулись, что их бы как-то теперь удержать…

Андрей целенаправленно провоцировал родичей во время того приснопамятного разговора. Так что, пары дней не прошло с его отбытия из Коломны, как все помещики местного полка уже знали эту весьма неприятную формулу. Что, де, они батраки, что за право служить службу воинскую еще горбатятся на чужой земле. А еще через неделю о том заговорили в Москве… Началась цепная реакция распространения вирусного высказывания.

Если бы было все хорошо в поместной среде, то слова Андрея не отозвались бы живым откликом в сердцах помещиков. Но все было не ладно. Конечно, не дно кризиса и полное запустение, что наступили после Ливонской войны и, особенно, после Смуты. Но отнюдь и не благоденствие. И слова о том, что служилый должен службу служить, а не бегать по округе в поисках кусках хлеба, пришлись многим по душе. Да под соусом из «воздыханий» о том, как было славно в старину… когда воины войной жили, а не страдой…

От этих слов тульского воеводы получился эффект сходный с тем, когда в туалет типа сортир по жаркой погоде пачку дрожжей бросаешь. Все вокруг начало бродить и гудеть. Норовя выплеснуться через край. Что аукнулось незамедлительно — дядя Фома вез не только часть родичей, но и двадцать семь бойцов из числа новиков нищих да послужильцев вечных. Коломенских, само собой. И их семьи, у кого они имелись.

Таким образом Андрей, волей-неволей оказывался противопоставлен отлаженной уже поместной службе в масштабе если не страны, то региона. Ибо, как воевода понял, теперь людей к нему пойдет много. Что ударит по силе поместных полков. И если Московская служба в целом была устроена, то остальная… И воеводы да старшины станут завалить Царя челобитными с жалобами. Да и самому парню куда девать этих людей? Его ресурсы не безграничны…

— Как добрались?

— С Божьей помощью. По дороге тихо. Только в Коломне дым коромыслом.

— А чего так?

— Воевода и старшины ругаются с помещиками. Не хотят отпускать на тульскую службу людей. Там ведь почитай половина полка пожелала перейти. А вторая половина крепко задумалась.

— И чем все закончилось?

— Сход был. Много говорили. Закончилось все тем, что воевода в Москву поедет. К Царю с челобитной. Дабы Коломну перевести на такую же службу, что и Тулу. Но, мню, не будет этого.

— Почему?

— У старшин служба устроена. Зачем им вся эта возня? Мню, переждут, как недовольные перебродят. И все по-старому продолжат. Твоя служба им без радости. Особенно сейчас, когда ты прикрыл их поместья от татар и стало тихо.

— Ясно… — немного задумчиво ответил Андрей.

После чего распорядился всех накормить и вернулся к делам насущным. Каковых хватало. Мягко говоря, хватало. На деле их было больше, чем он мог решить. И, в лучших традициях будущего, он работал «пожарным» затыкая те течи в корабле, откуда сильнее лило.

Самым важным и приоритетным делом являлась подготовка личного состава к будущей кампании. Людей у него было очень ограниченно. Поэтому он был вынужден налегать на качество. И, разумеется, очень плотно относился к тренировкам. Стремясь максимально укрепить их организмы в плане физической выносливости. Потому что у любой войны собственно сражения занимают хорошо если два-три процента времени, остальное же время бойцы перемещаются. Иной раз в очень стесненных и неприятных условиях. Для чего нужна выносливость… много выносливости…

Весь личный состав был разбит на две смены тренировок. В понедельник и среду первая смена выходила на тренировку чуть за полдень.

Сначала бег. Около трех километров[1]. Не спешный. В качестве общей разминки и разогрева. Потом полоса препятствий. Достаточно бесхитростная, но тяжелая для неподготовленного человека.

Небольшой «перекур».

Дальше работа с молотом, которым бойцы молотили по бревнам: пятнадцать минут сверху-вниз, и столько же — сбоку. Молот не очень тяжелой. Порядка трех килограмм на длинной ручке.

Снова «перекур».

Дальше этих «мучеников» ждал турник. Поначалу большинство на нем просто висели безвольными «сосисками». Но прогресс начался довольно скоро. Поэтому дальше все шло по схеме — сначала боец делает максимум. Потом, в следующий подход, на пару подтягиваний меньше. И так до нуля. Само собой, бойцы использовали ремни, чтобы кожу на руках не травмировать.

И вновь небольшой отдых.

Дальше упражнялись с брусьями. По точно такой же схеме, что и с подтягиваниями.

Отдых.

И бег уже хорошем темпе. Но не рвя жилы. И не долго.

Во вторник и четверг эта же первая смена занималась другим комплексом.

Сначала бег, около сорока минут. В среднем темпе.

Потом упражнения по прокачке пресса.

Дальше начиналось веселое. Бойцы брали в руки ломики весом около 4–5 килограмм и совершали с ним прыжки в длину. Этакие прыжки с отягощением. Причем ломик имитировал оружие.

После шли упражнения на развитие шеи. Мостик и его антипод, шутливо называемый раком. Может показаться смешным. Но это довольно важные упражнения для укрепления позвоночника и шеи.

Ну и в финале метание ядра. Недолго.

Соответственно вторая смена выполняла эти же все упражнения в зеркальном отражении. То есть, метала ядра в понедельник, а подтягивалась в четверг.

Каждую пятницу весь личный состав облачался в доспехи, брал все необходимое снаряжение и отправлялся либо в пеший марш-бросок километров на тридцать, либо конный. Просто наматывая круги вокруг Тулы. Всем полком. Чередуя варианты марш-броска — одну неделю пешком, вторую — верхом.