Офицер-разведки - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 9

принял ванную. Полежал в горячей воде, действительно была, рядом котельная, проблем с ней не было. Потом, когда сох в комнате, подготовил другую форму, офицерскую, вместо полушубка шинель, шапку-ушанку, и остальное. Награды на френче закрепил. Валенки в хранилище отправлю, в сапогах буду. Тут температура не настолько высока как севернее было. Морозец есть, лужи замёрзли, но и только. Снег ещё не выпадал.

Выспался я просто отлично, хозяйка подняла в семь утра, как я и просил. Эти три ночи что в камере провёл, прошли в полусне. Там душно, да и вообще попахивало. Много чем. В общем, нормально так и не выспался. Позже может привыкну и буду спать, как и все, крепким сном, но не получилось, а тут никто не мешал, не толкался, не в тесноте. Небольшая удобная кровать, вот и выспался, чистый, на не менее чистых простынях. Почему же не отдохнуть? Вообще на новом месте я тяжело привыкаю, обычно первая ночь на адаптацию, но следующей уже нормально. Хотя если вымотаюсь, срубает где упаду. Пофиг на это. Тут же такой ситуации не было вот и вернулись старые привычки.

Уплатил я с питанием, так что позавтракал, была каша, и чай с морковной заваркой, в городе было довольно голодно. Хотя люди с деньгами добыть припасы могли легко. Забрав вещи, что хозяйка вчера постирала и почистила, щедро расплатившись, та двух малолетних внуков поднимала и сироту, что взяла на содержание, и вот так прибрав всё лишнее в хранилище, собрался, ремни хорошо шинель увязали, талия у меня тонкая, и вот так двинул на двор. Тот возница уже подъехал, я договорился. Он и отвёз на рынок. Гуляя по рядам, я и закупался всем необходимым. Причём на прилавках было мало, да воришек много, подбегут, схватят, и бежать. Понятно есть хотят, бродяжек много, поэтому спрашивать надо, что я и делал, и те доставали из-под прилавка. От многих кусков сала я отказал. Да жёлтое, и попахивает. Старое, я не настолько оголодал чтобы такую некондицию брать, а было и свежее, белоснежное, с красными прожилками мяса. Мягкое. Вот и копчёного набрал. Шесть раз набивал вещмешок до полного, дважды обошёл рынок. Пару раз меня пылись ограбить, чужие руки в карманах ощущал. Просто потрепал воришек за ухо, и отпускал. Особо не злобствовал, с пониманием к этому относился. Ещё по мелочи закупился, у меня почти полторы сотни килограмм свободного было в хранилище, заполнил, и покинув территорию рынка, направился к пролётке. Возница ожидал меня. Тут патруль остановил. Комендачи.

- Товарищ капитан, попрошу ваши документы, - козырнул старший патруля, в звании лейтенанта.

Молча закинув вещмешок за спину, расстегнул шинель и достал стопку документов, плюс справки, которые лейтенант внимательно изучил, придраться было не к чему, и козырнув, отпустил. Я же, убирая документы обратно в карман френча, задумчиво смотрел патрулю в след. Ну вот где-то видел одного из бойцов, а где не припомню. Потом как осенило. Мценск.

- Стойте! - окрикнул я патруль, и быстрым шагом подошёл. - Боец, твоя фамилия Арбузов?

- Так точно, товарищ капитан, - с удивлением посмотрев на меня, сказал тот.

- Старший сержант Арбузов, Савелий, кто тебе?

- Брат старший. Погиб он.

- Я знаю. Мой он боец. Я командовал охраной моста у Мценска, он был моим замом. Погиб на мосту, когда рукопашная стояла с диверсантами.

- Вы тот младший лейтенант Одинцов? - встрепенулся тот. - Мы получили ваше письмо, потом похоронка на брата пришла. Отец с дедом этим летом ездили на место гибели брата. Перезахорони там павших, на кладбище, в братской могиле. Жаль тогда тело брата не нашли, мощный взрыв был.

- Это хорошо, порадовали. Я там четырнадцать бойцов потерял, но роту диверсантов мы уничтожили и все три моста взорвали, железнодорожный, там я командовал, и два автомобильных. На одном Савелий и погиб. Я его к званию Героя представил. Что дали?

- «Красную Звезду», посмертно.

- Так и думал, что зарубят. Ладно боец, помни, твой брат герой, это он крикнул бойцу в окопе, чтобы взрывал. Там три бойца выжило из полутора десятка, они доложили.

Лейтенант и второй боец нас слушали, но не перебивали, тут мы козырнули вдруг друг и разошлись. Да уж, разбередила эта встреча старые душевные раны. А ведь два письма семьям погибших я так и не отправил, и они ушли в хранилище магёныша. Надо будет переписать, и отправить, вроде территорию где жила одна из семей уже освободили. Нет, а как похож парень на своего старшего брата, фактически одно лицо. На момент начала войны старшему из братьев Арбузовых было тридцать, того призвали и вот после подготовки вошли в охрану моста, а младшему сейчас двадцать два. Вот так на пролётке я и покатил в сторону главного управления РККА, там и отдел кадров был. Это я его так называю, у военных немного по-другому. Там дежурный направил меня в нужный кабинет, где некий подполковник, долго орал на меня. Из его слов я понял, что тот вчера до полночи ждал меня. Приказ был дождаться, а я скотина такая, не пришёл. Что-либо говорить подполу смысла нет, тот уже завёл себя и ничего слышать не желает. Я же недоумевал. А с какого перепуга я сайгаком к нему нестись должен был? Между прочим, мне ничего такого не говорили. Пусть спасибо скажет, что сегодня пришёл, мог и на завтра перенести. Я тут с дивчиной симпатичной познакомился, и хотелось продолжения. А то со службой и личной охраной никакой личной жизни. Туда не ходи, сюда не ходи. Только в Варшаве немного отдохнул, посещал одну панечку. Поляков я терпеть не мог, но это не касалось их женщин. О, из воплей подполковника, выяснилось, что меня ночью ждал самолёт, вылететь срочно к месту службы. Но тот не дождался и уже улетел, рейсовым был. Я на это пожал плечами с пофигистическим видом, что того ещё больше завело, ор стоял на пол этажа. Кто-то пытался зайти, но тот рявкнул и неизвестный скрылся, хлопнув дверью.

Сам я с задумчивым видимо поглядывая на подполковника, подумывал как бы его из живого вида перевести в неживой. У меня вообще-то гордость есть, и чувство собственного достоинства. И вот так орать на себя я не позволяю никому. И плевать на то какие у того погоны. Глубоко наплевать. А сейчас размышлял, сразу его хлопнуть, приставив ствол трофейного пистолета к голове и нажав на спуск, под видом самоубийства