Балтийский ястреб - Иван Валерьевич Оченков Страница 9

парусники, и когда к нам пожаловали союзники, у коих паровики имелись в избытке, мы просто ушли в глухую оборону. К счастью для нас, вражеские линкоры и фрегаты не могли свободно действовать на мелководье, а достаточного количества канонерок у англичан и французов не было. На следующий год их построили, но русское командование во главе с великим князем тоже не зевало, и построили свои.

Так почему бы не заняться этим на год раньше, в смысле прямо сейчас? Решено, тем более что память Кости подсказывает, что сейчас идут работы по проектированию гребных канонерских лодок… стало быть, есть и производственные мощности, и финансирование.

Еще одним нововведением в той войне стали мины. И были они, если нам ничего не наврал проводивший занятия капитан-лейтенант Королев, двух видов. Системы Якоби и Нобеля. Первые подрывались с помощью провода, вторые имели химический запал. Общим недостатком и тех и других было ничтожное количество взрывчатого вещества, то есть пороха. Если мне не изменяет память, около четырнадцати килограммов или, как говорят в это время, менее пуда. Так что это надо исправить и вообще, как можно подробнее ознакомиться с проектами. В конце концов, зря я, что ли, штат БЧ-3[1] носил?

Еще одной проблемой станет артиллерия. Если в первый год мы с союзниками бодались более или менее на равных, то потом их промышленность наклепала множество почти нарезных орудий. Почти, потому что сверловка Ланкастера считается нарезной только в нашем богоспасаемом отечестве. Да и то лишь благодаря дурной инициативе депутатов государственной думы. Но это так, к слову. Главное, что у англичан массово появятся дальнобойные, хоть и не особо точные, пушки. И с этим надо что-то делать. Причем, прямо сейчас!

Ну и напоследок можно вспомнить о ружьях, которые, по словам незабвенного Лескова, англичане кирпичом не чистят. Как известно даже далеким от истории войн людям, англичане и французы были поголовно вооружены нарезными винтовками, а мы, сиволапые, гладкостволом чуть ли не времен Бородино. Отчего, собственно, и проиграли. Почему это в последнюю очередь?

Все просто, если наш флот окажется настолько несостоятельным, что союзники прорвутся сквозь батареи и минные поля к Питеру, штуцера нам вряд ли помогут. И вообще, пусть ими армия занимается. Она в России большая, и денег на нее выделяется немеряно. Пусть потратят на что-то полезное!

А у меня своих расходов хоть отбавляй. Кстати, отчего бы не убавить?

— Александр Васильевич, — секретарь, занявшийся разбором каких-то бумаг за своим столом, тут же подошел ко мне. — Голубчик, будь любезен, принеси наш проект бюджета. Подробно, со всеми выкладками. В особенности по комиссариатской части, а также строительной, кораблестроительной и ремонтной. И будь готов давать мне по каждому пункту свои комментарии. А еще лучше: озадачь департаменты снабдить каждую статью бюджета сопроводительной запиской, в которой ясным и понятным языком изложить суть вопроса и расчеты.

— Возможно, это потребует создания отдельной комиссии?

— Боюсь, что так.

— Боитесь? — удивился Головнин.

— Конечно. Чем больше бюрократии, тем меньше дела.

— С этим трудно спорить, — согласился секретарь, — но все же именно обсуждения помогают избежать ошибок и прийти к правильному решению.

— Да я разве против? Собирайте!

— Что будем сокращать в первую очередь? — поинтересовался удовлетворенный моим ответом чиновник.

— Ремонт парусных кораблей, — не задумываясь, ответил я. — По крайней мере, самых ветхих из них.

— Но отчего? — изумился Головнин. — Разве в следующем году не будет практических плаваний?

— Если к нам пожалует англо-французский флот, то вряд ли.

— Боже правый, но откуда такие вести… Неужели война с нами — дело решенное и нет никакой надежды?

— Надеяться, дорогой Александр Васильевич, надо на лучшее, а готовиться к худшему. Поэтому тратить ресурсы будем только на действительно важные вещи. И если и будем исправлять и строить, то прежде всего паровые суда.

— Протолкнуть это решение будет непросто. Воспротивятся многие заслуженные адмиралы.

— А кто сказал, что мне интересно их мнение? И вообще, ты навел меня на одну замечательную мысль. Надо предложить этим старым пенькам письменно изложить свое мнение по поводу развития флота, где они черным по белому напишут о преимуществах белоснежных парусов над коптящими машинами. А когда придут англичане и те же самые люди станут утверждать, что мы не сможем с ними драться по причине недостатка пароходов, у меня появится блестящая возможность изгнать ретроградов со службы, невзирая на прошлые заслуги!

— Вы наживете себе этим множество врагов, — тихо заметил секретарь.

— Это последнее, что меня беспокоит. Давай лучше подумаем, как мы можем увеличить количество современных кораблей. Где их можно купить? В Пруссии, в Голландии, или, быть может, в Америке…

— Я не столь сведущ в этом вопросе, но смею полагать, что лучше всего в Англии. Там будет и дешевле, и быстрее. Более того, мы там их и заказываем.

— Что, прости? Заказываем? То есть прямо сейчас?

— Конечно! Два паровых корвета «Витязь» и «Воин» [2]. Первый платеж уже прошел, соответственно, их скоро заложат. Остальные средства испрошены в казначействе, так что…

— И много средств? — постарался спросить как можно безразличнее, хотя внутри все клокотало от ярости.

— По триста двадцать тысяч серебром за единицу. Еще некоторые суммы понадобятся на оснастку и вооружение. О полной стоимости лучше справиться в соответствующем департаменте.

— Да что тут вообще творится! — не выдержав, заорал я. — Мы с часу на час ждем объявления войны с Англией и заказываем у нее корабли? Позвольте спросить: для чего? У них и так флот огромный, зачем его еще субсидировать! Кто, черт возьми, это вообще придумал⁈

— Вы! — с трудом выдавил из себя испуганный чиновник.

— Что⁈

— Вы… ваше императорское высочество…

— Твою ж маман! — выдавил из себя с безукоризненным французским проносом. — Совсем забыл… А ты, сударь мой, какого лешего не напомнил?

— Тоже запамятовал, — дипломатично отозвался секретарь.

— Ладно. Прошу прощения. Сорвался…

— Ничего страшного, — кротко отозвался Головнин, очевидно воображая себя христианским мучеником, с трудом избегшим гнева Нерона.

— Сколько уже заплатили?

— По пятьдесят тысяч серебром.

— Чудно! Что ж, плохая новость состоит в том, что мы подарили противнику сто тыщь! Хорошая, что у нас осталось еще полмиллиона, которые можно потратить с большим толком.

— На покупку паровых кораблей?

— И это тоже.

— В таком случае, осмелюсь предложить корабли, принадлежащие Пруссии.