Алексей Селецкий - Нелюдь

Алексей Селецкий

НЕЛЮДЬ

Сериал «Древняя кровь»

ПРОЛОГ

– Это не мой ребенок! Верните мне моего ребенка!

– Успокойтесь, пожалуйста…

– Верните моего ребенка! Верните мне моего ребенка! Говорю вам, верните мне моего ребенка!

– Послушайте…

– Ничего не хочу слушать! Вы подменили ребенка! Специально или по ошибке – сами разбирайтесь, а мне нужен мой ребенок!

Врач, немолодая уже женщина в синеватом халате, устало опустилась на кушетку. Ну и что прикажете делать? Как объяснить человеку то, что он не желает воспринимать? Не было ошибки, проверяли и перепроверяли уже второй день. Да что проверять, если еще в родильном зале все стало ясно?

Конечно, все младенцы появляются на свет отнюдь не розовыми карапузами из рекламных роликов. За годы своей работы приходилось видеть всякое – и перекошенные головки у вполне нормальных новорожденных, и шестые пальцы, и много чего еще, о чем эта кричащая мамаша не догадывается. К счастью. Дети хронических алкоголиков, дети работниц химзавода, дети чернобыльцев… Последние, впрочем, в большинстве своем как раз получше, особенно сейчас. В первые годы – да, хватало отклонений. Теперь нашлись другие причины.

А у этой истерички все более-менее прилично. Рефлексы новорожденного нормальные, ультразвук отклонений тоже не показал. Вот только внешность… Ну, еще зубы, пожалуй, но это бывает не так уж редко. Уши чуть заостренные – тоже могут расправиться. После родов, особенно таких тяжелых, трудно ожидать идеальной формы. Вот что не объяснить – это пропорции черепа. Глазницы слишком большие, разрез глаз странный – это уже сейчас видно. А в остальном – нормальный ребенок. Даже чем-то на мать похож. Голосом, наверное. Такой же пронзительный.

Вообще с этими родителями вечные проблемы. Особенно после эпидемии. Странная была болезнь, накатила и отхлынула. Как, почему – никто не знает. Но, говорят, последствия до сих пор ощущаются. Вот и это, вполне может быть…

– Простите, а четыре года назад вы или ваш муж не болели? Вы понимаете, что я имею в виду?

Разъяренная женщина – да какая там женщина, девчонка почти – замолчала. Захлопала глазами:

– Вы думаете, это может быть…

– Не знаю, не знаю. Так болели или нет?

– Н-нет… Но я мужа спрошу. Он не рассказывал, но вы же знаете, многие бояться признаться… Неужели из-за этого?

– Не могу вам сказать, – врач строго посмотрела в испуганные глаза. Добавила многозначительно: – Не имею права. Но не исключено. А что ребенок именно ваш – можете генетическую экспертизу провести. Если выяснится, что мы ошиблись – оплатим. Но за наш роддом я ручаюсь. Так что, будем создавать конфликтную комиссию? Такие дела у нас через Облздрав делаются.

Интересно смотреть, как меняются люди. Только что в кабинете бушевала даже не разъяренная тигрица – выпущенная на свободу стихия. Ураган, цунами, извержение вулкана! И вдруг – маленький, испуганный человек. Осознавший, что он не прав, и его проблемы придется решать ему самому. Или еще не осознавший, но уже получивший спокойный отпор. Когда противник спокоен и готов к бою – это заставляет задуматься.

– Я вас прекрасно понимаю, – теперь врач могла себе позволить быть мягкой, сопереживающей. – У меня у самой двое, лечить приходилось… У вас все еще более-менее, начнете коррекцию сейчас – к году и следа не останется. Сейчас это можно бесплатно сделать, в городе центр открылся для детей с такими патологиями. Вам адрес и телефоны дать?

– Давайте, – решительный кивок, проглоченные слезы. Сдалась окончательно. Вот и славно. Впереди еще долгий день и масса других хлопот. В реанимации такую же девчонку после кесарева никак не могут в сознание привести. Пока вроде бы ничего страшного, затянувшееся действие наркоза, но скоро начнутся настоящие проблемы. Хорошо хоть главному пока не докладывали.

– Готов? Пошел! – голос выпускающего почти не слышен. Шлем на голове, ветер в открытом люке. Мотор «кукурузника» трещит и ревет. Шлепок по плечу. Шаг – какой он тяжелый, длинный, этот шаг! Головой вперед, краем глаза виден проносящийся над головой зеленый «хвост» с красной звездой. Ветер в лицо, слезы из глаз. Кувырком, вверх ногами! Рывок – первый, еще не самый сильный. И-раз, и-два, и-три… Можно не считать, кольцо сегодня дергать не придется. Принудительное раскрытие – карабин, трос и так далее. Шорох и шевеление за спиной – словно раскрываются крылья. Если бы! Сжать зубы… Удар! Над головой гулко хлопнуло. Тело дергается в ремнях подвесной системы. Все, купол раскрылся. Теперь до самой земли – тьфу-тьфу – проблем быть не должно. Можно оглядеться.

Все-таки красиво смотрится земля из-под купола. Поворачивается, покачивается плавно, как манекенщица на подиуме. Есть что показать, есть, никто не спорит. Пусть даже не раз виденное – все равно каждый раз красиво. Ради такого зрелища можно и в люк шагнуть, и дернуться от динамического удара.

Где-то над головой урчит «кукурузник», чуть в стороне и ниже парят еще несколько шелковых зонтиков. Внизу – «пятачок», но до него еще лететь и лететь. Да и не попасть точно на него, это для спортсменов задачка, не для «летучих чайников». Выбросили, хлопнул куполом – виси, любуйся. Вон река блестит, острова зеленеют сквозь слепящее сияние. Какое-то суденышко ползет. За рекой – полоска прибрежного леса и степь до горизонта. Или поля – не разберешь. На горизонте что-то дымится.

Поворот – другой берег, холмы, поля. Городская окраина с высокой красно-белой трубой. Чуть дальше – серо-белая бугристая корка города. Поближе – электричка ползет, дачников развозит. Трактор что-то тащит по полю, агрегат какой-то. Вдалеке – лесистая гряда в сизой дымке. Почти под ногами – лесок, домишки среди садов, серая ниточка асфальта. Смещается в сторону, скрывается за леском. Поляна внизу все шире, на ней уже чей-то купол гаснет. Все, пейзаж кончается. Ноги вместе, чуть подогнуть…

– Ну, лейтенант, который сегодня?

– Четвертый… товарищ подполковник.

– Еще один прыгнешь – и будешь запаску опробовать. Согласен?

– Как прикажете.

– Не «как прикажете», а «так точно!» – подполковник ухмыльнулся. – Ничего, скоро десантником станешь. Жалко, голубой берет нам не положен, а то девчонки с шеи не слезали бы!

Лейтенант пожал плечами. Стать десантником он не мечтал. Девчонки – неплохо, но и без берета пока обойдемся. И вообще, хотел бы стать военным – поступал бы в училище, а не в университет. Есть же у нас, в конце концов, химвойска и все прочее?! Вот из них бы и набирали себе…

Кому-то наверху было виднее. Кто-то решил, что проще и быстрее вчерашнего студента одеть в форму, чем подготовить нужного специалиста в армейском училище. Тем более что студент со второго курса работал с «закрытой» темой, прошел все проверки – хоть врачебные, хоть в первом отделе. Да и на «объекты» регулярно выезжал. Одним словом, почти что свой. Хотите получить работу по специальности, Андрей Владимирович? С неплохой зарплатой, служебным жильем и тэ-дэ? Тогда давайте ваш красный диплом и получите вот эти книжечки. Синяя, зеленая и красная. Удостоверение и два пропуска. Звездочки на погоны сами покупайте, форму выдадим. Впрочем, если не хотите, форму мы вам все равно выдадим. Ненадолго, на год всего. И без звездочек.

А парашют и все прочее – это уже дополнительно. Спецподготовка, особенности службы. Как и ручьи пота под противогазом, вонь реактивов и растворов, пыль командировок. Присягу давали? Устав читали? «Обязан стойко переносить…»

Хорошо хоть понятно, для чего все это. И без замполитов понятно. Помощнику командира по воспитательной работе лейтенант и сам мог бы многое объяснить. Если бы не две особенности. Первая – замполит не поймет и половины объяснений, вторая – неизвестно, есть ли у него, у воспитателя, трепача хренова, нужный допуск. Вполне возможно, что и нет. По крайней мере, ему о результатах работы лейтенант не докладывал.

А работы хватало. И действительно – по специальности, хотя и не совсем по той теме, которую взял в университете. Там он занимался отдаленными экологическими последствиями. Здесь – вскакивал среди ночи и летел туда, куда посылали. Выгружался из дюралевого брюха, командовал, выполнял приказы.

Непонятные, невиданные в этих местах и возникшие без причины эпидемии. Старые склады с позабытой хозяевами гадостью, которая выползла из проржавевших стенок и начала убивать. Или калечить. Или сводить с ума. Заброшенные полигоны среди степей или верблюжьей колючки. Подземелья, в которых не различишь, где кончается бетон и начинается каменная шкура планеты. Острова, на которых не гнездятся птицы. Берег, заваленный десятками трупов тюленей. Дохлая рыба. Дохлые мыши. Оскаленные трупы собак и кошек. Вонь, которую не могут сдержать никакие фильтры. Красные лампочки приборов. Дегазация, дезинфекция, дезинсекция, дератизация, дезактивация…