Дмитрий Казаков - Война призраков

Дмитрий Казаков

ВОЙНА ПРИЗРАКОВ

Часть I

СТАТЬ ПРИЗРАКОМ

Глава 1

ШЕКСПИР И ШПИОНЫ

– Из всех людей я лишь с одним тобой встречаться не хотел. – Сережка Бардин, игравший Макбета, скорчил физиономию, изобразив на ней что-то вроде отвращения. – И так уж кровью твоих домашних дух мой отягчен!

– Я слов не нахожу! – Виктор взмахнул мечом, безумно жалея о том, что в руках у него бутафорская поделка, которой не разрубишь и кусок масла, а не настоящий клинок. – Тебе их скажет мой меч. Ты негодяй, какому нет достойного названья!

И, дико оскалившись, он кинулся на «Макбета». Устрашенный напором партнера, тот испуганно отшатнулся, и тут же донесся голос режиссера:

– Стоп! Стоп! Отвратительно!

Актеры замерли. Виктор безуспешно гадал, что же на него нашло. В один миг он действительно готов был убить Бардина, точно тот на самом деле отнял жизнь у его жены и детей…

Душу затопила искренняя, неподдельная ненависть, какой не место на сцене.

Глядя на мучения коллеги, за кулисами хихикали незанятые в данной сцене актрисы.

– Ну разве так играют, Зеленский? Разве так играют? Послезавтра премьера, а ничего не готово! – Режиссер в обычной сварливой манере принялся распекать Виктора, а тот, по привычке кивая, уставился ему за плечо, в сторону зрительских рядов.

Зал в любительском театре «Новый Глобус» невелик. И даже сейчас, когда он затоплен мраком, просматривается до самой дальней стены, где зеленым потусторонним светом горит надпись «Выход».

Поэтому оказавшийся в зале человек сразу бросился в глаза. Но тот особенно и не скрывался. Сидел в одном из кресел около центрального прохода. В темноте обрисовался его черный неподвижный силуэт.

– … Макдуф олицетворяет протест против тирании! И играть его необходимо именно таким образом! – Режиссер продолжал развивать свою творческую концепцию. – Зеленский, вы меня слушаете?..

– Да, – ответил Виктор. – Протест против тирании и вообще! Я понял!

– Вот и отлично! – возликовал режиссер. – Еще раз!

Отступая за кулисы, чтобы заново переиграть восьмую сцену пятого акта бессмертного «Макбета», он все раздумывал над тем, кем же может быть чужак? Зевак на репетиции обычно не пускали, репортеры скромный театр вниманием не баловали, поклонники тоже…

– Поехали! – махнул рукой режиссер, не давая додумать до конца. Виктор выкинул из головы все постороннее и сосредоточился на роли.

Не хватало еще в самый ответственный момент забыть слова!

– … проклят будь, кто первый крикнет «Стой!». – Бутафорские мечи звенели, словно настоящие, и «Макбет» с «Макдуфом», отчаянно сражаясь, отступали за кулисы.

– Стоп! – В голосе режиссера прозвучало удовлетворение. – Отлично! На сегодня все!

Виктор, улыбаясь и вытирая со лба пот, выбрался на подмостки и только тут вспомнил о чужаке. Тот тем временем поднялся с места, приблизился к режиссеру и в льющемся со сцены свете превратился из темного силуэта в импозантного седовласого мужчину в сером костюме.

Они о чем-то переговорили, и режиссер отыскал Виктора взглядом.

– Зеленский, это к тебе.

– Ко мне? – удивился Виктор. Седовласого он видел впервые.

– Да, к вам, – сказал обладатель серого костюма, вежливо, но как-то холодно улыбаясь. – Я попрошу у вас полчаса времени.

– А вы, простите, кто?

– Я представляю правительство. – И незнакомец протянул Виктору белый прямоугольник визитки, выполненный не на пластике, а по-старинному, на плотной бумаге. – Точнее, некоторые его отдельные службы…

– Хорошо, – кивнул Виктор, даже не посмотрев на визитку. Наверняка там написано что-то вроде «Джон Смит. Отдел технической поддержки», и надпись эта имеет к истине такое же отношение, как реклама. – На сорок третьем этаже есть бар «Пирамида». Через пятнадцать минут я буду там.

– Благодарю вас. – Склонив голову, седой шагнул назад, тут же превратившись в безликий силуэт, и неторопливо направился к двери.

– Кто это? – осведомился режиссер.

– А я почем знаю? – Виктор пожал плечами и побежал в гримерку – переодеваться.

Через пятнадцать минут, умывшийся и лишившийся бутафорского меча, без которого в последние дни чувствовал себя почти голым, Виктор входил в помещение «Пирамиды». Стены тут покрывали панели, стилизованные под огромные, плохо отесанные камни, на них висели голографии мумий, гробниц и священных быков, а девушки-официантки расхаживали в коротких юбочках, якобы сплетенных из тростника.

Народу было немного, но Виктор разглядел седого щеголя не сразу. Тот занял столик в самом темном и дальнем от входа углу, под торчащей из стены головой здоровенного крокодила.

Она, казалось, гадостно ухмылялась.

Джентльмен, представляющий правительство (точнее, некоторые его службы), задумчиво потягивал из бокала темную жидкость, обозначенную в меню как «просяное пиво».

Проса в нем было не больше, чем умных мыслей в голове у пьяного дебила, но посетителям подобная экзотика нравилась.

– Ну что, как пиво? – спросил Виктор, подходя. – Господин… э-э-э…

– Пиво ничего, а вы, как я слышу, не поверили моей визитке? – усмехнулся седой. Глаза его, холодные и неподвижные, как у змеи, не отрывались от лица собеседника. – И зря. Там указано мое настоящее имя. – Эрик Фишборн.

Виктор сел, жестом подозвал официантку:

– Никогда не думал, что агент спецслужб может обладать столь звучным именем!

– Не нужно верить сказкам про сотни безликих «агентов Смитов», – вновь улыбнулся седой.

– Как же не верить, когда вы сами их распространяете? – Виктор заполучил свою кружку и отхлебнул прохладный, чуть горчащий напиток. – И о чем мы с вами будем беседовать?

– А я хочу предложить вам поработать на нас, – попросту сказал Фишборн.

Виктор едва не поперхнулся пивом.

– Что? – сказал он. – Мне? Да вы что, меня вербуете?

– Можно сказать и так. – Выражением лица седой мужчина в сером костюме в этот момент напомнил висящего на стене крокодила.

– Разве вербовка происходит так буднично? – патетически вопросил Виктор. – И вы не боитесь, что нас кто-то подслушает?

– Вы начитались исторических романов про шпионов. – Фишборн покачал головой. Ни дать ни взять добрый дедушка, журящий внука за провинность. – Из времен Джеймса Бонда и майора Пронина. Это в двадцатом веке, когда разведки разных стран боролись друг с другом, приходилось прибегать ко всяким уловкам. Сейчас человечество едино, и функции секретных служб сильно изменились. Кроме того, завербовать можно информатора, я же приглашаю вас именно на работу.

– И куда?

– Название и задачи нашей организации вы узнаете только после того, как подпишете контракт. – Фишборн отхлебнул еще пива и поправил галстук, идеально подобранный к костюму и рубашке. – А это случится только после всеобъемлющего тестирования.

– Вон оно как! – ухмыльнулся Виктор, изо всех сил пытаясь поверить в реальность происходящего. Пока все больше смахивало на розыгрыш. – Я еще могу и не пройти?

– Кандидатов по целому ряду формальных признаков выбирает наш аналитический отдел, – пояснил сотрудник секретной службы (скорее всего, Федерального Разведывательного Управления, ФРУ, о других Виктор просто не знал), – но компьютеры иногда могут ошибаться. Кроме того, никакая аналитика не заменит личной встречи.

– А почему именно я? – не скрывая любопытства, поинтересовался Виктор. – Что во мне такого особенного?

– На первый взгляд – ничего. – Фишборн кивнул, его темные глаза были серьезны. – Виктор Зеленский, двадцать пять лет, по профессии – журналист отдела новостей информационного канала «Поволжье», холост, детей нет. Характер общительный, с товарищами по работе поддерживает ровные отношения. Все верно?

– Пожалуй, так, – вынужден был согласиться Виктор. – И чем же я отличаюсь от сотен себе подобных?

– Тем, что вы актер, и актер отвратительный.

– То есть как? – Виктор настолько не ожидал подобного ответа, что даже обиделся не сразу. В первое мгновение он лишь оторопел.

– Не стоит оскорбляться. – Фишборн легко прочел реакцию собеседника. – Я был сегодня на репетиции, я видел. Актер, пусть даже непрофессиональный, который играет для собственного удовольствия, должен вживаться в роль. Вы этого не умеете. Зато вы прекрасно вживаетесь в человека. Сегодня на сцене вы не играли Макдуфа, вы им были! И готовы были уничтожить узурпатора и злодея Макбета! По-настоящему! Не будь он неплохим фехтовальщиком, ему бы изрядно досталось!

Виктор заерзал, ощущая себя совершенно раздавленным. Подобной оценки его актерскому таланту не давал никто, хотя играл он в любительской труппе «Нового Глобуса» третий год, с момента окончания университета.