Влад Вегашин - Иной Путь Страница 10

А потом Вениамин наблюдал, как окончательно рушится все, что оставалось от любимой родителями и им самим России. Как забывается культура и родной язык, на смену которому приходит странный говор, наполненный исковерканными англицизмами, как стремительно теряют ценность понятия, которые он сам считал священными – верность, дружба, любовь, вера… Их заменили деловые отношения и секс ради секса, религия денег и выгоды. Его одноклассники – а ведь некоторых он считал достойными людьми и даже друзьями! – отвергали само понятие бескорыстности. Главной целью стало заработать как можно больше денег.

Разумеется, далеко не все пошли на поводу у взбесившейся толпы. Многие, очень многие пытались что-то делать – например, двоюродный брат Вениамина, Аркадий, получивший в наследство от заграничной родственницы несколько миллионов евро, на эти деньги построил прекрасный детский дом со школой, в которую набрал хороших педагогов и воспитателей. Увы, просуществовал этот дом недолго – Аркадий умер, получив осложнение пневмонии, а интернат каким-то образом сумели присвоить его деловые партнеры. Разумеется, в скором времени дети оказались переданы на попечение государственного приюта, учителя уволены "за ненадобностью", а добротное здание переоборудовано и отдано под очередной бизнес-центр.

После смерти Аркадия принял решение и Вениамин, на глазах которого рушилась и летела в пропасть мечта друга о хорошем детском доме для малышей, оставшихся сиротами. Он обменял оставшуюся от родителей роскошную квартиру на Васильевском острове на более скромную двухкомнатную в Приморском районе, недалеко от Черной речки, а на вырученные деньги поступил в университет. Молодой человек долго не мог определиться с выбором специальности и в результате пошел туда, куда звала душа. Спустя шесть лет он устроился на работу в Инженерную корпорацию Петербурга – одну из первых огромных компаний, которых впоследствии стало великое множество. Вениамин был прекрасным инженером, талантливым и образованным, и довольно быстро сделал карьеру. Заняв должность главы отдела новейших разработок, он начал получать достаточно высокую зарплату и со временем основал свою организацию, занимающуюся благотворительностью, "Надежду". В основном в ней состояли студенты – молодые люди и девушки, еще не испорченные царящим в мире денежным психозом. Они собирали средства на покупку детям необходимых вещей: одежды, игрушек, книг, учебников, устраивали экскурсии и выезды на природу в теплое время года, водили ребят в кино и театр, устраивали в приютах кружки и студии… На это уходила почти вся зарплата Вениамина Андреевича, себе он оставлял самый минимум – только на еду, квартплату и одежду.

Гроза грянула спустя пять лет с того момента, когда Вениамин был переведен на должность главы отдела. Его вызвали к директору филиала, и тот предложил успешному ученому основать новый филиал фирмы в Краснодаре.

– Вы талантливый человек, Вениамин Андреевич. Вы прекрасно знаете свою работу и умеете руководить. Весь ваш отдел молится на вас. И потому я предлагаю это именно вам, – говорил директор Сибирин, а инженер все ждал, когда же он перейдет к главному и что за собака зарыта в столь интересном предложении.

Наконец, добрались и до собаки. Сибирину до смерти надоело быть подчиненным владельцу корпорации и генеральному директору, он хотел работать на себя. И планировал открыть не новый филиал, а новую фирму. Все бы было ничего, если бы не два момента: во-первых, Сибирин хотел увести за собой весь отдел, но платить им те же деньги не мог, потому предложил хитрый договор, на первый взгляд крайне выгодный для управляющих сотрудников, так как в качестве заработной платы там числилась не стабильная сумма, а процент от прибыли корпорации. Но тот факт, что фирма теперь будет другая и, следовательно, прибыли ее значительно меньше, Сибирин намеревался поначалу скрыть – а когда сотрудники подпишут договора, будет уже поздно. Во-вторых, директор прекрасно понимал, что один он не сможет провернуть столь масштабный проект, и готов был делиться с главами отделов, дав пятерым по девять процентов акций, себе же оставив контрольный пакет – пятьдесят пять процентов. Но просто так отдавать такую внушительную часть дохода Сибирин, разумеется, не стал бы. У него была только половина суммы, необходимой для открытия новой фирмы. Вторую же половину он хотел по частям получить от будущих акционеров, в том числе – от Вениамина.

– Я знаю, что вы тратите очень мало денег, едва ли одну десятую часть своей зарплаты, – говорил он инженеру. – Следовательно, у вас скопилась достаточно большая сумма, которой с лихвой хватит на приобретение девяти процентов акций. Больше того, учитывая вашу ценность, как талантливого руководителя и ученого, я готов пойти на уступки и отдать вам не девять процентов, как всем, а тринадцать – таким образом, вы будете крупнейшим акционером после меня.

– Тринадцать и пятьдесят один – это очень большая разница, – хмыкнул Вениамин.

– Двадцать два вас утроит? – как ни в чем не бывало повысил предложение директор.

– Откуда?

– Обойдемся без Калинина, – Сибирин хмыкнул. – Отдам его долю вам.

– А он?

– Я найду способ его уволить так, чтобы он больше нам не мешал.

– Ваше предложение крайне лестно для меня, – медленно заговорил инженер, подбирая слова и едва сдерживаясь, чтобы не высказать директору все, что он думает о нем. – Но, к сожалению, мне бы не хватило денег и на девять процентов ваших акций.

– Вы получаете пять тысяч евро в месяц. Тратите – около пятисот, редко – шестьсот евро. Плюс премии – пятьдесят тысяч за пять лет. Итого – триста двадцать тысяч евро. Стоимость девяти процентов акций – двести семьдесят тысяч, – укоризненно проговорил Сибирин.

– У меня нет этих денег, – повторил Вениамин. – Вся моя зарплата, кроме упомянутых вами пятисот евро, уходит на благотворительность. Я трачу эти деньги на покупку вещей для детских домов.

Казалось, директора хватит удар.

– Вы что, идиот? – неверяще прошептал он, но тут же взял себя в руки. – Хорошо, Вениамин Андреевич. Я готов выбить для вас в корпорации беспроцентный кредит на пять лет, на сумму триста тысяч евро. Вы вполне сможете его покрыть за пару лет, если, конечно, прекратите выбрасывать деньги на бесполезные приюты, с которых нет никакой выгоды. Поймите, вы нужны мне! – демонстрируя "избыток чувств", он даже вскочил с удобного директорского кресла.

– Не я, а люди, которых вы предлагаете мне обмануть, – прервал его инженер, вставая. – Знаете что, Борис Витальевич… идите к черту со своими планами! Я не стану лгать людям и не возьму ваших денег. Мне гораздо дороже моя нынешняя жизнь и мое место в этой компании, где я могу честно делать свое дело и по своему усмотрению решать, куда мне выбрасывать честно заработанные мною деньги!

Несколько мгновений Сибирин молча смотрел на бунтаря, потом медленно опустился обратно в кресло.

– Если бы вы сказали "нет" в самом начале, я бы позволил вам уволиться. Теперь я уволю вас сам. Идите.

– Я могу считать, что я уже не работаю в этой компании? – вежливо осведомился Вениамин Андреевич.

– Разумеется.

– В таком случае… – инженер набрал в грудь воздуха, секунду помедлил – и в самых красочных выражениях, употребление которых никак не одобрила бы матушка Вениамина, высказал директору все, что он о нем думает. После чего развернулся, не глядя на багровое от ярости лицо Сибирина, и вышел из кабинета, не забыв напоследок как следует хлопнуть дверью.

Спустившись в отдел, чтобы забрать вещи, он столкнулся со своим помощником – и, подумав, поведал ему содержание разговора. Тот предложил написать доклад генеральному директору корпорации, но Вениамин с негодованием отверг предложение "наябедничать", и выдвинул встречное – рассказать обо всем людям, работающим в отделе. Помощник согласился.

Сотрудники не поверили. Самым логичным, на их взгляд, объяснением было то, что уволенный инженер пытается напоследок напакостить и бывшему начальнику, и более успешным коллегам, которые не вылетели из корпорации с "волчьим билетом".

Ощущение свободы и легкости, сопровождавшее инженера на протяжении всего времени после разговора, улетучилось, едва он получил в бухгалтерии расчет и справку об увольнении. Только теперь до него дошло, что он – безработный, что жить ему не на что и денег на благотворительность больше не будет…

В тот вечер Вениамин Андреевич впервые напился. И пил еще месяц – пока не закончилась полученная за неделю до увольнения зарплата. Тогда-то ему и пришлось задуматься о том, как жить дальше…

Но тут случилось то, во что безработный инженер уже не верил – маленькое дружеское чудо. Один из его бывших одноклассников, случайно узнав о беде соученика, согласился взять его к себе руководителем проекта. Разумеется, он предложил зарплату втрое меньшую, чем дал бы любому другому, но деваться Вениамину было некуда – пусть хоть тысяча евро, но зато стабильно.