Стив Перри - Звезда Смерти Страница 10

Планета, конечно, велика, но не настолько велика, чтобы тебя не смогли найти. Всё это держало в узде самых жестоких преступников. И поэтому, даже если не учитывать его собственные, весьма впечатляющие боевые навыки, сержанта Нову Стила вовсе не волновало, что он разгуливает среди отребья. Разумные существа способны оценить друг друга, а глядя на него, никто не счёл бы его лёгкой добычей.

И кроме всего этого, у него были вспышки.

Снова чирикнул комлинк.

– Стил? – раздался голос начальства.

– Да, сэр.

– Ты весь день будешь играть в ладушки с болотными жуками, или всё-таки вернёшься на базу?

– Уже иду, лейтенант.

Глава 7

"Опустошитель", звёздный разрушитель типа "император", на пути в систему Хоруз

Дарт Вейдер стоял на мостике боевого корабля, глядя через носовой иллюминатор на калейдоскопический хаос гиперпространства. Даже когда находишься на борту летящего с относительно небольшой скоростью звёздного разрушителя, кажется, что падаешь в бесконечный колодец среди бесформенных огней. Для совершающего гиперпрыжок корабля звёздный свет и пятна туманностей превращались в импрессионистские цветовые кляксы. Он знал, что даже опытные космолётчики и флотские служаки обычно опасались на них заглядываться. Инструкции предписывали во время полёта через многомерное пространство держать иллюминаторы непрозрачными. Было в гиперпространстве что-то неправильное – наверняка, оттого, что в нём присутствовало более трёх пространственных и одного временного измерения, к которым привыкло большинство разумных существ. Если слишком долго вглядываться в гиперпространство, можно сойти с ума – об этом рассказывалось немало различных историй. Он не знал ни одного случая заболевания "гиперпространственным исступлением", как это называлось. Но легенды всё же существовали.

Вейдеру нравилось смотреть на гиперпространство. Последние несколько минут он следил за звуком своего дыхания, ритмично пульсирующего в респираторе шлема. Прибор, помогавший ему выжить, был в высшей степени эффективен, и он часто забывал о нём. Однако время от времени, особенно в такие моменты погружения в тишину и созерцание, респиратор напоминал о себе, не давая Вейдеру забыть, что волею своего господина он превратился в того, кем является сейчас. Он имел так много и столько потерял.

С другой стороны, и приобрёл немало...

Разработка и создание доспехов велось в спешке: искалеченный и обгоревший кусок плоти, бывший когда-то Энакином Скайуокером, умирал, и долго не протянул бы даже в бакта-камере. Не было времени точно подогнать под его нужды все системы жизнеобеспечения. Многие функции доспехов работали на основании видоизменённых старых технологий – например, разработок, сделанных за два десятилетия до того для генерала-киборга Гривуса. Вейдер знал, что сейчас их можно и переделать, сделав намного лучше, удобнее и мощнее. Была только одна проблема: полностью снять доспехи, даже на некоторое время, равносильно самоубийству. Ничто – ни безопасность гипербарической камеры, ни даже власть над тёмной стороной Силы – не смогло бы надёжно защитить его во время этой процедуры.

Нравилось ему или нет, он и доспехи были едины, отныне и навсегда.

– Повелитель Вейдер, – позвал его капитан "Опустошителя". В голосе присутствовал крошечный намёк на страх, но даже такая малость была хорошо заметна для того, кто пропитан тёмной стороной Силы. Вейдер чувствовал страх как ледяную дрожь в капитанских нервах, заунывный аккорд, который мог услышать только он, вспышку молнии посреди мрачной равнины. Он любил страх – в других.

– Да?

– С минуты на минуту выходим в обычное пространство.

Вейдер развернулся и пристально посмотрел на него.

– И?

Капитан Пишор сглотнул.

– Эт-то всё, повелитель. Я просто хотел поставить вас в известность.

– Благодарю вас, капитан. Я уже знаю.

– Да, повелитель.

Капитан склонился и попятился назад.

Вейдер улыбнулся под шлемом, хотя это доставило ему боль. Но боль всегда сопровождала его – то, что она стала немного сильнее, ничего на значило. Чтобы её унять, даже не надо призывать тёмную сторону. Достаточно усилия воли.

Улыбка погасла, когда он подумал о ближайшем будущем. Он чувствовал, что эта поездка вовсе не была необходимой. Губернатор Уилхафф Таркин – "гранд-мофф Таркин" (на эту должность его недавно назначили; нелепое название, с точки зрения Вейдера) – знал, в чём заключаются его обязанности. Император дал ему задание построить это страшилище, как предполагалось, чтобы вселить страх в сердца повстанцев, и он понимал, что произойдёт, если доверие императора будет обмануто. Идея Таркина была разумна: страх действительно был полезным инструментом. И боевая станция, вне всякого сомнения, была полезна, хотя мощь всего оружия и боевых кораблей, которыми она оснащена, жалка по сравнению с могуществом Силы. Но таково желание императора – значит, так и будет.

Но потом начались затруднения – несчастные случаи, вредительство, задержки – и это беспокоило Палпатина. Он дал Вейдеру задание: передать, что император недоволен постоянными проблемами любимого проекта Таркина, и посоветовать – настоятельно посоветовать – гранд-моффу изыскать пути, чтобы избежать подобного в будущем.

Таркин не дурак. Он поймёт послание: "Если не справишься, пожалеешь".

"Опустошитель" вырвался из галлюциногенного хаоса в неизменное обычное пространство. Вейдер отвернулся от иллюминатора, плащ за спиной взметнулся. Теперь, когда они приближались к пункту назначения, появилась возможность провести несколько часов в гипербарической камере, освободившись хотя бы от шлема. Пришло время перебрать воспоминания, позволить нарасти гневу и ярости и освободить его от нескончаемой боли. Однако полное исцеление не придёт никогда. Лечение невозможно проводить долго, даже в пределах гипербарической камеры. Как только гнев проходил, а концентрация терялась, он вновь становился тем, кем был – тем, во что превратил его Оби-Ван Кеноби, его бывший учитель-джедай.

Ныне почти все джедаи уничтожены. И всё же некоторые, самые главные, уцелели. Некоторым удалось бежать, в том числе Йоде. Это беспокоило. Старая зелёная кочерыжка с ворчливым голосом всё ещё может представлять опасность.

Но ещё важнее, что по-прежнему жив заклятый враг Дарта Вейдера. Если бы старик умер, Вейдер почувствовал бы это в Силе – он в этом уверен. Но и тем лучше. Где-нибудь, когда-нибудь Оби-Ван заплатит за то, что сделал с Энакином Скайуокером, заплатит именно Вейдеру. Тёмный повелитель сразит Кеноби, как сразил уже множество других джедаев – мастеров, рыцарей и падаванов. Джедаи должны кануть в небытие.

Эта мысль вызвала под чёрной маской ещё одну улыбку, снова принёсшую боль.

Глава 8

Флагманский корабль "Хавелон", каюта гранд-моффа

– Сэр, произошёл несчастный случай.

Таркин, сидевший за письменным столом рядом с иллюминатором, который занимал большую часть стены, пристально посмотрел на капитана:

– Несчастный случай?

– Да, сэр. Взорвалась доставленная с планеты ёмкость с кислородом. Её только что выгрузили в главный ангар северо-западной квадрисферы, когда произошёл взрыв.

– Какой ущерб?

– Пока неизвестно, сэр. Вокруг всё ещё летает слишком много обломков. Доставивший кислород заправщик уничтожен. К счастью, команда большей частью состояла из дроидов. Несколько офицеров и живой персонал...

– Не надо размениваться на мелочи, капитан. Какой ущерб для станции?

– Пока точно известно, что основные разрушения пришлись на люк и сам ангар. Эксперты службы безопасности могут только предполагать...

– Тогда пусть предположат.

Капитан трусил. Принести дурные вести – не самый тяжкий из проступков, за которые можно загреметь на передовую, и он это знал. Вот почему адмирал, ответственный за безопасность, не прибыл с личным докладом.

– Сэр, люк и ремонтный отсек уничтожены. От ангара осталась куча перекрученных балок и разорванных листов обшивки. Проще отделить его от станции и построить новый, чем ремонтировать этот.

С языка рвалось проклятие, и Таркин наверняка озвучил бы его, будь он один. Но нельзя же позволить простому капитану слышать подобные тирады из уст гранд-моффа. Поэтому он просто сказал:

– Ясно.

– Аварийные команды оценивают ущерб, – продолжил капитан. – Полный отчёт будет представлен, как только появится возможность.

Таркин кивнул. Внешне он был спокоен и собран. Голос был холоден, даже когда он произнёс:

– Установите причину инцидента, капитан. Без промедления.

Однако под этой тонкой оболочкой бушевала ярость. Как кто-то мог осмелиться повредить хотя бы один винтик, или заклёпку, или сварной шов его станции!