Анна Гурова - Последний воин Империи Страница 10

Почему ее спальня превратилась в тюрьму?

«Ах, да — Линн… Сиргибр…»

Инги болезненно поморщилась, прислушиваясь к ощущениям. Слабость, ноющая головная боль, резь в глазах… Но, в общем, ничего страшного. Особенно по сравнению с тем, что было раньше…

Последние недели слились для Инги в один горячечный сон. Болезнь была так тяжела, что в первое время девочка не могла отличить свои видения от яви. Не понимала, что с ней делают, куда несут и что всем этим людям от нее надо…

— Не рано ли, почтенный Дунгал, вы завели этот разговор? — раздался голос Адальберты.

— Самое время, — ответил ей кто-то незнакомый. — Горячка прошла, девочка вот-вот поправится…

Чей это голос — лекаря? Инги чуть приоткрыла глаза и покосилась вправо.

Ого! Возле ее кровати собралась целая толпа. Сеньор Робур с Адальбертой, оба какие-то пришибленные. И Торд здесь — Инги сразу почувствовала себя увереннее. И двое незнакомцев. Еще один вагар, странного вида — очень смуглый, почти черный. И плотный блондин не пойми какого возраста, длинноволосый, в просторной мантии — должно быть, лекарь.

— Давайте, друзья мои, приступим к делу. Сколько можно оттягивать решение? — произнес лекарь.

Инги была поражена его властным голосом и развязностью в присутствии двух Асенаров.

— Мы ожидали узнать это решение от вас, — угрюмо сказал Робур. — Откровенно говоря, я думал, что ты, почтенный Дунгал, затем и прибыл, чтобы забрать ее в Руну.

— Ни в коем случае! — качнул головой длинноволосый. — Это твоя воспитанница, Светлейший, — тебе и принимать решение. Мы можем только посоветовать.

— Но именно вы, маги из Руны, подсунули ее мне!

— Что значит «подсунули», любезный Робур? Тебе никто ничего не навязывал! Тебя попросили об одолжении, ты согласился. Как ты сказал — «самому любопытно, что из нее вырастет», верно? Кроме того, тебе были даны подробнейшие разъяснения, множество ценных советов, и, если бы вы им следовали, всё шло бы своим чередом. Но выясняется, что девочку провоцировали…

— Провоцировали? — воскликнула Адальберта, выступая вперед. — Ее не надо провоцировать! Натуру хищницы не изменишь! Если бы она не лежала в беспамятстве, я бы доказала тебе, почтенный Дунгал…

— Простите, госпожа, но в том, что случилось, есть и ваша вина. Я расспрашивал ваших людей…

— Ах, расспрашивал… Точнее сказать — разнюхивал!

Губы мага скривились в холодной усмешке.

— Вы меня в чем-то обвиняете?

— Матушка, спокойнее, — предостерегающе произнес Робур.

Адальберта приготовилась было сказать нечто ядовитое, но ее перебил смуглый вагар:

— Бессмысленный спор! Допустим, виноватым буду я — ведь это была моя идея привезти ее в Аркис. И хватит об этом. Мы собрались сейчас не для того, чтобы сводить счеты, а чтобы решить, что делать с ней.

Все повернулись к Инги. Она на всякий случай затаила дыхание и прикинулась спящей.

— Она появилась в этом замке пятимесячным младенцем, а теперь я вижу почти взрослую девушку. И прости, Робур, но, если бы ее воспитывали ее собственные родичи, разницы бы я не заметил. Надо признать, вы не смогли с ней справиться.

— В таком случае, зачем тебе понадобилось вытягивать ее с того света? — желчно спросил Робур. — Если бы девчонка умерла, все бы решилось само собой…

— Между прочим, девчонка не спит и слушает тебя. С добрым утром, Инги.

Инги перестала прикидываться спящей и взглянула на говорящего. Смуглый вагар тоже смотрел на нее и улыбался. Всё его открытое лицо выражало приязнь. Но взгляд был, как у охотника. Без злобы, без гнева — чуткое, напряженное ожидание.

«Почему этот симпатичный вагар так на меня смотрит?» — невольно удивилась Инги.

А тому вспомнилось не столь уж далекое, особенно по меркам вагаров, прошлое — конгская война. И раненая соххоггоя в лазарете, которая подманивала к себе воина, притворяясь спящей, — чтобы голыми руками убить его…

— Ты кто? — спросила Инги, высовываясь из-под одеяла.

— Меня зовут Биорк.

— Ты вагар?

Его улыбка стала насмешливой.

— Ты в этом сомневаешься?

— А почему ты черный?

— В тех краях, откуда я прилетел, все белое сначала краснеет, а потом чернеет. Они так и зовутся — Черная Твердь…

Тут его перебила Адальберта, давно уже порывавшаяся вставить слово:

— Ах, так ты не спишь? Сейчас вы увидите своими глазами, почтенный Дунгал… Инги, ты раскаиваешься в том, что сделала с Линн?

— Нет, — ответила Инги. — А я должна?

— Вот видите?!

Инги неожиданно обиделась.

— В чем я не права? — запальчиво спросила она, приподнимаясь на локте в постели. — Госпожа бабушка наказывает меня, когда я веду себя неправильно. Вот и я так же наказала Линн! Она заслужила кару, уж поверьте! Вы знаете, что она мне сказала?!

— Замолчи, мерзавка! Нельзя калечить людей из прихоти! Разве ты не понимаешь, что из-за вашей детской пустой ссоры она теперь изуродована на всю жизнь, и ее никто не возьмет замуж?

Инги расплылась в счастливой улыбке:

— Прекрасно!

Маг хмыкнул. Торд, тихо стоявший в сторонке, насупился и вдруг рявкнул:

— Сожри вас демоны! Ладно уж, я согласен!

Инги показалось, что по спальне пролетел легкий ветерок — или это был вздох облегчения?

— Прости, Торд, — сказал Дунгал, — мы в самом деле тебе благодарны. И виноваты перед тобой — не посвятили тебя в тайну сразу, как только девочка появилась в замке… На самом деле у нас ведь нет другого выхода. Ее нельзя оставлять в замке, и для нее нет места в Руне. Или ты увезешь ее в Хольд, или ее придется запереть на всю жизнь, как того ящера.

— Посмотрим, — проворчал Торд. — Честно сказать, я не очень-то верю в успех.

— Но когда нет другого выхода, — заметил Биорк, — может, оставшийся единственный — правилен?

В комнату снова заглянуло солнце. Лица тоже словно осветились. Робур выпрямился, как будто с его плеч свалилась огромная тяжесть. У мага вид был откровенно довольный. А у Торда — и вовсе счастливый. Только Инги смотрела по сторонам с подозрением. Она чувствовала: что-то переменится.

— Когда вы сможете отправиться? — спросил маг.

— Да хоть сегодня, — ответил Торд. — Правда, Инги еще нездорова, но в горах я поставлю ее на ноги быстрее, чем здесь, где вместо воздуха дым и чад, а вместо настоящей зимы — эта гнилая слякоть… Как же я соскучился по морозу и солнцу!

— Я вас подкину до Гарда, если хотите, — предложил маг.

— И я вас провожу, — добавил Биорк. — Ты так заразительно скучаешь по морозу! Давно я не бывал на родине… Да и сына повидать хочется. Как он там, мой малыш, без родительской опеки?

По спальне пробежали смешки. Инги не знала — сыном этого вагара был знаменитый получеловек-полувагар, великан Нил, Страж Севера.

Девушка покосилась на Торда, вопросительно поднимая брови. Тот улыбнулся ей.

— Мы улетаем отсюда, Инги. Отправляемся в Хольд. Теперь я буду учить тебя.

— Улетаем? — не поняла она.

— Посмотри, — Торд показал в окно.

Инги пригляделась — и невольно вздрогнула. На миг ей почудилось, что за окном — сиргибр! Вынырнул из мерзлой трясины, каким-то чудом взобрался на башню и глядит в окно. Но нет — на зубцах главной башни сидел роскошный красно-зеленый дракон.

Тем же вечером они вылетели в Вагаровы горы.

Глава 8

ДВА МАГА

Совсем в другой части света вечерний туман окутал невысокие горы, носящие поэтическое название Кольцо Фъёльнов. Облака обволокли зеленые вершины и потекли вниз, в долины, словно повинуясь чьей-то воле.

В одном случае так оно и было. Казалось, в этой долине царят вечные сумерки. То ли раннее весеннее утро, то ли прохладный летний вечер. Это было дивное и странное место, полное плеска, журчания и мягкого стука падающих капель. Скалы поросли зеленым мхом, такой же мох зеленой бородой свешивался с каждого древесного ствола. Между камнями струились ручьи, почти невидимые среди осоки. Водяных цветов здесь было видимо-невидимо. Часто не разобрать, то ли это цветущий луг, то ли заросший пруд. Над цветами порхали ящерки — аллоры и медовницы, по воде бегали длинноногие пауки. Всё здесь выглядело хрупким, призрачным. Этого и добивалась хозяйка долины, успешно воплотившая в жизнь принцип «нет в мире ничего более постоянного, чем временное». Сама она тоже казалась нежным цветком, что расцвел поутру и увянет с закатом. Она так выглядела уже несколько десятилетий. А может, и веков.

Майо Источник Скорби сидела на полированном полу, изящно раскинув подол, и перелистывала страницы старинной книги. Из-под тяжелой парчовой накидки виднелись только ее ступни — розовые и мягкие, как у ребенка, — и кончики пальцев. Прямые черные волосы почти закрывали ее склоненное лицо.

— Никакой магии, одни исторические источники — и мы во много раз ближе к цели, чем твой бывший учитель. Понимаешь, о чем я?