Владимир Свержин - Мир ротмистра Тоота Страница 10

Он прекрасно знал, что линейные корабли не ходят поодиночке: вокруг них группируются авианосцы, тяжелые и легкие крейсера, миноносцы, десантные корабли и те же субмарины, будь они неладны. Неужели и впрямь четыре таких флота Островная империя готова бросить к берегам Метрополии? Бросить и переломить ее оборону, точно сухую ветку об колено. Что может противопоставить его страна таким монстрам? Только ракеты с ядерными боеголовками. Но для нанесения прицельного удара необходимо знать местонахождение флотов. Какими бы огромными ни были корабли, все они — лишь щепки на просторах океана, омывающего континент. Поди отыщи их на этой бескрайней глади.

Ориен досадливо закусил губу. «Десять лет непрекращающейся борьбы. Десять лет в подземных городах с фильтрованным воздухом и искусственным светом, все это с одной лишь целью: возродить Отечество. И что же теперь, все насмарку?

Можно понять, зачем островитяне создавали такие дальнобойные пушки. Они боялись сунуться в Метрополию, чтобы не угодить под излучение башен противобаллистической защиты, надеялись расстрелять их издали перед вторжением. А теперь даже этого не нужно: прискакал на белом коне невесть откуда герой-недоумок Мак Сим и снес голову злому чудовищу, а без чудовища того — приходи, да и бери землю Метрополии голыми руками. Массаракш. Армия ненадежна, вчерашние партизаны, как именует их Странник, с недоверием смотрят на присягнувшие новому правительству части старой армии. Те, в свою очередь, считают бойцов Сопротивления внутренней полицией и надменными выскочками. Сегодняшний мятеж — лишь капля в море. Кто скажет, как поведет себя вся эта разношерстная людская масса, если противник, сильный и прекрасно вооруженный, высадится на побережье и приливной волной устремится к столице?

Странник знает больше, чем говорит. Даже не слишком это скрывает. Он всегда темнит и недоговаривает — набивает себе цену. Проклятье! Какая досада, что Атр так не вовремя решил уйти в отставку. Что за дурацкая выходка?! Тоже мне, кисейная барышня. Сейчас бы рядом с шефом контрразведки был свой надежный человек, который бы присматривал за ним не хуже, чем тот за всеми остальными. А что даже если сам, невероятно подумать, Странник, со всеми своими агентами и специальными исследованиями не имеет представления о том, когда империя планирует нанести удар? — Ориен сердито нахмурился, и над переносицей его сложились две глубокие морщины. — Что же теперь делать? Объявлять всеобщую мобилизацию? Отселить жителей прибрежных городов и поселков? Но, по сути, всеобщая мобилизация — это уже война. А вдруг имперцы решат нанести удар через год или через два? Тогда мы исчерпаем все резервы, и без того скудные, еще не вступив в военные действия.

Как узнать, массаракш, как узнать? Как добраться до планов врага? Где ожидается вторжение? В районе Беллы? А может, у Саакийских дюн? Возможно, суета у Беллы — лишь отвлекающий маневр. Необходимо взять „языка“, грамотного, знающего. Командующему вспомнились слова Странника, что не зря Аттайру нашлось место учителя именно в Белле. Лишь бы и сам Атр понял, что не зря, а то ведь у нас, Тоотов, не всегда отличишь, где заканчивается упорство и начинается бестолковое упрямство. В отставку он ушел!»

— Что-то не так, командир? — сидевший за рычагами бронехода Вал Грас посмотрел на бледное — память о годах, проведенных под землей, — лицо командующего.

— Не так, — процедил Тоот. — Послушай, Вал, у меня к тебе особое поручение.

— Готов служить, господин маршал!

— Оставь это для парадов. Поручение секретное. О сути его распространяться нельзя даже среди руководства. Собери бойцов из разведывательно-диверсионной команды генерала Дрыма и выдвигайся в Беллу. Я дам тебе пакет для Атра. Если он вдруг откажется, массаракш, выполнишь мою, — Ориен скривился, — просьбу. Настоятельную просьбу — примешь командование мобильной группой на себя.

— Слушаюсь, господин маршал!

— Нам жизненно необходимо взять «языка» по должности не менее командира субмарины островитян. Живым и, желательно, не слишком помятым.

— Ого!

— Да, вот так вот. И как можно быстрее. Передай Аттайру мою личную просьбу.

— Я понял, командир!

— Мне очень нужен в Белле человек, на которого я могу целиком положиться. И учти, если во время работы вашей команды возникнет нештатная ситуация, не ждите приказа, действуйте по обстановке.

Странник и впрямь недоговаривал. Впрочем, он никогда и никому не давал всей информации, которой владел. Слишком драгоценна была скрупулезно, по осколкам добытая истина, чтобы отдать ее всю разом. Кроме того, надо было дать время отдельным частицам найти правильное место в общей картине. Он не стал делиться с Ориеном своими неутешительными подсчетами. Не потому, что хотел скрыть их от командующего. Просто и без них маршал Тоот был обескуражен свалившимися на него известиями. Подсчеты Странника действительно могли повергнуть в шок кого угодно.

Получалось, что на строительство флота было потрачено содержимое практически всех железных рудников Островной империи. И что экипажи кораблей вместе с армиями вторжения составляют едва ли не все ее боеспособное мужское население. А значит, это уже не просто война, имеющая своей целью мир на выгодных для победителя условиях. Это захват, нашествие, порабощение, великое переселение народов!

Странника бесила невозможность проверить свои предположения. Давным-давно необходимо было обзавестись надежной агентурой по ту сторону моря. Но где ты здесь отыщешь черноволосых, черноглазых, круглоголовых? Можно, конечно, использовать полукровок, вроде Чеглока. Но как продвинуть их к основным источникам стратегической информации в строго иерархическом обществе Островной империи, где смысл жизни каждого — проявить себя пред Воплощением Сияния Бездны на тверди Саракша и тем приблизиться хоть на ступень к императорскому дворцу?

На данный момент, когда в руках Странника были собраны все разведывательные и контрразведывательные структуры Метрополии, он был вынужден признать, что не может контролировать такой мощный источник угрозы для всего, что было сделано, что было выстрадано здесь, на континенте, в этом вывернутом наизнанку мире. Эта мысль вызывала тень недовольства на непроницаемом лице таинственного Странника и до жути бесила профессора Рудольфа Сикорски.

Он стоял у стенда с вогнутым континентом и живо представлял, как движутся к его побережью флоты Островной империи. «У них есть что-то, о чем я не знаю», — думал он. Число огромных боевых кораблей, требующих невероятного запаса топлива, обескураживало. По расчетам Странника выходило, что это количество раз в двадцать превышало все, что даже гипотетически могла создать Островная империя. Но корабли действительно существовали. Быть может, не все они находились сейчас в боевой готовности, но, без сомнения, программа строительства флота разворачивалась на всю катушку, а значит, у островитян имеются куда более мощные движители, нежели обычные, потребляющие нефть или уголь. Но какие?

И еще: как сообщил Феникс — единственный надежный агент, оставшийся еще со времен Эрана Последнего, будь он неладен, у флота имеется некое средство противодействия и ядерному оружию, а также в его состав включено несколько видов авианосцев. Неужели же там нашли средство подавления местных взбесившихся ПВО, которые сбивают все, что появляется в воздушном пространстве региона? Вопросы, один другого безотрадней, рождались в его голове, висели дамокловыми мечами. Целый лес дамокловых мечей. Ни на один из вопросов ни Рудольф Сикорски, ни Феникс не могли дать ответа. И лишь одно сообщение агента не вызывало сомнений: несокрушимая армада уже выдвинулась в сторону континента.

Аттайр глядел в класс, стараясь с первого раза запомнить лица и имена учеников. Они поднимались один за другим, называли себя и садились на место. И все это не спуская с нового учителя заинтересованно-настороженных взглядов. Им было внове, что учителем гимназии может быть не женщина, усталая и вечно захлопотанная, не тщедушный ученый сухарь, старающийся перебиться на учительских харчах после закрытия прежних академий, а такой суровый воин — косая сажень в плечах с твердым волевым лицом и жестким взглядом серых, как вечерний туман, глаз.

— Господин учитель! Разрешите вопрос! — поднялся с места один из гимназистов, когда Аттайр закончил делать пометки в журнале.

— Слушаю вас, Лан Касат, — Атр для надежности сверился с записями.

— А правда ли, что вы потомок Сагрена Верного?

Тоота вдруг начал разбирать смех. Частота этого вопроса в Белле не просто обескураживала. Она бесила, заставляя вносить существенные коррективы в привычную систему мировосприятия. Он еще раз оглядел застывший в ожидании ответа класс. Пытливые лица, неподдельный интерес, как у всех, кто спрашивал его о том же с момента прибытия в Беллу. Но было что-то в их взгляде, в их лицах иное. Аттайр с ходу не мог даже сообразить, что. Он смотрел, пытаясь вычленить, уловить эту особенность, и вдруг широко улыбнулся, поняв: они не боятся. Не боятся его. Не боятся оказаться выродками, не боятся завтрашнего дня и даже субмарин, выплывающих из тумана и жалящих, словно притаившиеся в камнях змеи, они тоже не боятся.