Андрей Ерпылев - Курорт на краю Галактики Страница 10

– Не въезжаю, телка, извиняй! – ответствовал на бегу тощий, мертвенно-бледный и запыхавшийся индивидуум с волосами ярко-зеленого цвета, одетый в розовую хламиду, обильно усыпанную металлическими заклепками. – Какую-то байду внепланетник один замутил! Замочил, люди бают, кого-то!..

Ощутив внезапный тревожный укол в самое сердце, я вскочила и принялась проталкиваться к месту происшествия, расположенному, по какому-то совпадению, как раз поблизости от десертного столика.

Пробиться в первые ряды оказалось очень и очень непросто, но я с детства отличалась весьма напористым и твердым характером. Правда, многие считали мое упорство упрямством, но оставим это на их совести… Поэтому, оттоптав в процессе несколько чьих-то ног, отбив кулаки и локти о мягкие или, наоборот, твердокаменные бока, и, потерпев некоторый урон в туалете, я все же оказалась внутри окружности, образованной застывшими в оцепенении зрителями. Не успев порадоваться удаче, я едва не грохнулась в обморок…

В центре круга находился взъерошенный и глухо урчащий маркиз мур Маав, сжимающий в зубах… мышь.

Безвольно болтавшийся во рту у кота грызун имел довольно солидные размеры, позволявшие ему претендовать скорее на титул крысы, и, кроме того, был одет в ярко-зеленый мундирчик с позументами и миниатюрные сапоги со шпорами…

– Конечно, воинские звания их милитаристского государства мало что значат на нашей демократической планете, но он такой же разумный обитатель Галактики, как и вы…

Казалось, что судья все в том же белоснежном парике с буклями, играет одну и ту же, вызубренную раз и навсегда роль.

– …Поэтому, во избежание юридических казусов, я предлагаю покончить ваше дело миром. Согласны ли вы компенсировать господину премьер-полковнику Ииику переживания, связанные с данным неприглядным инцидентом?..

Окруженную перилами выгородку, столь памятную мне по первой встрече с «Адагрухом-2», теперь занимал, явно чувствующий себя неуютно, маркиз мур Маав, а место потерпевшего – вышеупомянутый премьер-полковник Ииик, красующийся рукой на перевязи, словно и впрямь оказался жертвой злодейского покушения. Адвокатом обвиняемого по-прежнему был Лесли Джонс, группой поддержки – лишь ваша покорная слуга. За пострадавшего же «болела» вся многочисленная делегация коллег Ииика с планеты Сыррр, облаченная в пестрящие радугой мундиры никому неизвестных родов войск, сверкающая кокардами и эполетами. Кроме того «мышоиды» притащили на заседание суда свои знамена, которые сейчас гордо реяли над разного рода касками, треуголками, киверами и фуражками. Я приметила у некоторых из сыррян даже полковые барабаны и фанфары, видимо пронесенные в зал контрабандой, но пускать их в ход микровояки пока не решались.

Судья завел прежнюю волынку насчет штрафа, но пострадавший заломил сумму с таким количеством нулей, что прения на время прекратились, сменившись переговорами адвокатов. Скаредность – порок наказуемый, но мне внезапно стало жалко кота, едва не лишившегося чувств еще до объявления итоговой суммы.

– Триста пятьдесят миллиардов сыыырских гранов! – гласил окончательный вердикт строгого судьи, подкрепленный ударом молотка.

В обрушившейся на зал судебных заседаний тишине раздался мягкий стук: Ррмиус все-таки «выпал в осадок»…

7

– Прекратите изображать умирающего, господин Маав! Подобный штраф никоим образом вас не разорит…

Лесли уже давным-давно надоело утешать мучающегося от жадности маркиза, валяющего в постели (опять ведь, подлец, выбрал именно мою!), но он старался не выходить из рамок приличия, хотя руки, надо думать, чесались.

Я была целиком и полностью согласна с Джонсом, поскольку, как оказалось, ущемленный в своих чувствах Ииик явно продешевил, «наказав» прижимистого кота всего лишь на пять сотен рублей – сумму совсем уж не страшную. Тем более, что эта «пятихатка» вкупе с еще двумя тысячами «краксов» досталась скупердяю безо всякого труда!

– Не осталось ли у вас, Лесли, хотя бы нескольких капель настоя валерианы обыкновенной? – томно проворковал кот, решив, что «поумирал» уже достаточно. – Исключительно для приведения в порядок расшатанных инопланетными сутягами нервов…

Джонс с готовностью кинулся к аптечке, но я осадила обоих.

– Ну уж нет, господа! Если хотя бы еще раз при мне будет упомянуто это средство, вам, Лесли, придется, на эту ночь, разумеется, забрать господина Ррмиуса мур Маава с собой. Я не согласна на вторые сутки без сна…

Что тут началось…

На меня были обрушены потоки обвинений, самое мягкое из которых звучало как «бессердечная нацистка», Лесли был объявлен «беспардонным мучителем», станция – «консервной банкой, населенной котоненавистниками и промышиными шпионами»… Одним словом: досталось всем без исключения. Не забыт был даже совершенно невиновный мерганец, окрещенный «жирным империалистом» и «врагом традиций».

Кот катался по кровати, между делом целенаправленно сваливая мою постель на пол, стенал, взывая к милосердию небес и, особенно, к «Великому Муурлыку», обитающему на Луне (на какой именно Луне, маркиз не уточнил), и, в довершение всего, имитировал, довольно бездарно на мой взгляд, сердечный приступ. В результате он добился только того, что Лесли, плюнув в сердцах, покинул нашу скорбную обитель, предварительно попрощавшись со мной и забрав с собой аптечку во избежание дальнейших эксцессов.

Кот, неартистично изображавший глубокий обморок еще повалялся для приличия, попытался воззвать к моему женскому милосердию душераздирающими стонами, но, выяснив, что бросаться ему на помощь я не в настроении, стек-таки на пол, освобождая мою кровать. Я, было, решила, что в коте проснулась совесть и мне удастся сегодня выспаться вволю, однако, не тут-то было…

Уже отвернувшись и смежив очи, чтобы не видеть надоевшего до смерти хвостатого дворянина, не перестававшего изредка постанывать и на полу, я попыталась призвать вожделенного Морфея, но, вдруг ощутила некоторый дискомфорт…

По моей коже, такой нежной и чувствительной, еще одному, после волос, предмету моей гордости, неторопливо перемещался кто-то очень и очень мелкий!

Отнеся это на совесть беспокойного дня (нервный тик, понимаете, и все такое), я попыталась не обращать внимания на крохотный раздражитель, но тут… Словно раскаленная спица вонзилась в одно из самых моих интимных мест!

Вполне вероятно, что визгом я переполошила половину станции, а его отголоски были слышны и в вакууме за ее пределами, но тогда мне, поверьте, было совершенно наплевать на такие мелочи.

Не обращая никакого внимания на неожиданно выздоровевшего кота, только что взлетевшего по портьере до самого потолка и оттуда испуганно изучавшего меня округлившимися до предела глазами, а также на свой весьма фривольный вид, я молнией подлетела к огромной красной кнопке с красноречивой надписью на космолингве «БИОЛОГИЧЕСКАЯ ТРЕВОГА» и с размаху влепила в нее растопыренную ладонь.

А как бы вы поступили на моем месте, если бы в чертовой уйме парсеков от Земли, на совершенно стерильной орбитальной станции вас внезапно укусила блоха?

Следующие полтора часа я несколько раз успела пожалеть о своей поспешности, но возможность уладить дело тихо, по-семейному, безвозвратно канула в Лету…

Чувствуя себя детской куклой в руках ворвавшейся в номер банды инквизиторов, по какой-то ошибке называющейся «командой дезинсекторов», я вынуждена была стоически перенести бесчисленное множество весьма неприятных процедур. Правда, душу мою согревало то отрадное обстоятельство, что виновнику всех этих мучений достается больше.

Маркиза мур Маава, орущего едва ли не громче меня давеча, изверги в ярко-желтых скафандрах попеременно искупали в нескольких растворах, дико вонючих и не отличающихся излишней эстетичностью на вид и высушили чем-то напоминающим миниатюрный огнемет. Теперь же, похожий на многоногого паука робот, сверкая в воздухе десятками размывающихся от быстроты лапок, волосинка за волосинкой кропотливо перебирал шерсть кота, распятого в совершенно непристойной позе на каком-то приспособлении вроде пыточного станка, выклевывая оглушенных неожиданной химической атакой паразитов.

– Я буду жаловаться в ООМ![15] – верещал, вне себя от страха и ярости, подданный Пуссикэта, пытаясь вырвать лапы из мягких, но надежных, словно стальные, зажимов. – Вы нарушаете права разумного существа, записанные в Декларации! Заверяю вас, что именуемые вами непонятным мне словом «блохи» существа подпадают под категорию «домашние животные»! Мало того: содержание на себе друзей наших меньших освящено древними законами Катсланда и имеет сакральное значение! Вы грубо оскорбляете мои религиозные чувства!..

Однако, экзекуторы в желтых скафандрах были неумолимы и вскоре угрозы и выкрики истязаемого кота сменились униженными причитаниями и мольбами.