Алексей Ефимов - Макет мироздания Страница 10

Хьютай прервала его размышления, притронувшись к его руке.

— Я проспала всю эту чушь. Что они там решили?

Вэру повернулся к ней.

— Сейчас услышишь.

Секунду спустя по залу раскатился мягкий голос комцентра.

— Управляющая суть «Великой Файау», ввиду того, что за время нашего полета не найдено более достойной цели, решает избрать целью экспедиции ядро галактики А-1443. Вход в не-пространство произойдет через пять часов, считая с настоящего момента.

За решением последовали восторженные крики — большинство экипажа было явно довольно. Весь Совет тучей поднялся в воздух, рассеиваясь по туннелям. С трудом ориентируясь в воздушной толчее, Анмай вдруг подумал, что этот полет будет успешным.

Глава 3.

Сквозь не-пространство

Если право устанавливать законы бытия — прерогатива Бога, то изменять их — возможность Сатаны. Очень приятно обладать ей: можно посчитаться с Природой за все, мать ее, мерзости.

Вроде тех, что все люди должны умирать.

Хотя считалось, что не-переход не может причинить вреда экипажу, если не произойдет разрушения корабля, он был для него весьма неприятен.

Сейчас, когда до прыжка оставались считанные минуты, по всей «Астрофайре» звенели предупреждающие сигналы. Весь экипаж должен был собраться в жилых помещениях, где вероятность искажений была наименьшей. Анмай, Хьютай, и еще несколько файа сидели в наблюдательной рубке — одной из миллионов, разбросанных по всему звездолету. Низкое просторное помещение, полутемное, с удобными креслами, со стенами, покрытыми складками зеленой ткани, выглядело очень уютно.

Хотя им всем предстояло в первый раз пройти сквозь не-пространство, они были совершенно спокойны. Сейчас весь экипаж находился в таких рубках и всюду царило такое же нетерпеливое, но сдержанное спокойствие.

Звон сигналов смолк, стало совершенно тихо. Анмай невольно оглянулся на запертую дверь. Все двери и люки на «Астрофайре» уже были закрыты, хотя это имело скорее психологическое, чем практическое значение. На большом экране застыла россыпь неподвижных звезд. Он попробовал отыскать цель их прыжка, но тут же спохватился — для этого потребовался бы мощный телескоп.

Помещение заполнил мягкий сильный голос.

— Внимание. Начинаем подготовку к прыжку. Всем занять свои места, покинуть шахты, коридоры и залы. Внимание! Приготовиться к возвращению силы тяжести.

Секундой позже корабль содрогнулся и Вэру с силой вдавило в кресло — включился сидератор. Масса начала поступать в накопители Эвергета и далее — в его рабочую зону, где подвергалась аннигиляции. За полчаса ему предстояло превратить два триллиона тонн вещества в энергию и запасти ее в накопительных кольцах. Монопольные аннигиляторы с такой работой не справились бы. Эффективность преобразования была очень велика, но даже небольших утечек оказалось достаточно, чтобы броня корабля раскалилась до миллионов градусов и во все стороны ударил мощный поток рентгеновского излучения.

Анмай вздрогнул, осознав, что всего в десятке миль под его босыми ногами бушует адское пламя, подобное пламени Бездны — пусть и более слабое, но ненамного. Это было пламя звезды-гиганта, почти в триста раз более мощное, чем солнечное. Полной энергии накопителей хватило бы, чтобы взорвать целый мир и испарить обломки. И если что-то пойдет не так…

Его размышления прервало резкое ощущение падения — но не вниз, а вбок. «Астрофайра» разворачивалась в направлении цели. Непомерный размер корабля затруднял даже столь простые маневры — чтобы просто развернуться на месте, ему требовалось восемьдесят секунд. Это время можно было сократить в несколько раз, повысив тягу, но тогда экипажу пришлось бы несладко.

Анмай ощутил, что его тянет в другую сторону — в космосе нельзя просто развернуть что-то. Его еще требовалось потом затормозить.

Звезды поплыли на экранах, потом застыли неподвижно — разворот закончился, но пол еще содрогался. Двигатели окончательно стабилизировали звездолет. Затем вновь повисла тишина, лишь индикаторы мерцали, показывая степень зарядки накопителей. Не было слышно гула перегруженных механизмов, под ногами не дрожал пол, не пышело жаром — все, происходящее в машинных отсеках, было недоступно для восприятия. Наблюдая за медленно растущей зеленой линией, Анмай думал о том, что должно последовать за этим.

Им предстояло преодолеть миллиард световых лет. Он понимал, что этот полет был настоящим, без преувеличений, чудом, почти немыслимым. И оно стало возможно только благодаря Йалис.

Йалис был неизбежным следствием единства сил природы. Поскольку четыре фундаментальных взаимодействия — сильное, слабое, электромагнитное и гравитационное — были лишь проявлениями единой суперсилы на различных энергетических уровнях, то все элементарные частицы — они же кванты соответствующих полей — тоже были едины, ибо едина породившая их суперсила. И она же могла изменить их сущность, их спин.

Даже на этой стадии теория Йалис была дьявольски сложна. Изотропический спин определял основные свойства частиц. Он мог принимать значения от 0 до 2 с шагом 1/2. Так, все частицы вещества — кварки и лептоны — обладали спином 1/2 и некоторым «объемом». Кванты всех взаимодействий, кроме гравитации, обладали спином 1. Спином 3/2 обладали аксионы — тяжелые слабовзаимодействующие частицы, типа дельта-уэмон или гравитино. Гравитон имел спин 2 и, в некотором роде, являлся квантом пространства и времени. А спином 0 обладали лептокварки — частицы, определяющие свойства всех остальных частиц.

Из самого факта существования суперсилы следовала возможность создания машины для изменения изотропического спина. Для этого нужно было «всего лишь» создать коллайдер, разгоняющий частицы до энергии, при которой все взаимодействия сливались воедино — порядка 10*17 ГЭВ. Это было очень сложно сделать, но, если это удавалось, то становилось возможным всё. Поместив в такую машину некий объем вещества, можно было превратить его в излучение, в силовые поля, или в гравитацию — именно на этом основывался принцип работы сидераторов. А можно было вовсе лишить материю спина, превратив ее в лептокварки, изменяющие силу взаимодействий и массу элементарных частиц. Они могли, например, превращать кварки в позитроны, после чего происходила полная аннигиляция. Даже ничтожная степень такого превращения была равнозначна уничтожению и оно служило основным видом боевого Йалис. Сейчас оно использовалось для зарядки накопителей.

Все подобные превращения были чрезвычайно опасны и не имели бы почти никакой практической ценности — если бы не еще один любопытный эффект.

Материя, порожденная Творящим Взрывом вопреки закону сохранения энергии, не существует. Все элементарные частицы на самом деле не имеют массы. Но одна из разновидностей лептокварков — бозон Хиггса — наделяла их массой, математически мнимой, разумеется. Анмай не вполне это понимал, однако в царстве квантовой физики обычная логика, порожденная в макромире, оказывалась непригодной. Но, хотя этот эффект нельзя было понять, его можно было использовать.

Бозоны Хиггса, как и другие лептокварки, можно было создать искусственно. Как и у всех других частиц, у них были античастицы. В противоположность своим собратьям, они лишали вещество барионного заряда и ряда иных физических характеристик. Эвергет «Астрофайры» мог выбросить достаточно много анти-Хиггсов, чтобы лишить ее массы покоя — на невообразимо малую долю секунды. Если бы это продлилось чуть дольше — все частицы корабля, удерживаясь вместе в миг прыжка лишь силами инерции, разлетелись бы. Самым сложным было вовсе не перенести звездолет в заданную точку, а сделать это так, чтобы при этом на нем не разрушились все сложные структуры. Эти требования в значительной степени исключали друг друга, и их удалось примирить с большим трудом.

Но сбои все же случались, и часто после прыжка на борту звездолета не оставалось ничего живого. Анмай знал, что в таком случае всего через шесть месяцев его тело будет восстановлено, так как матрицы личностей могли разрушится только вместе с кораблем. Но все же, ему было жутковато. Его несколько утешало лишь то, что «затененное» вещество никак не могло взаимодействовать с обычным. В миг прыжка они могли проскочить сквозь звезду, сквозь любую толщу массы — и даже не заметить этого. Только черные дыры могли стать гибельным препятствием, но вероятность столкновения с ними была очень мала. Физические ограничения скорости перемещения на «затененный» объект также не распространялись. Практически, чтобы преодолеть любое расстояние в не-пространстве, времени требовалось не больше, чем свету, чтобы пересечь диаметр протона.