Гробовщик. Дилогия (СИ) - "Горан" Страница 10

Ничего этого она не стал рассказывать названному братику. А лишь поставила его перед фактом: куда ты, туда и я. И точка.

Несколько дней они безвылазно мёрзли в своей норке. Леська только раз выбралась из неё, чтобы закупиться водой и продуктами. Но и то, и другое скоро кончились, так что пришлось им покинуть своё убежище.

– А поехали в Крым, – вдруг предложил Лёшка и процитировал из какого-то кинофильма: – «Там тепло, там яблоки».

– В Крым, так в Крым, – сказала Леська и грустно улыбнулась. – Должно же быть на свете место, где мы не будем лишние.

Уходили ночью. Мимо пустых заброшенных пакгаузов, мимо ржавеющих в куче колёс, по осунувшейся снежной целине, через пустырь к темнеющему впереди лесу, за которым ютилась пригородная станция «Лисички». Они были уже на самой опушке, когда пространство вокруг замерцало, как на экране испорченного телевизора, тонко вибрирующий визг резанул по ушам, полыхнуло сваркой и прямо перед ними материализовалось тело человека. Тело тут же рухнуло в быстро таявший от таких фокусов мироздания снег.

– Терминатор? – на всякий случай спросил испуганный Лёшка.

Если бы не форс-мажор, врядли бы дети рискнули подойти к незнакомцу. Тот лежал на спине, раскинув руки. Его солдатская гимнастёрка была вся заляпана темными пятнами. Такие же темные струйки вытекали из уголка его рта и из носа.

– Кровь! – вскрикнула Леська.

Окровавленный человек не шевелился. В одной руке он держал пистолет, а на ладони другой, будто специально протянутой к детям, лежала какая-то золотистая коробочка со стрелкой, похожая на компас.

Стараясь поменьше перемазаться кровью, взяли и то, и другое. А так же начатую пачку сигарет, зажигалку, две упаковки «Гематогена» и запасную обойму к пистолету. После чего ушли оттуда быстрым шагом. Но долго еще казалось пугливой Леське, что страшный человек крадется за ними попятам.

На станцию они пришли вовремя. Как раз подошла первая утренняя электричка, развозившая свердловчан на работу в города-спутники. Смешавшись с толпой работяг, дети благополучно доехали до конечной станции «Михайловский завод». Далее какой-то добрый дядька подбросил на подводе до Михайловска… И потянулись за Лешкой и Лесей километры их путешествия на юг. Поначалу сильно голодали. Но потом услыхали, как в одном из дизелей просили подаяние дети-погорельцы. Стали, как они, петь песни тоненькими голосами, протягивая пассажирам целлофановые пакеты не первой свежести. Подавали не так, чтобы много, но на жизнь хватало. А по вечерам, забравшись в недостроенный или заброшенный дом на окраине очередного посёлка, у них вошло в привычку мечтать, глядя на странный «компас», о том, как хорошо им будет в Крыму. Коробочка была заполнена голубоватой жидкостью, а то, что они сперва приняли за стрелку компаса, оказалось маленькой золотистой рыбкой. Рыбка помахивала хвостиком, иногда начинала крутиться вокруг своей оси. Её движения завораживали и успокаивали. И Леська начинала думать, что у них всё получится.

Вот и в тот вечер, забравшись в брошенный вагончик рядом с давно покинутой стройкой, они постелили на пол какого-то тряпья и настроились на очередной ночлег. День был на редкость неудачным. Сперва их чуть не поймала милиция на привокзальном базаре, а позднее едва не выбросили из поезда на ходу местные попрошайки. Благо, у Лёшки хватил ума не «светить» пистолет. Пришлось отдать все, что было на тот момент, так что остались они без ужина.

– Лёшик, а если не в Крым, куда бы ты хотел попасть? – спросила, не отрывая взгляда от «компаса» Леся.

– Не знаю, – ответил лежавший у нее на плече мальчик, который тоже смотрел на золотую рыбку. – Мне про Крым Славка Антонов рассказывал. Там хорошо. А вот скажи я сейчас, хочу, мол, в Австралию или в Африку… Ведь я там не был. А давай, – он приподнялся на локте. – Давай выдумаем себе такое место.

Он поднял глаза к потолку и начал:

– Там все, как у нас, только никого нет. Дома стоят пустые – заходи, бери, что хочешь. В садах деревья цветут. В лесах: грибы, ягоды…

– Звери дикие, – с иронией продолжила Леська, глядя на всё убыстрявшую круги «рыбку».

– Не-не, – затряс головой Лешка. – Нету там зверей. Ну, разве немножко. И чтоб – не опасные. Собаки, кабаны всякие…

– Выбрали бы мы там домик, навели бы порядок. Огородик посадили, – мечтательно протянула Леся. – Красота!

– Ага, – буркнул Лешка. – Нашла красоту – в огороде ковыряться. Нужно, чтобы там приключения всякие были. Что бы монстры водились. Хотя бы один. Он бы на нас нападал, а мы – защищались бы. Ловушки хитрые на него ставили.

– Ой, трепло, Алексей Воитель – монстров победитель, – сказала Леська. Рыбка что-то уж слишком разогналась. Её контуры смазались, превращаясь в размытый круг. Вокруг все замерцало, затряслось. Вагончик заскрипел, опасно накренившись на бок.

– Леська, что это?! – закричал Леша, вцепившись в руку сестрички.

Та, наконец, поняла, что дело в «компасе» и уж совсем решил отбросить коробочку подальше, как вокруг все завыло, завизжало, и девочка с небольшой высоты упала в мокрую траву. Следом на неё рухнул Лёшка.

Было темно, и шел дождь.

– Л-леся, где мы? – стуча зубами, спросил мальчик.

– В Стране Чудес, – буркнула Леся, вставая на ноги. Мокрый сарафан тут же прилип к коленям. Она огляделась. Ночь, тучи, мокрая трава и тёмные силуэты покосившихся домов.

– Смотри, – толкнул её в плечо мальчик.

Леська обернулась и увидела, что из-за ближайшего дома вынырнуло и приближается к ним светлое пятно старинного фонаря. Держал фонарь какой-то мальчик, примерно одного с Лёшкой возраста в прозрачном дождевике с капюшоном, одетый в шорты безрукавку и резиновые сапожки. Был пацан стрижен налысо и походил на больного раком из какого-то фильма. Тёмные круги под глазами только добавляли ему этого сходства.

– Привет, – сказал мальччик.

– Привет, – на автомате поздоровался Лёшка.

– Где мы? – спросила Леська.

– Всё потом, – ответил незнакомец. – Сейчас идите по этой улице, точно посередине, никуда не сворачивая. Зайдете во двор третьего дома слева. Там сарай. Разожгите костёр… Спички есть?

Лешка порылся в кармане и показал зажигалку.

– Держи на всякий случай, – пацан протянул ему коробок спичек. – Разожгите костер. Да смотрите – небольшой. А-то сарай спалите. Разожгите и ждите. Придёт человек. Он вам всё расскажет и отведёт, куда надо.

Леська посмотрела по направлению движения. Дорогу было почти не видно. Она почувствовала запоздалый страх.

– Там темно, – сказала девочка. – Ты бы не мог…

– Проводить не могу, – перебил ее пацан. – И фонарь не дам. Всё – идите. Позже встретимся, тогда и поговорим.

И он пошлёпал по лужам куда-то в сторону от деревни. Леся и Лёшка стояли и смотрели, как он остановился, помахал им рукой и, наконец, скрылся за деревьями.

– Пошли? – предложила Леська брату. Тот кивнул. Они взялись за руки и двинулись по улице.

И вот теперь они сидели у небольшого костерка, и Лёшка целился из пистолета в какого-то дядьку, застывшего в дверном проёме сарая.

Часть третья. Эксгумация или кто лежит в четвёртой могиле?

На следующий день после моего возвращения в Западный Лагерь, по мою душу явился сам Ломоть.

Я как раз только позавтракал и вместе со всеми новичками находился в большом доме, который кто называл «Клуб», а кто – «Изба-читальня». Сидел на древнем стуле с поломанной спинкой и слушал, как бригадир Витя-Самовар рассказывал про известные на данный момент аномалии, которые можно было встретить в Зоне.

- … «Воронка», «Рубец», «Жарка», всё это поганые аномалий, потому как не постоянного действия, а активируются при приближении к ним, – вещал Витя, размахивая руками. – Но не дай Бог вам встретить аномалию «бродячую». Бывает такое: сорвётся, к примеру, «воронка» с места и давай себе путешествовать. Был у нас такой бродяга по кличке Крот…