Король арены 2 - Сергей Александрович Богдашов Страница 10

Я тоже не избежал этой участи. Причём, прямо на днях. Возомнил себя сыщиком Шерлоком Холмсом и разработал целый сценарий мини — спектакля, который сегодня принёс свои плоды, и я их пожинаю.

Моя основная версия, в верности которой я сам себя практически уверил, феерично лопнула! У кореша Быка оказалось стопроцентное алиби! Две моих агентессы, засланные прямо в логово четверокурсников, со ссылками на многочисленные показания убедительно доказали, что мой подозреваемый весь вечер провёл в кругу друзей и тому есть куча свидетелей и свидетельниц.

Эпический облом!

Самое противное, что проверить запасную версию мне очень сложно. Практически невозможно. Я не знаю, как проверить алиби Брина, сутулого лидера клуба Дрессировщиков. К тому же, вряд ли он бы стрелял сам. Вполне мог поручить это кому-то из своих подручных. Та парочка типусов, что Элину пасла, судя по отсутствию отпечатка интеллекта на их лицах, на роль убийц вполне может потянуть. Не могу себе представить, что бы мог великий сыщик придумать, поставь его на моё место. Мне даже восковую фигуру негде заказать, чтобы выставить её в своём окне в качестве приманки.

А хотя… Кто сказал, что в мире магии обязательно нужна фигура из воска?

Интермедия 20.

Комната С-36. В центре стоит мышь лабораторная, человекоподобная — 1 шт.

— Какой интересный момент! Вы обратили внимание, насколько дольше просуществовал Элементаль Огня, стоило нам внести жаровню? — очередная группа претендентов на написание научных работ вовсю паразитировала в комнате С-36, наблюдая за результатами работы вспотевшей лабораторной мыши, роль которой была отведена мне.

Ораторствовал же всклокоченный профессор, лэр Ухти Гарингс.

Именно этому вивисектору от науки пришла в голову генитальная мысль на моём мелком Элементале проверить, как влияют на магическое создание самые разнообразные факторы. К таким факторам были отнесены источники огня, разнообразные горючие материалы и влажность помещения. Из высказываний профессора стало понятно, что мой мелкий питомец — идеальный объект для изучений природы Элементалей. Когда он вырастет, то сможет очень долго находиться рядом со мной, постоянно меняя форму и сам находя для себя источники роста и корм, а вот в таком зачаточном состоянии — он крайне прост и понятен. Сейчас у моего питомца практически два режима — включено и выключено.

Как по мне — генитально. В этом мире женские гениталии не совсем подходят для ругательств, им явно не хватает русской звучности и экспрессии, поэтому мне постоянно приходится использовать другие слова. Даже когда я ругаюсь почти что про себя, чтобы неблагозвучные слова не принесли мне недовольства местного божества, приходится довольно тщательно подбирать выражения.

После работ в искусственном тумане и опытов при мелком дождике, которые здесь устроил маг Воды, горе — учёные похватали свои записи, пока их тетради совсем не раскисли, и бросили меня одного посреди комнаты. Злого и вымокшего.

Гады!

Никому из них даже в голову не пришло поинтересоваться, как же я в таком виде буду до дома добираться.

Зря, очень зря я сегодня пришёл не в своём дорогом костюме от Джакомо. Он бы меня спас от дождика, но кто же знал, что взбредёт в голову нашей профессуре в этот раз. Сегодня хотя бы какое-то подобие методики прослеживалось, а до этого большинство наших встреч мне напоминало тыканье вслепую. Этакое изучение объекта эмпирическим путём.

— Ларри, запусти-ка его по той толстой доске, а потом, после отката, по этой армейской нагрудной пластине, — вот примерно так выглядели команды, которые выдавались ими за научную работу.

Они бы ещё пальцем в носу ковырялись, выдумывая всякую ерунду.

Спрашивается, а где теории, версии и осознанные цели исследований, которые стоило бы проверять сериями опытов? Нет их. Всё изучают методом тыка. Наблюдаю за "научной работой" со стороны и меня в тоску вгоняют так называемые "исследования".

Впрочем, мне ли жаловаться? Работу Академия оплачивает фантастически щедро, а выводы из многочисленных опытов я и сам могу сделать. Фактически, мне платят за то, что я в самых благоприятных условиях изучаю возможности своих же питомцев, причём иногда такие, что самому бы мне в голову никогда не пришли.

Притащив стул к жаровне, я развесил на его спинке тужурку, чтобы хоть немного подсохла.

От нечего делать вызвал сразу обоих Элементалей.

Комната С-36 — заповедное место Академии. Откуда здесь столько Силы, не знаю, но грех не потренироваться лишний раз, не экономя её расход.

— Ты у меня будешь майор Вихрь, — ткнул я пальцем в крутящегося передо мной Элементаля Воздуха, ожидающего команды, — Помню, книжка такая у моей бабушки была. Наверное, первая в моей жизни книжка, которой я зачитался так, что прятался с ней ночью под одеяло и читал, пока батарейки в фонарике не садились. А ты… — тут я задумался, — Ладно. Будешь Фениксом. Банально, но извини дружище, ты слишком на него похож, чтобы тебе другое имя давать. Как вам имена? Майор и Феникс. По-моему, звучит.

И тут я сам себе не поверил. Элементалям понравилось!

Это, что ли, ментальная связь с питомцами? Мало того, что они залетали — закрутились быстрее, так я ещё и ощущаю исходящее от них чувство довольства.

Теперь самое главное — не разбаловать их.

Мой личный опыт по воспитанию питомцев ограничивается Масюней, моей первой и единственной собакой. Вроде я, когда её завёл, и у дрессировщиков в нашем цирке консультировался, и интернет перелопатил, но всё равно собаку изрядно избаловал. Она это дело своим собачьим нутром прочувствовала и в некоторых моментах верёвки из меня вила. Зато и отвечала той собачьей преданностью, на которую вряд ли какое другое животное способно.

Собаки, которых сильно любят, готовы прыгнуть выше головы ради своего хозяина. И Масюня, в наших совместных цирковых номерах это частенько доказывала, порой пускаясь в такие импровизации на арене цирка, что уже мне приходилось быть ведомым и ей подыгрывать.

Ладно. Что-то я расчувствовался, ударившись в воспоминания.

Странное дело, вроде практически ни о чём не сожалею, попав в новый мир, а про собаку вспомнил, и в глазах защипало.

Опять же, если разобраться — то после смерти родителей у меня, того Сергея Вяткина, не было никого, ближе и роднее Масюни.

Как она там сейчас?

Глава 5

Глава 5

— Трам-ти-ту-та тирьям-пам-пам пабам-пабам, — напевал я мотив циркового марша, бодро шагая из клуба к нашему дому.

Если что — эту мелодию я в своей жизни слышал больше раз, чем любую другую. Именно с неё всегда начинается цирковое выступление. А когда этих выступлений по два в день, а в дни школьных каникул и по три — четыре, то сами понимаете — наслушался я этого марша Дунаевского до сыта до отвала.