Алекс Багенге: Террор оружейников - Филип Гэр Страница 10

Пять лет назад молодой ягуар, которого назначили сюда участковым, разглядел в этой казёнщине только и только романтику. Он старательно готовился к службе в Барцу и назначение своё в квартал Лахотэ принял с воодушевлением, возможным только по юношеской наивности.

Спустя пять лет романтики не осталось. Казённый дух кабинета въелся в него и стал ему вторым домом. А родной дом, с женой и детёнышем, перенял запах.

Вместо романтики со временем пришёл цинизм. Иногда Мирс думал, что ещё через пять лет цинизм станет неистребимым, а сам он превратится в крепко посаженный на ржавчину винтик в большом механизме Управления.

Ягуар сидел за служебным компьютером, изучая сводки. Сводки, хоть и электронные, но пахли порохом и беспорядками. Их запах ни с чем нельзя было спутать. А уши, кажется, уже ловили треск перестрелок и гул многочисленных пожаров.

Мирс ещё раз прослушал запись выступления Тои Багенге, заявившей об угрозе внешнего вторжения. Именно внешние силы, по её словам, стояли за тем хаосом, который грозил захлестнуть город изнутри.

Неудачная операция Абрафо в Чумном квартале действительно не выглядела следствием противостояния с местными бандами. Да вот только имелась в этой истории одна неувязка. То, о чём подполковник не обмолвилась ни словом.

Допустим, и вправду существовала угроза внешнего вторжения. Совершенно непонятно откуда, но допустим. Но каким образом в закрытом, как банка, городе, с его тотальной проверкой напитком правды всех ведомственных и властных структур, взялось столь мощное стрелковое оружие и взрывчатка? Да ещё и в подобных масштабах?

Как происходит снабжение бандитских группировок оружием? И кто именно занялся травлей Абрафо через журналистскую братию?

Мирс не знал ответов, но, будучи полицейским, делал однозначный вывод — в цепочке проверок напитком правды появился сбой.

А значит, система грозила рухнуть. Со всеми вытекающими отсюда последствиями — с безвластием, беззаконием и гражданской войной всех против всех. В прежние времена старик Рой Багенге просто перерезал бы весь Совет и установил временную диктатуру, опираясь на мощь Ти-Лэев. Но сбой проверок на лояльность говорил о поселившейся гнили не только в Совете, но и в самом военном ведомстве. И пока Абрафо и Юда не вычислят всех агентов, перелома в нынешней ситуации не произойдёт.

Мирс Джеро сидел в служебном кабинете и задницей чувствовал приближение лично к нему больших неприятностей.

Чутью отчасти помогал тот самый приобретённый цинизм. Спустя пять лет службы поневоле перестаёшь верить в чудесное спасение и удачу — да и в романтику тоже. Другими словами, после пяти лет службы чутью уже ничего не мешает. Оно существует в чистом и незапятнанном виде.

Чутьё упорно твердило: ягуар Мирс допрыгался. Допрыгался даже без этой истории с внешним вторжением.

Им заинтересовалась Лика Камо — правая рука Тои Багенге. Суровая воительница и олицетворение закона мегаполиса. Его символ. Идеал для любого сотрудника Управления.

Мирс восхищался ею. Как и многие. Как и многие другие сотрудники, на ящик стола он повесил её рисунки. Со временем это превратилось в некий стандарт на службе — портреты подполковника Тои Багенге на стенах, и многочисленные арты майора Лики Камо по тумбочкам, столам и планшетам.

Мирс восхищался её талантом оперативника, её программой Ти-Лэев и её успехом в борьбе с организованной преступностью. Он восхищался её бойцовскими качествами, способностью выслеживать преступников и даже её внешностью. Но восхищение не мешало ему бояться. Бояться именно сейчас, когда он твёрдо знал — Лика Камо целенаправленно шла за ним.

Раз за разом он задавал себе нелёгкий вопрос — как же так произошло, что он, с отличием окончивший учёбу в Академии и поклявшийся преданно служить идеалам Абрафо, связался с Алексом Бегенге? А потом и с Фрей Мэйтата?

Но в том-то всё и дело. Его ответы самому себе пронизывала горечь — он знал, как именно это произошло, и знал почему. И никогда не отказался бы изменить своё решение.

Мирс сидел за компьютером и не знал, куда деваться от чувства надвигающейся на него беды.

Спустя час беда неспешно, но уверенно, зашла в его кабинет.

Лика Камо зашла в его кабинет без стука. Мирс понимал — это элемент психологического давления. Как и нарочитые следы изучения его дел и рапортов. Как и нарочито казённое письмо, предупреждающее его о визите. Казённое — как и дух кабинета, в котором он сейчас сидел и уже не чувствовал себя его хозяином.

На секунду он его даже возненавидел.

Лика Камо прошла к его столу. Гибкая, с хищной грацией. Уставные чёрные бриджи и безрукавка с нашивками. Два пистолета с потертыми рукоятями. Цепкий взгляд зелёных глаз. Слегка грубые черты лица, характерные для вида Камо. И полное отсутствие звуков. Ни шума шагов, ни даже еле заметного скрипа кожаных ремней, удерживающих пистолеты.

Он встал, а она села на хлипкий скрипучий стул, на который старались не садиться его посетители — что тоже играло роль психологического давления на них. Но Лика Камо была точно такой же казённой, как и его мебель. А может — даже более.

Барсица откинулась на спинку. Стул протяжно заскрипел. Ноги она положила на соседний. Длинный пушистый хвост улегся на стол, прямо поверх его бумаг.

Он молча посмотрел на него.

— Садитесь, Мирс Джеро.

Ему захотелось повернуться к ней спиной и посмотреть в окно, на великий черноводный Арсин. Повернуться, чтобы не играть в её игры и не идти у неё на поводу. Окинуть взглядом величественные статуи Арахо, возвышающиеся над городом древними исполинами. Втянуть прохладный и освежающий запах черной воды, неторопливо несущей свою массу к далёкому черному океану.

Но он не мог. В его кабинете не было окон.

А потому он просто сел, продолжая глядеть на её хвост, белый распушённый кончик которого чувствовал себя полным хозяином на его столе.

Лика Камо, не торопясь, заставляя его ещё глубже окунуться в омут предстоящего разговора, достала из кармана пластиковую капсулу и рассеянно покрутила ее в руках.

— Не хотите выпить чего-нибудь, Мирс?

— Не откажусь. Вам налить?

Он встал и повернулся к высокому шкафу. Открыл дверцу, достал две чашки. Вопросительно посмотрел на Лику.

— Воды, пожалуйста.

Он налил в одну чашку воды и поставил на стол, рядом с её хвостом. Изучающе оглядел содержимое шкафа. Кроме графина с водой, в нем находились несколько капсул с напитком правды, алкоголь — послабее и покрепче, а также пистолет. Последний крепился к боковой внутренней стенке так, чтобы имелась возможность его быстро выхватить. Он всегда держал его на боевом взводе.

Погладив рукоять пистолета, Мирс выбрал алкоголь покрепче и плеснул