Мститель - Николай Петрович Марчук Страница 10

работорговле и набегах на поселения вдоль берегов Крыма и всего северного Причерноморья, угоняя в рабство преимущественно славян. Тех, кого он по каким-либо причинам не продавал в рабство, мучил до смерти и зверски убивал. Но местные, жители Синопа считали его героем и всячески ему потакали, по крайней мере, казни, которые он устраивал на городской площади, собирали толпы народу и вызывали аншлаги.

Сербы оказались весьма прилежны и сразу же приняли мое безоговорочное командование. Лишь сестра Мислава позволила себе легкую вольность, отлупив палкой своего мучителя. Но я приказал не вмешиваться, и лишь когда увидел, что девушка перешла от бессистемных ударов к целенаправленному битью по голове, дал команду оттащить запыхавшуюся тигрицу от ее жертвы.

Связались по рации с Петровичем, и указали им свои координаты. Катер был у нашего пирса уже через тридцать минут. Как только парни сошли на берег, произошел еще один инцидент. На этот раз отличился Гарик. Когда Исмаил вместе с Петровичем и Женевой вошел в холл гостиницы и увидел гору трупов, лежащих в огромной луже застывшей крови, у него, похоже, случился нервный приступ. Вообще, надо отметить, что наш турецкий подросток до этого держался весьма и весьма достойно, он воевал и переносил трудности наравне с остальными, более взрослыми мужчинами, и удивительно, как у него раньше не поехала крыша.

Гарик вдруг начал громко кричать, хватать себя за голову, а потом внезапно выхватил пистолет из кобуры и хотел было застрелиться. Но стоявший рядом Хохол мастерским ударом выбил пистолет из его рук, а потом еще и повалил парня на пол. Гарика скрутили, насильно влили в него два стакана крепкого алкоголя и, как только он уснул, утащили отсыпаться в каюту сейнера, а чтобы не натворил бед, связали руки и ноги. Если после долгого сна мозги Исмаила не придут в норму, то придется его застрелить, ибо возиться с умалишенным нет ни желания, ни опыта.

Пока остальные перетаскивали наши пожитки с сейнера на буксир, я терзал расспросами пленного турка и одного из грузин по имени Заза. Заза, старший сын Або, последние два года жил вместе с семьей в Синопе и неплохо знал местную обстановку. Он начертил мне несколько схем города, указав названия улиц и расположение особо интересовавших меня объектов. К таким относились гостиницы, постоялые дворы, богатые лавки, участок, на котором базировался отряд местной самообороны, самодельные АЗС и оружейные магазины. Полученную информацию я перепроверил у пленного турка и брата Зазы, молодого пацана по имени Бесо. Все сошлось!

Похоже, мы сами себя загнали в ловушку. Из-за того, что в скором времени в Синоп должна наведаться крупная местная шишка – какой-то там Визирь, – город закрыли на выезд всех желающих, то есть действовала система ниппель: внутрь – дуй, а обратно – фиг! Всех впускать, никого не выпускать!

Оно, в принципе, и понятно: турки ведь не дураки, понимают, что на свободе осталась какая-то часть людей генерала Корнилова и они по-любому попытаются отбить своего командира. Логично было бы закрыть город наглухо, но здесь уже в дело вступила природная жадность, свойственная любому турку. Как ни крути, а турки больше торгаши, чем вояки, для них прибыль и барыш важнее каких-либо побед и свершений. Поэтому и было принято такое половинчатое решение: всех впускать в город, чтобы принять как можно больше торговцев и покупателей на завтрашней ярмарке, организованной в честь захвата генерала Корнилова, а выпустить всех понаехавших только после того, как люди Визиря увезут из города Черного генерала.

Турки – народ своеобразный, они вроде как одновременно азиаты, люди Востока и чуть-чуть европейцы. Здесь все, что нельзя купить, можно купить за большие деньги. Здесь не просто коррупция и продажность вся и всех – здесь такой менталитет.

Коррупция, действительно, разрушила великую Османскую империю, которая когда-то простиралась от Вены до Персидского залива. Министры Блистательной Порты за деньги продавали любую должность, брали «подарки» – не только у провинциальных чиновников, но и у послов иностранных держав. Путем подкупа османских должностных лиц иностранцам сотни раз удавалось доставать копии секретных дипломатических документов и добиваться выполнения договоров.

Фаворитки султана через евнухов получали крупные взятки от просителей – за протекцию при получении высокой должности или за право лично общаться с великим султаном. Кстати, будущий российский фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов, прибывший в свое время в Стамбул в качестве главы дипломатической миссии, добился выгодных условий при заключении очередного мира между Российской и Османской империями, задаривая фавориток в гареме.

Бюджет Османской империи в различные периоды на пятнадцать – двадцать процентов складывался из налога на взятки! Коррупция в среде столичной бюрократии приняла чудовищные размеры. Государственная казна как бы освящала систему взяток, отбирая определенную часть в свою пользу. В XVII веке при османском финансовом ведомстве создали даже специальную «бухгалтерию взяток», где всерьез занимались учетом подношений, которые получали государственные чиновники разных рангов.

В обществе до сих пор идут дебаты о том, что же можно считать настоящей взяткой. Многие уверены, что благодарность за сделанную работу не является разновидностью взятки. В Турции, как и в любой восточной стране, правила хорошего тона требуют давать щедрое вознаграждение друзьям и знакомым. Кумовство (аркадашлык) чрезвычайно развито, оно не только практикуется, но и даже приветствуется в турецком обществе.

Типичный случай: встречаются два турка, у одного из них в государственном департаменте служит родственник; чтобы завоевать расположение и получить услугу, ему посылают подарок, якобы от родственника, а фактически – взятку, которую дают не только наличными деньгами. Можно подарить, к примеру, золотые монеты. Это один из самых распространенных способов – закон такие подарки не запрещает. Мзду упаковывают в специальный «подарочный» пакет, к которому некоторые прикрепляют небольшой фарфоровый глаз – талисман, чтобы застраховать сделку. И вот на таких мелочах можно было очень легко погореть.

В общем, соваться в чужеродную среду было опасно, сейчас не мирное время и тут не туристическая Анталья. Мы сейчас для местных не ходячие кошельки с лирами, а враги! Как правильно поступить в такой ситуации, я не знал. С одной стороны, совершенно не хотелось зря погибнуть, спасая Корнилова, а с другой стороны, мне во что бы то ни стало надо знать, причастен ли генерал к смерти моих друзей и близких.

И вот тут я понял, как убить двух зайцев одновременно и сделать так, чтобы и рыбку съесть, и на пальму влезть, да еще и перед своими людьми не упасть в грязь лицом. Мы взорвем к чертям собачьим тюрьму, в которой держали Корнилова,