Василий Звягинцев - Фазовый переход. Том 1. «Дебют» Страница 10

В тот день (да и сейчас, пожалуй) мы ощущали себя в положении шестилетнего мальчика «Алеши-почемучки», героя книжки Б. Житкова «Что я видел». Там он тоже впервые в жизни едет на поезде, попадает в Москву (тридцатых годов прошлого века), катается на метро, удивляется газовой печке на кухне и так далее.

Удивляться мы не особенно удивлялись, и не такое видели (хотя и в более гуманоидном, что ли, варианте), а вот недопонимали гораздо больше, потому как и аггры, и форзейли изготовляли (или хотя бы маскировали) свою технику под нечто знакомое и привычное человеку двадцатого века ГИП, а эти ничего не маскировали и не имитировали. Мы наблюдали все как есть, как получилось на Земле (совсем уже и не нашей) после развилки, образовавшейся задолго до «неолитической революции».

Потому передо мной сейчас выбор – или изображать из себя того самого Алешу, или писать, ничего не растолковывая ни гипотетическому читателю, ни даже самому себе. Кто-нибудь когда-нибудь на основании видео и прочих записей, а также и воспоминаний человека с куда более научным и организованным мышлением, чем мое (Виктора Скуратова, если конкретно), создаст нечто объективное и одновременно научно-популярное.

Одним словом, опять вспоминается Симонов: «А не доживем, мой дорогой, Кто-нибудь услышит, вспомнит и напишет, Кто-нибудь помянет нас с тобой».

Добирались мы на «метро» пару минут. Зашли, вышли. И все. На таком расстоянии это больше похоже на телепортацию. А взвод на МТЛБ, двух БРДМ и мотоциклах, нами проинструктированный, в сопровождении Артема и одного из «мыслящих» прибыл через полтора часа, оттого, что дорогу для техники пришлось прокладывать специально, через лес, состоящий из многовековых деревьев типа ливанских кедров. На бронированной технике дуггуры в пределах обитаемых «высочайшими» зон не ездят. Как и за пределами. Кому положено – летают, остальные – или пешком, или, в случае необходимости, на том же «метро». У них оно как в Париже или Вене – станции через каждые полкилометра, а вообще, как мне кажется, в любом нужном месте. Как крот или медведка – где захотели, там из-под земли и вылезли.

Ростокин, к экологии относящийся с почтением, удивился было и даже расстроился, узнав, что для проезда всего лишь моторизованного взвода подчистую (в буквальном смысле вровень с грунтом) было срезано (жуткого вида и размера крабообразными существами, оснащенными невероятной остроты и мощности клешнями) несколько сотен великолепных, в несколько обхватов деревьев с кронами метров по тридцать в диаметре. Офицеры, наблюдавшие эти «саперные работы», пережили чрезвычайно яркие впечатления, поскольку даже самые жуткие из известных им инсектоидов не шли с этими супермонстрами ни в какое сравнение. Однако, кое-что прикинув, решили, что нормальным ПТУРСом такое чудище взять можно, благо скоростных качеств «лесорубы» не демонстрировали.

– Примерно то же самое, что первые английские танки на Сомме, – сказал Ненадо, послуживший и в Особых русских бригадах на Западном фронте. – А потом и немецкие появились. Если не психовать, то за полверсты спокойно успеешь и прицелиться из полевой семидесятипятимиллиметровки[11], и попасть несколько раз. Только ошметки полетят. Чему я тогда с другими нашими удивлялся – и немцы, и французы с англичанами тех танков до поноса боялись. А нам – хоть бы хрен. Один подпоручик у нас в обороне Моонзунда в пятнадцатом году участвовал, тот говорил: «Вот когда целый немецкий линкор по тебе стреляет двенадцатидюймовыми, тогда страшно. А это – тьфу!»

По поводу же нерационального использования лесных богатств хозяева Ростокину объяснили, что проблем здесь никаких. Древесина будет положенным образом утилизирована, по-любому ежедневно на земле сводятся сотни гектаров самого разнообразного леса, так важно ли, где именно произошла вырубка? Скуратов попутно спросил, каково соотношение численности населения Земли с лесными и прочими угодьями.

Узнал, что на каждого «высочайшего» приходится около девяноста квадратных километров нетронутой природы, и успокоился. Действительно, наш визит не нанес непоправимого ущерба экосистеме второй Земли.

Вопрос Игоря о численности «мыслящих» и прочих высших приматов Анказуабу встретил с недоумением. Ответил примерно в том смысле, что мы бы его еще спросили, сколько инсектоидов вида… (он назвал, но я не то что не запомнил, даже на слух не воспринял, латинская классификация у них не в ходу по естественной причине) приходится на кубический … (тоже местная единица, но ее он в кубокилометры перевел) земной атмосферы. Кто-то из «мыслящих», изучающий практическую энтомологию, наверняка знает, но «не барское это дело». Именно так он и выразился, чтобы нам понятнее было. Действительно, славист-филолог и даже где-то фольклорист.

«Поместье», отведенное для нашего проживания, занимало, конечно, не пятьсот квадратных километров, как полагалось бы, если считать только нас пятерых «высочайшими», а офицеров сопровождения только «мыслящими», но очень и очень много. Пусть даже всего километр. Но красотища! Корсика все же, причем еще менее затронутая цивилизацией, чем в те времена, когда здесь мальчишкой бегал Наполеоне Буонапарте.

С одной стороны высились покрытые лесом горы, с другой берег обрывался голыми каменными откосами и осыпями к заливу Валинко, как он назывался в наше время. Поразительной синевы море, сверкающее мириадами солнечных искр, пустынное, как сразу после сотворения мира. Хоть бы одна древняя трирема рассекала его волны…

И воздух здесь был великолепный. Ни с чем не сравнимый. Даже на Валгалле не такой – там не было поблизости теплого Средиземного моря, в которое до сих пор не вылилось ни тонны нефти, ни кубометра промышленных стоков с европейских берегов. Первозданная чистота. Захотелось немедленно сбежать к пляжу и погрузить свои телеса в кристальную (а также хрустальную) воду. Или все же сапфировую?

Нужно только попросить у хозяев, чтобы организовали самую простенькую канатку к воде. Или сразу гравилифт. Им, похоже, все равно.

В ответ на заданный Сашкой вопрос Марувату сказал, что сделать это действительно можно в ближайшее время, но тут же и довел до нашего сведения, что мы уже схватили порядочную дозу солнечной радиации. И хотя сама по себе она лично для нас не смертельна, но может оказать самое неожиданное воздействие на репродуктивную функцию. Поэтому наше месторасположение уже накрыто специальным волновым куполом, преобразующим солнечный спектр до привычных нам параметров.

– Но науке ничего не известно об изменении характера солнечного излучения за последний миллион лет минимум.