Роман Злотников - Принцесса с окраины Галактики Страница 10

Старший инженер вызвал его перед ужином. В принципе в Пустоте понятие распорядка дня относительно, особенно среди монтажников. Сон, прием пищи, выполнение гигиенических процедур привязаны к рабочей смене. Так что твое индивидуальное утро может приходиться как на восемь часов, так и на шестнадцать, и на два часа пополуночи. Но поскольку Клом уже давно не выходил в смену, а большинство старших офицеров, так же как и старших инженеров, все-таки ориентировались на штатное флотское время, совпадающее с нулевым меридианом столичного, для него ужин был ужином.

— Старшина, — старший инженер не любил особенно рассусоливать и, как правило, сразу брал быка за рога, — мне надо срочно запустить в рабочий режим бортовой комплекс «Праймериз-24». Сгоняешь?

— Так я это… — Старшина Клом поежился. Ему совсем не светило покидать базу. Он рассчитывал, что до выхода приказа о его списании остались считаные денечки. — Я ж монтажник, а не служба эксплуатации.

— Эксплуатационника я тебе дам. И электрика тоже. Только они все сопливые, а ты все равно тут кубики ровняешь (на флотском жаргоне это означало что-то вроде бесполезного, только чтобы потянуть время, занятия), так что вполне сойдешь за старшего.

— Ну если так… А надолго?

— Запустишь, проконтролируешь параметры и можешь возвращаться. Эксплуатационник с электриком там сами справятся.

— Значит, пара дней?

— Вроде того. Одного суточного цикла для контроля будет вполне достаточно. Насколько я помню, бортовой комплекс там приличный. Его тестировали, перед тем как заглушить. По параметрам — все в зеленой зоне. Ну как, возьмешься?

— Так это… запросто, — ответил Клом. Он даже не подозревал, что это дельце, за которое он взялся не столько даже оттого, что, как старый, опытный служака, знал, что просьбу начальства никогда не следует воспринимать как просьбу, а как вежливую и уважительную форму обычного приказа, а во многом потому, что уже стал слегка тяготиться вынужденным бездельем, заведет его в такие дебри, что мама не горюй!

— Вот и отлично. Будь готов завтра к обеду. Туда пойдет внутрисистемный шаттл.

Старшина кивнул, но затем по извечной привычке флотских старшин всегда быть в курсе всего происходящего, не удержавшись, спросил:

— А что там делать-то будут? Может, мне свой пустотник, — так называли и пустотных монтажников, и их скафандры, — прихватить?

— Что там будут делать — не твоего ума дело. А насчет пустотника — как знаешь. В принципе в инженерном отсеке температура и давление должны быть вполне рабочими, ну да мало ли что…

Утро прошло вполне спокойно. Старшина не торопясь упаковал свой пустотник в контейнер, проверил монтажный набор, сходил в реммастерские и выцыганил несколько лишних кислородных патронов (после того случая на «Королеве Эоне» у него развилась некоторая боязнь нехватки кислорода), а также отличный набор универсальных гайковертов, после чего поднялся на штабной уровень. Двое подчиненных ждали его в небольшом коридорчике, примыкавшем к малому залу для совещаний. Старшина окинул их критическим взглядом:

— Ну здравствуйте, сынки.

Два худых и нескладных парня (среди пустотников таких большинство) неуклюже вскочили и, вытянув руки и по швам и выкатив глаза, попытались зычно проорать:

— Здравия желаем, господин старши…

— Тихо-тихо, — успокоил их Клом, — я вам не сержант из учебки. Мне все эти ваши цоканья и хлопанья ни к чему, — и, наградив каждого из слегка озадаченных подобным вступлением сопляков выразительным взглядом, поинтересовался: — Давно в Пустоте, сынки?

Те переглянулись.

— Мы… это…

— Ясно. — Старшина вздохнул. — Сосунки. Только из учебки. Допуски-то хоть имеются?

— Форма три, — уныло отозвался один.

Старшина сокрушенно покачал головой. Да уж, в случае чего лезть в Пустоту придется ему самому. Эти там такого наворочают…

В этот момент двери малого зала распахнулись и на пороге появился сам командующий — адмирал Эканиор. Старшина среагировал первым, вытянувшись в струнку и замерев, но адмирал проследовал мимо, даже не повернув головы. Что, впрочем, старшину только порадовало. Ибо он с первого дня исповедовал древнюю солдатскую мудрость: подальше от начальства — поближе к кухне.

— Старшина Клом?

Старый монтажник резво обернулся. Прямо перед ним возвышался дюжий младший коммандер десантных сил.

— Точно так, — с небрежностью флотского старослужащего слегка переиначив уставной ответ, отозвался старшина.

— Младший коммандер Саграйс, — представился коммандер и покосился на двоих сосунков, испуганно пялившихся на крутого вояку. — Это ваши люди?

— Точно так, — вновь подтвердил догадку десантника Клом.

— Отлично. Следуйте за мной.

Двигаясь переходными коридорами к ангарной палубе базы, старшина исподтишка рассматривал десантников, которые, браво выпятив грудь, маршировали вокруг его небольшой команды. В отличие от сосунков, пялящихся на своих попутчиков с робким восторгом, старшина озирался скорее настороженно. К десантникам на флоте отношение было двойственным. С одной стороны, да, крутые парни, всегда лезут в самое пекло и сталкиваются с врагом лоб в лоб, но с другой, с того момента, когда все поняли, что столкновение с канскебронами лишь вопрос времени, любому мало-мальски грамотному и думающему человеку стало ясно, что против тактов у десантников нет никаких шансов. А поскольку флотское командование, несмотря на то что очень многие старшины и рядовые думают иначе, все-таки состоит по большей части из грамотных и думающих людей, то там также пришли к выводу, что использовать десант в войне с канскебронами практически не представляется возможным. Так что за последнее время прежний пиетет перед десантурой заметно увял. Причем не только со стороны экипажей, где он и раньше был не очень-то, но также и среди технического и обслуживающего персонала.

Для путешествия им выделили шаттл класса «Браво», что старина Клом вполне одобрил. Этот шаттл был старой рабочей лошадкой и имел не только целых два шлюзовых отсека, но еще и внешний манипулятор, отчего сплошь и рядом использовался как подвижная монтажная площадка. Впрочем, на этом шаттле манипулятор был демонтирован. Что старшину совсем не огорчило. Ибо для той работы, которую ему предстояло выполнить, манипулятор совершенно не требовался.

Когда они забрались внутрь пассажирского отсека, в котором, в отличие от большинства предыдущих «Браво», на которых приходилось летать старшине, были установлены не жесткие пластиковые «тарелки», а мягкие раскладывающиеся пассажирские кресла, из кабины высунулся пилот: