Юрий Иванович - Неуемный консорт Страница 10

Рекс задумчиво убрал записку в карман:

– Попробуем сделать экспертизу. Может, для определения возраста и хватит… И все равно, Танти, такая попытка тебя очернить смотрится несколько несуразно. Допустим, когда тебя моусовцы держали в плену и пытались вырвать государственные тайны, они все равно на тебя ориентировали свои некоторые далеко идущие планы. Ну и могли тебя заставить писать сонмы разных записок на все случаи жизни. В том числе и для попыток компрометации некоторых чиновников или для попыток их шантажа или подкупа. Но тогда получается, что в нашем окружении остается человек, а то и несколько, ниточки от которых ведут в те самые печальные для тебя три месяца. Возможно ли такое?

Ну, раз он сам, да еще и вежливо, приглашает меня поделиться своим мнением, то я никогда не откажу подобающе оформленной просьбе:

– Вряд ли в наших рядах остались моусовцы или даже шпионы Доставки. Скорей, здесь уже стали действовать иные силы, которые просто использовали доставшееся им от наших врагов так называемое «культурное наследство». Уверен, что результаты моих допросов, видеозаписи и оставшиеся документы хранились где-то далеко, в нейтральном месте. Но это ведь не значит, что в том месте не пересекались интересы иных разведок. И сейчас, когда началась подковерная война за покупку патентов и за приобретение первых партий стахокапуса, некогда нейтральные нам силы могли стать если уж не врагами, то недоброжелателями. И не тебе ли не знать, Энгор, что добрая половина обитателей Галактики душу дьяволу заложит, союзника утопит и папу продаст, как только появится возможность заработать парочку миллионов галактов…

– А вторая половина обитателей, – в тон мне продолжил Бофке, – если появится возможность заработать больше парочки миллионов, еще и маму родную пристроит рабыней на плантации.

Я тут же деловито поинтересовался:

– А ты к какой половине относишься?

Глаза моего собеседника блеснули угрозой:

– Мне повезло. Я – то исключение, которое призвано заставить любого обладателя миллионов жить с оглядкой и бояться справедливого возмездия за свои прегрешения.

Уж слишком серьезная у него была физиономия, и я не удержался от ерничества:

– Коллега! Что же ты раньше молчал?! Я бы подсказал Ветру, и он бы принял тебя в свой отряд. Ты бы тогда сразу таких предателей, как генерал Савойский, вылавливал и иже с ними! Ты ведь помнишь, как он мне помог восстановить доброе имя? Вот! И тебе бы он помог, если бы ты был с ним более открытым и дружелюбным…

– Обойдется и без моего дружелюбия, – проворчал Рекс.

Вспоминать о своих просчетах в работе он не любил страшно. А таких просчетов у него, которые я, к счастью, успевал ликвидировать со своими друзьями, оказалось немерено. Припомнить хотя бы тот момент, когда заговорщики пленили императора Януша Второго и уже вводили ему домутил, желая выведать главные тайны о стахокапусе. Тогда положение спас Николя, положивший парализующим выстрелом всех скопом в кабинете первого человека империи, но и себя отключив на несколько часов отдачей. Ну и мой своевременный звонок Энгору помог справиться с ситуацией и повязать банду Соляка. Следователь тогда со стаей своих подручных успел вовремя, хотя от быстрого бега по коридорам дворца чуть инфаркт не получил.

Он встал и пробурчал вместо прощания:

– Танти, надеюсь, что ты отнесешься к этому делу серьезно!

Да так и ушел, ни приятного аппетита не пожелав, ни спокойной ночи.

А раз я не сплю, то пора и остальных на ноги поднимать. Я достал крабер и набрал номер Алоиса. Когда кто-то хрюкнул мне в ответ, я начал с максимальным воодушевлением:

– О, юный мавр! Надеюсь, ты уже бодр и полон сил! Поэтому не станешь мне плакаться, что ты больной старый негр и тебя уже все достали?

– Не стану… – согласился друг. – Потому что еще сплю-у-у…

Затихающая гласная в конце слова показала, что он и крабер вот-вот выронит из рук, проваливаясь обратно в сон. Пришлось выбить частую дробь ногтями себе по зубам, подавая знак «Наивысшее внимание!». Старая привычка и может кому-то из посторонних показаться глупой, но в нашей команде она действовала безупречно.

– Что случилось? – уже целиком проснувшимся голосом спросил Алоис.

– Умер министр энергетики. Есть подозрения, что ему помогли уйти в мир иной. Еще и меня пытаются подставить.

И я пересказал все, о чем мы поговорили с Бофке.

– А я ведь предупреждал, что с этими стахокапусами официальный Оилтон еще намучается, – напомнил наш аналитик о своих экскурсах в ближайшее будущее. – Следовало для этого дела подвязать специально созданный отдел.

– Ага! Умник выискался! Тебя ведь уже спрашивали: из каких шишей этот отдел создавать и кого там поставить у руководства? И что ты ответил?

– И сейчас отвечу: не моего ума дело. Есть там всякие начальники по кадрам, командиры Дивизионов, консорты и прочие. Вот пусть у них голова и сохнет. Мне и так выспаться не дают. В кои-то веки себе выходной выбил! Знал, как после вашего мальчишника чрезмерные дозы алкоголя скажутся на старом, израненном…

– Ну, все! Хватит плакаться, а то прямо сейчас отправлю в омолодитель! Поднимай свою черную задницу, и за работу! Отыщи мне всех и вся, что может вывести нас на недавнего обладателя этой странной записки. Мне кажется, это единственный стоящий след. Причем необязательно, что к возможным убийцам министра. Вполне возможно, и к тем, куда ведет ложный, отвлекающий след.

– Не волнуйся, Танти, отыщу! – чувствовалось, что Алоис уже встал с кровати и разговаривает на ходу. – Наших ребят будешь подключать к этому делу?

– Нет. Пусть постепенно и вразнобой выдвигаются к точке нашего рандеву. Уже больше никак нельзя откладывать попытки по розыску и спасению Броверов.

Закончив разговор с Алоисом, я стал названивать остальным членам нашей боевой команды.

Глава 7

Отступление третье, козырное

Каждый из нашей команды до системы Красных Гребней должен был добираться отдельно от остальных и разными, окружными путями. При этом у каждого возникали свои специфические сложности, которые приходилось решать с помощью давно запланированных и, казалось бы, совершенно не имеющих отношения к делу мероприятий. Такие превентивные меры по сохранению наивысшей тайны диктовались не только опасениями о возможном наблюдении за нами моусовских разведчиков.

Хотя, казалось бы, чего проще: я, как имеющий на то право и полномочия консорт, инициирую разработку тайной операции, и мы, нисколько не скрываясь от вышестоящего командования, отправляемся в бой. Но как раз в словосочетании «вышестоящее командование» и крылась главная закавыка. Кто считался выше меня и имел право изменить ход подобной операции, а то и запретить ее проведение? Да только один человек: ее императорское величество. А от моей любимой «принцессы», при решении такого вариативного вопроса, можно было ожидать чего угодно. Во-первых, она, будучи уверенной до сих пор, что Роман и Магдалена Броверы погибли, ни на каких условиях не разрешила бы нам рисковать жизнью. И как руководитель империи имела на это все права и рычаги влияния.

Во-вторых, поверь она в аналитические выкладки Алоиса и загорись желанием помочь нашим друзьям, было бы только хуже. Императрица могла бы использовать сразу три вида помощи, которые нас ну никак не устраивали.

Первый: устроить маневры одного из космических флотов. Армада как бы ошибочно атакует планету Элиза в системе Красных Гребней, каторжан освобождают, дело сделано. Увы, когда мы такой вариант просчитали, то поняли: так товарищей, коль они живы, мы погубим с вероятностью восемьдесят пять процентов.

Второй: Патрисия направила бы на планету Элиза нескольких лучших агентов разведки, ставя уже именно перед ними конкретную задачу. А те без соответствующей экипировки и сопровождения погибают там с вероятностью семьдесят пять процентов. При этом и Броверам на выживание дается всего десять процентов.

Ну и третий: моя любимая если уж решится на отправку нашей команды, то только вместе с собой (а зная ее характер, я в этом не сомневался). При этом соглашаясь быть не командиром, а моим замом. А вот этого, пусть она даже с нами рвалась на дело в должности рядового, никто из нас был допускать не вправе. Место консорта, начальника стражи и всех остальных, в случае появления вакансии, всегда найдется кем прикрыть. А вот императрица у нас одна. Детей у нее нет. Ее старший брат Януш, уже побывавший императором и отрекшийся от престола в силу своих моральных соображений, не имеет права повторно надеть корону. И в случае кончины последней представительницы династии Реммингов в Оилтонской империи разгорится борьба за трон. Начнутся беспорядки и прочие, не поддающиеся контролю или предвидению, неприятности. Конечно, порядок будет восстановлен, и на троне в любом случае окажется единственно верная личность – нынешним силам, сосредоточившимся вокруг трона, хватит для этого и решительности, и мускулов. Но сколько же рек крови при этом прольется!