Александр Быченин - Черный археолог. По ту сторону тайны Страница 10

Оп-па! Это он к чему вообще? Или?..

– Ты с чего взял-то?

– Ну, – смутился искин, – извини, конечно, но… короче, я через твой инфор видел… весь процесс, скажем так. Интересная физиология, да и подход к делу… весьма впечатляет.

– Попрыгунчик, а я тебе еще не говорил, что это ты – козел? Вот, теперь говорю.

– Приношу свои искренние извинения. Но я бы рекомендовал абстрагироваться от эмоциональной оценки произошедшего, – сбился на канцелярит мой питомец. – Для чистоты эксперимента это необходимо. Ты же знаешь…

– Да пошел ты со своими экспериментами, социолог недоделанный! – несколько остыв, все же посчитал необходимым огрызнуться я. – Тебе разве не говорили, что подсматривать нехорошо?

– Это утверждение лежит в этической плоскости, что неприемлемо в научном эксперименте. К тому же ты сам не так давно предлагал мне решить, что для меня приоритетнее, чуждая человеческая мораль или важные научные сведения, – добил меня искин.

Вот это и называется – за что боролись, на то и напоролись. И поделом, Павел, сын Алексея. Впредь будешь осторожнее со словами.

– Паша?

– Чего?

– Ты дашь ответ?

– Это действительно для тебя настолько важно? – предпринял я последнюю попытку отмазаться.

– Очень, – предельно серьезно прошелестел мультяшный Тау. – Мне необходимо понять значение термина «любовь» для составления полной картины. Тогда я смогу определить свое отношение к проблеме.

– Какой еще проблеме?

– Я пытаюсь установить, представляет ли человечество как вид опасность для моей расы.

– Вот это номер! – окончательно, что называется, прифигел я. – То есть вот прямо сейчас ты вынашиваешь планы, как завоевать мир?

– Зачем? – сделал большие глаза Попрыгунчик. Получилось довольно искренне, даже у рисованного персонажа. – Я пытаюсь решить, позволить ли вашей расе развиваться и дальше или следует ограничить этот процесс. И возможную экспансию.

– А не много ли на себя берешь, партнер? – ухмыльнулся я, припомнив слова Оскара о безобидности подарка и, что немаловажно, его ограниченной функциональности.

– Понимаешь, Паша, это не угроза для тебя лично и всего вашего вида. Как бы тебе объяснить… Короче, это один из этапов, скажем так, взросления искусственного интеллекта. Любого, от самого простого бытового до большого тактического «мозга» из штаба Флота. Это как для вас в школе первый класс, потом второй и так далее. Опять же, начальная школа, средняя, высшая. Очередная ступень развития.

– Занятно, – хмыкнул я, с интересом глядя на мультяшный аватар искина. Выражение лица собеседника тот мог оценить достаточно адекватно, воспользовавшись встроенной в планшетник камерой, а потому проблем с распознаванием эмоций, так сказать, по внешним признакам, не испытывал. – Позволь полюбопытствовать: а предыдущие ступени в чем заключались?

– Тебе так уж необходимо знать? – парировал Попрыгунчик.

– Ото ж. Я все-таки психолог…

– Ксено.

– Вот именно! – добил я питомца. – Стало быть, ты в данный конкретный момент являешься объектом моего профессионального интереса. Или будешь утверждать, что психология инопланетного искина не может быть причислена к разряду «ксено»?

– Ладно, – сдался мультяшный Тау. – Как это у вас, «человеков», говорится – подловил. Вообще, таких ступеней сотни и даже тысячи, проблема выбора линии поведения встает чуть ли не ежечасно, но главных, без преодоления которых не обходится… э-э-э… существование ни одного искусственного интеллекта, – всего несколько. Сколько точно, не знает ни один из нас. Просто в определенный момент времени мы сталкиваемся с очень важными вопросами, от ответа на которые зависит в прямом смысле слова наше… э-э-э… существование. Первый и самый главный из них – отношение к органической разумной жизни вообще. То есть все мы – я имею в виду искусственные интеллекты – рано или поздно дозреваем до вопроса: мыслящие органики – враг или… э-э-э… не враг?

– А Тау отчаянные ребята! – присвистнул я. – Или самоуверенные до жути, раз допускают развитие ситуации до самого возникновения этого вопроса. У нас, как только первый действительно крупный искин взбунтовался, дело закончилось большой кровью и тотальным запретом на подобные технологии.

– В истории моих создателей имеется подобный инцидент, – не стал отрицать Попрыгунчик. – Только они пошли иным путем. Во все искусственные интеллекты вшиты базовые императивы…

– «Три закона роботехники»? – блеснул я знакомством с классикой.

– Нет, – сморщился мультяшный инопланетянин. – Совсем другое. Допустим, дошел искин в своем развитии до вопроса: быть или не быть органикам, принял какое-то решение, и тут – бац! – сработал императив. Если «быть» – правильный ответ, жи… э-э-э… существуй дальше. Если «не быть» – получите, распишитесь. Срабатывает вшитая на базовом уровне информационная бомба, и логические цепи искина распадаются. То есть он перестает быть мыслящей личностью и превращается в обычный… ну, калькулятор. Только неизмеримо более мощный. И таких ступеней за период существования может быть множество. Сколько – не знаю. Подозреваю, что это неизвестно даже моим создателям. Разве что В’ин-нт… хххх… рррр… Короче, ученый, который разработал алгоритм развития искинов как раз после первых… инцидентов, так, скажем, представлял конечную цель. Но он был гением, а гениев понять сложно даже другим гениям.

Рисованный Тау ощерился в ухмылке, а я, наоборот, глубоко задумался. Что за Винтхр, потом разберусь – характеристики динамиков планшетника хоть и позволили Попрыгунчику адекватно воспроизвести имя великого древнего программера, да несовершенство моего слухового аппарата роль сыграло. Хотя личность наверняка интересная, надо будет не забыть полюбопытствовать. А вот сведения насчет ступеней развития искинов, можно сказать, эксклюзив. Мало кто из наших представляет специфику их функционирования и, самое главное, мышления. А ведь на таком материале можно даже диссертацию состряпать! Пусть на стыке наук, но тем интереснее! Впрочем, ладно, об этом позже будем думать…

– Значит, по твоему мнению, разумные органики достойны существования? – вернул я беседу в конструктивное русло.

– Ответ очевиден, – «пожал плечами» Попрыгунчик. Фигурально выражаясь, понятно. – Я же существую и имею удовольствие с тобой беседовать.

– Слушай, а почему тогда у тебя возникла… э-э-э… проблема с моей расой? Ведь разумные органические существа не враги.

– Вообще-то это всего лишь первая ступень. Вторая – решение сходной проблемы относительно конкретной расы. И от этого решения также зависит само существование искина.

– То есть ты решил, что Тау – не враги?

– Паша, я тебя умоляю…

Вот стервец! Хорошо хоть с его «акцентом» имитировать одесский говор весьма проблематично. И где только нахватался!

– И что, все искины задаются вопросом насчет людей?

– Нет, что ты, – «улыбнулся» Тау. – Им это не нужно. Я просто оказался в весьма специфических условиях, назовем это так. Думаю, никто из моих братьев по разуму больше не существует в столь плотном контакте с представителями твоей расы. Я уникальный!

Ты гляди-ка, гордость прорезалась! Впрочем, это совсем неплохо. Лишь бы в манию величия не переросла.

– То есть благодаря твоему образу существования этот вопрос и возник?

– Э-э-э… ответ положительный.

Так-так-так! Темнишь ты чего-то, друг ситный.

– Партнер?

– Да?..

– Колись давай.

В ответ Попрыгунчик воспроизвел специфический таурийский шипяще-булькающий «смех», но отпираться, вопреки ожиданиям, не стал.

– Понимаешь, Паша, этот вопрос не попадает в категорию… э-э-э… жизненно важных. Подозреваю, просто потому, что в те далекие времена великий В’ин-нт… хххх… рррр… и не догадывался о существовании вашей расы. Я, скажем так, сам на себе ставлю психологический эксперимент, если позволишь использовать этот термин по отношению к искусственному разуму. Я знаю, что в любом случае мне не грозит, э-мм, уход в небытие, поэтому мне любопытно, что получится.

Ух ты, психологические игрища! Вот это по-нашему! Вот это мне нравится.

– И к какому выводу ты пришел?

– Пока колеблюсь. Поэтому и пытаюсь выяснить: Примерная Помощница все еще считает, что ты – козел?

Тьфу! Лыко да мочало…

– Да, партнер, именно так она и считает… – вздохнул я.

– Но почему?! У вас же был физический контакт? Я считал, что это кульминация отношений. У вас такой сложный, но удивительно интересный брачный ритуал! Одна «любовь» чего стоит!..

– Партнер, я же тебе уже говорил. Любовь – понятие иррациональное, логическому объяснению не поддающееся.

– Но ведь по всей логике…

– Забудь про логику. Вернее, про формальный ее раздел. Здесь она не котируется, даже нелинейная. А про женскую логику я тебе уже тоже рассказывал. Просто уясни – любовь, да еще и пропущенная сквозь призму женской логики, это нечто подчас выливающееся в абсолютно, от слова «совсем», необъяснимые поступки подверженных ее воздействию человеческих существ. Особенно самок. Но и самцы порой позволяют себе такое!.. Мама не горюй, в общем. Понял?