Андрей Левицкий - Путь одиночки Страница 10

— По правде сказать, я тоже не верю этим россказням. Я знаю, как человеку сделать по-настоящему больно, и он при этом будет в сознании. Оставите нас на часок вдвоем — как миленький расколется. — В голосе Свена звенел металл. — Он узнает, что такое ад на земле. Хоть так за брата отомщу.

Влада криво усмехнулась:

— Да-а-а, вы, мужики, даже котов не даете кастрировать, солидарность у вас. Тьфу! Если бы я не знала вас так хорошо, подумала бы, что вы с ним заодно. Ну ладно, вот он перед тобой, сделай ему больно!

Разминая суставы, Свен вразвалку подошел к пленнику и плотоядно улыбнулся. И лишь теперь ожил, оттаял. В его льдистых глазах заполыхал огонь.

Да, этот щадить не станет. Влада призналась самой себе, что не смогла бы нажать на спусковой крючок, а если пересилила бы себя, то радости ей это точно не принесло бы. Что поделаешь — баба, слабая, как ни расти из себя бойца.

В руке Свена блеснул нож. Сгорая от нетерпения, он поднес клинок к глазу пленника и оскалился. Жертва смотрела возмущенно.

А если и правда спец не помнит себя? Каково это — очнуться непонятно где, в лапах садистов? Вдруг он на самом деле думает, что мочил моджахедов в горах? А тут открыл глаза — и его свои собираются валить…

Отставить сопли!

— Не-е, — вздохнул Свен. — Не успею, в этом деле время нужно, чтобы он вспомнил даже то, чего не знал, а здесь только начнешь потрошить — твари сбегутся. Давайте его в лагерь заберем. Тут, в общем, недалеко. Только рожу бы ему умыть, чтобы кровь всякую дрянь не привлекала. А там подвешу его в сарае… дело пойдет!

— Хорошо, — бросила Влада, и у нее полегчало на душе: пытка откладывалась. Хотя если пленник не помнит себя, то и отвечать за совершенное преступление вроде и не должен… Как же, не помнит! Лжет он, придуривается!

Под присмотром Грифа пленника повели к ближайшей луже, ткнули головой в воду и вымыли лицо.

Влада хрустнула пальцами и потрепала Юну за холку. Добыча почему-то не радовала ее. Казалось, что от души отрезали огромный кусок, и непонятно было, заполнится ли когда-нибудь пустота.

Вскоре двинулись в обратный путь. Спеца гнали впереди, держа под прицелом. Он шлепал по болоту и оглядывался, пытаясь посмотреть в глаза Владе. Нашел самую слабую и на жалость давит. Нет, дорогой, ничего у тебя не получится!

ГЛАВА 4

Сектор. Тверская область; лагерь Фиделя.

Сначала Данила различил звуки — вроде бы голоса. Разлепил веки — свет резанул по глазам, в голове будто граната взорвалась. Сквозь навернувшиеся слезы он разглядел что-то черное… силуэт… Проморгался: да он под прицелом! И целится в него девушка — молодая, черненькая, ничего так… Да это ж дочь Фиделя! Точно!

Башка раскалывалась, Данила лихорадочно пытался сосредоточиться, но мысли разбегались… Девка, автомат, собаки, какие-то мужики… Ч-черт! Что за дерьмо?

Девушка скривилась и прошипела:

— Очухался, гнида!

Вот так! Первым порывом было вскочить, выхватить у нее автомат — и прикладом в шею; потом откатиться, скосить очередью лысого задохлика, в котором угадывался лучший боец, затем — блондина, следом — молодого, тоже лысого, но еще и безбрового дылду. Дернувшись, Данила обмяк: связан, башка болит, в глазах темнеет. Четверо врагов навели стволы. Вот же попадалово!

Все-таки что случилось? Перед глазами пронеслось недавнее прошлое, будто его отматывали назад: сумерки, штурм лагеря контрабандистов, засада, собачий лай, кочки-мох-вода, а потом — смутно. В искажение вляпался, что ли? Та-а-ак… Эти люди, получается, преследователи. Все-таки догнали. Если не пристрелили, значит, чего-то хотят. А что они могут хотеть? Информацию. Если так, начнут пытать. Нужно притвориться беспамятным, чтобы выиграть час-другой, а за это время подвернется удобный случай для побега. Или не подвернется.

Данила попытался шевельнуть пальцами, но не почувствовал их — запястья передавило веревкой. Для начала надо попытаться ослабить путы. Если долго-долго сокращать мышцы, веревка растянется. А там — освободиться и действовать по обстоятельствам.

Придав лицу жалостливо-придурковатое выражение и оглядевшись, Данила проговорил:

— Голова… Контузия. Где я? Что со мной? Кто вы такие? Девушка, вы же не чурки, почему я связан? Где моя рота?

— Не надо косить под дурачка! — продолжала яриться девка. Мужики тоже глядели волками.

Сообразив, что пару минут жизни выиграл, Данила продолжил гнуть свою линию в надежде разжалобить бабу:

— Кто вы такие? Что я тут делаю? Я помню, как мы поджидали караван с героином в ущелье, но нас сдали, и они напали первыми. Граната… Почему я здесь?

— Не спускайте с него глаз. Смотрите, чтоб не развязался, и держите оружие подальше. Это хитрая и опасная тварь, натасканная на убийство, ясно? — сказала дочь Фиделя своим, шагнула к Даниле и вмазала ему по носу.

Одна собака заворчала, вторая коротко тявкнула. Мир померк для капитана во второй раз, по голове как кувалдой огрели, по губам потекла кровь. Некоторое время в ушах звенело, перед глазами плясали «мушки». Гениально, ничего не скажешь: вырвиглотки, идите сюда, тут кровь!

— За что? Что я сделал? Почему я здесь, а не в горах? — Собственный голос еле пробивался сквозь звон, заполняющий мир.

Девка наклонилась и прошипела:

— Ты еще спрашиваешь, гнида? Это я должна спрашивать! Кто, сука, тебя нанял?

Понятно, в чем дело. Им нужно имя нанимателя, но хрен они что узнают.

Она продолжала разоряться и угрожать, прицелилась Даниле между ног, в ее взгляде читалась решимость. Он исправно изображал из себя дурачка, который ни в чем не виноват и боится ее до колик. Для пущей убедительности Данила даже начал отползать на заднице, сжимая-разжимая кулаки и думая, что он и правда боится. Ни один моджахед еще не пугал его так, как эта сумасшедшая девка, целящаяся между ног.

На помощь пришла мужская солидарность. Побрызгав слюной в споре со своими, дочь Фиделя таки велела сопроводить Данилу в деревню, где он будет допрошен с пристрастием. То есть побег надо планировать по пути. Хорошо, что веревка постепенно растягивается. Только бы не растереть запястья — кровь привлечет внимание конвоиров.

Данилу пустили вперед и взяли под прицел. Это осложнило ситуацию: труднее будет развязаться. Стоит рыпнуться — они начнут стрелять, и если даже промажут, здоровенные собаки настигнут беглеца и завалят. Интересно, что это за порода? Рыжие, мускулистые, вислоухие… похоже на смесь дога с питбулем, вдоль позвоночника — полоса шерсти, стоящей дыбом.

Вдруг мешочек с сигналкой, о котором Данила забыл, сделался обжигающе горячим — он аж зашипел от боли. Если камень проснулся, значит, скоро будет Всплеск. Обернувшись, Данила оценил ситуацию: позади — светловолосый, из-за него торчат локти задохлика, следом идут баба и молодой дылда.

В ушах зазвенело — предвестие Всплеска. Собаки заскулили. Фиделева дочка принялась чесать ближайшую за ухом и озираться в поисках опасности.

Всхлипнув, блондин сжал руками виски и повалился на колени, тонко заорал задохлик и завертелся на месте, безбровый парнишка вытаращил глаза, собаки, воя, забились в судорогах. Началось. Но как-то уж больно интенсивно, вон как местных проняло!

Данилу тоже зацепило Всплеском, но «сувенир» смягчил воздействие — только слегка затошнило да усилилась головная боль.

Встать, выбить автомат у светловолосого, пнуть его в живот. Есть! Падает тюком и даже не сопротивляется. Руки никак не освободить — веревка впивается в кожу. Найти нож! Данила метнулся к задохлику, заметив на его боку свой любимый «Пентагон», присел, кое-как вынул клинок и, оглянувшись на движение, вовремя рухнул в мох: девчонка спряталась за блондина и пыталась прицелиться.

— С-сука… — захрипела она и нажала на спусковой крючок. Хотя ствол автомата дергался в трясущихся руках, девчонка почти попала — пули просвистели над головой.

В идеале Данила рассчитывал перерезать веревки, взять автомат и перестрелять к чертям всех, кроме девки. Ее взять в заложники. Она не только поможет заполучить Фиделя, но и выведет в Тверь: раз от Всплеска ее корячит меньше, чем остальных, значит, проводник она неплохой. Теперь же план рушился: нож Данила добыл, но девка встала и, покачиваясь, зашагала вперед с твердым намерением пристрелить врага — как ни крути, он не успеет перерезать веревки и взять автомат.

Данила вскочил и рванул по болоту, перескакивая через мшистые кочки. Ладони сжимали шершавую рукоятку ножа.

Позади застрочил автомат — зачвакали пули о воду, взбивая фонтанчики. Закружились рубиновые листья на поверхности лужи. Данила ломился вперед, молясь, чтобы Всплеск длился как можно дольше. Сигналка обжигала грудь. Отрешиться от боли — и вперед! По воде, чтоб собаки не взяли след.