Игорь Недозор - Новая Зона. Тропа Мертвых Страница 10

– Пронесло, слава святому Христофору, – пробормотал капитан. – Вот так под смертью и ходим, турист. – И усмехнулся: – Стало быть, мы уже перебрались.

Рузин догадался, что случилось. Сработала редкая водная аномалия, «бездна», в обычном виде опасная лишь для мелкой рыбки, но в момент активации способная вскипятить средних размеров пруд.

– Тьфу, пропасть! Глуши мотор, Мишка! – вдруг бросил сидевший на носу матрос. – Тут что-то… – И посветил вперед диодным фонариком.

В горячей, белой, как молоко, воде плавало нечто непонятное. Что удивительнее всего, тварь была еще жива. Отчего-то кипящая вода не уничтожила ее.

Выглядел местный обитатель действительно весьма оригинально. Длинное клиновидное тело метров шести было разбито на несколько десятков сегментов, которые со всех сторон были защищены пластинками твердого хитинового панциря. Впрочем, они прилегали друг к другу неплотно, поэтому ничто не мешало чудищу изгибаться в разные стороны. По бокам тела монстра вырастали лопасти, напоминающие конечности кольчатых червей. На заднем конце тела имелся веерообразный «хвост» из нескольких кольчатых шлангов.

Но интереснее всего выглядела голова этого животного. На ней свободно помещалась пара мощных конечностей, смахивающих на какие-то сегментные клешни или бронированные щупальца. Овальное отверстие рта обрамлял ряд острых клиновидных зубов – любой акуле на зависть. В целом это походило на то, будто кто-то расплющил гигантскую гусеницу и скрестил с мантой.

– Повезло нам, что эта хрень в аномалию влезла, – прокомментировал Зеленый. – А то могла бы запросто кого-то из нашей посудины этими своими хваталками выдернуть да на обед слопать…

– Это мутант? – зачем-то спросил Рузин.

– Если бы! – зло сплюнул капитан. – Это… как бы сказать… В общем, то ли ученые ее вывели, то ли она из того самого подземного моря выплыла, но теперь живет у нас. Говорят, ее уже в Волге видели. Креветке и прочим лангустам, болтают, родич дальний. Вроде когда-то вымерли, как динозавры, но вот опять развелись. Обычно-то они мелкие, с сома молодого, но вот если выросла до такого размера, то мало не покажется… – И добавил: – Хорошо, что «светящиеся дьяволы» в пресной воде не живут, а то б не знали, куда деваться.

Об этом ужасе подземного московского моря Рузин хорошо знал, поэтому торопливо кивнул…

– Брат, присесть не позволишь? – отвлек его от воспоминаний прозвучавший над ухом голос.

Подняв глаза, Виктор увидел пропитую физиономию над потертым старомодным пальто и тренировочные штаны, заправленные в старые сапоги. Видать, какой-то местный житель, вертящийся вокруг сталкеров.

– Садись, место не куплено! – бросил он.

– Вот спасибочки! – плюхнулся рядом гость. – Да, я Кирза! Не слышал? А ты Умник, так?

– Угадал! – заставил себя улыбнуться журналист.

Официантка, немолодая дама в несвежем переднике и наколке, подала Кирзе банку с пивом и что-то мелко рубленное в пакетике на закуску – то ли рыбешку, то ли чипсы.

Тот, не глядя, сунул несколько бумажек.

– Вот, – похвастался, – три «свечки» нашел и одну «блестку», так что теперь и выпить, и закусить есть.

«Значит, все-таки сталкер», – подумал про себя журналист.

Хотя сильно не похож, скорее уж напоминал более-менее следящего за собой бомжа…

Сталкеры, даже начинающие, даже бедные и неудачливые, ходят всегда с оружием и в соответствующем снаряжении.

– Думаешь, алкаш местный на артефакты наткнулся и бухает на радостях? – словно прочел его мысли Кирза. – Эх, видел бы ты меня с годик тому. Да я б еще и подумал, подсесть бы к тебе аль другую компанию поискать. Потому как, уж извини, Умник, но не «зонный» ты человек.

– А ты? – не остался в долгу Рузин.

Кирза замолчал, отвернулся. И с горечью молвил:

– Уже нет… Спалила меня Зона… Пережевала да выплюнула… Да и вообще не для человека она, Зона-то. Мы тут так, муравьишки мелкие. Суетимся, тащим что ни попадя, мозгами своими муравьиными что-то шурупим… А нам бы бежать подальше, потому как пробежит лось какой-нибудь или ракоскорпион хвостом махнет, и от нас места мокрого не останется… Так что, Умник, трепыхаться в Зоне не надо. Сиди себе и живи, сколько Зона позволит. А лучше – вали. Ибо за нею Вечность, а наша жизнь – только миг между прошлым и будущим…

– Что ж ты-то, мил человек, не свалил? – иронически осведомился Виктор.

– Да как тебе сказать, Умник, – усмехнулся Кирза. – Свалил бы, так мне идти, почитай, некуда. Тут хоть жить можно, мелкие артефакты собирая да туристов выгуливая когда-никогда. А там, на Большой земле… ну что я там делать буду? На помойке бомжевать да милостыню просить? По-одайте бедному беженцу из Зо-оны, кто сколько сможет. Живем на вокза-але двадцать семей, на операцию дедушке, мутантами покуса-анному, поможите! – дурашливо пропел он на удивление хорошо поставленным голосом.

Виктор изумился. С такими-то данными да пропадать в Зоне.

– Запомни, парень, Зона такая штука – идти можно куда угодно, но только никуда не придешь… Я ведь как думал: пособираю артефакты, заработаю бабла, да и свалю. Денег хотелось… За чем в Зону идти, как не за баблом? Те, кто лезет сюда за приключениями на жопу, вовсе дураки… А я себя умным считал, ну как ты, Умник. Вот так с тех пор по Зонам и мотаюсь… Даже в африканской побывал… Не возражаешь, брат, если я закуру?

С чего такие церемонии, поначалу не понял журналист. Но когда, получив утвердительный кивок, мужик вытряхнул из кармана тощий кисет и натряс оттуда пахучей серой трухи, до Рузина дошло. Сталкер собирался курить «чертов табачок» – одну из зонных травок. Не «серый мох», конечно, и не «молоко змеи», но тоже зелье забористое.

Свернув козью ножку из клочка газеты, Кирза вытащил зажигалку. Виктор невольно замер. Зажигалка у оборванца была богатая – настоящее произведение ювелирного искусства. Солидная штучка с золотым корпусом, усыпанным зелеными и алыми камнями, складывающимися в российский герб, где вместо корон сияли искристые прозрачные камни. Что-то подсказало журналисту, что это не стразы.

Незнакомец покрутил ее в руках, откинул крышку, провернул колесико, полюбовался на язычок вспыхнувшего пламени, поднес к самокрутке и закрыл крышку, защелкнувшуюся с резким металлическим лязгом.

– Видал штуковину? – похвастался. – Еслюзив! Огниво ручной работы – никаких тебе пошлых пьезо или батареек – златоустовская сталь и кремень. Любую аномалию переживет. На три «трещотки» сменял в баре. Не в этом, Акбаровом, еще в старом. Камешки натуральные, не стекло паршивое… бриллиантики, изумрудики…

Виктор подумал, что лично он не стал бы светить столь дорогое изделие среди местного лихого и темного народа. Или это понты, а зажигалка сделана из стекляшек и позолоченной латуни? Хотя получить по черепу кастетом из-за подделки самоварного золота тоже радости мало…

– Да, память… Был сталкер Кирза, да весь вышел… Занесло, понимаешь, в места такие, что, может, их на самом деле и нет…

Мужик раскумарился, и его явно пробило на откровенность. Говорил он невпопад, но искренне.

– Бродил черт-те где с друзьями. Сова ведь говорил, чтобы повернул… А я уперся, мол, в Зоне нет обратных дорог… Даже когда вторая неделя пошла, не понял я ни хрена. Думал, может, в «серое марево» занесло, и мы кругами ходим или угодили в этот самый карман или пузырь, ну, ты слыхал, наверное? Сова-то толк в этом знал, он бы тебе лучше объяснил, но нет уж его, полгода как нет. – Кирза всхлипнул. – Да ведь с самого начала все не так пошло. Еще базу нашу кто-то разгромил… Водку выжрали, запасы растащили, все переломали – тайники искали… Мы, собственно, чего пошли? Хотели до Королева со стороны области добраться. Напел нам человечек из объединенного штаба, что есть к нему проход – клин чистой почти земли… Ну, Сова нашел человека, которому надо было вынести оттуда что-то важное на продажу – нашим, не нашим, извини, дело темное, не мое… И говорили же умные люди, что там ни хрена не найти, мол, остались одни руины. Ну да что уж теперь? – рассмеялся старик. – Опять же в Подольске совсем горячо стало. Много братьев-сталкеров погибло, развелось дряни всякой, словно мух на помойке… Дошло до того, что люди среди бела дня пропадать стали, а потом ночью возвращаться. И это не сказочки про упырей да зомби… А то, что есть вещи похуже зомби, так я не подумал… В общем, пошли мы. Решили пройти, так сказать, через черный ход, да и натянуть нос Зоне-матушке…

Бормотание «бича» как-то странно убаюкивало, проходя, как фон, не давая ни сосредоточиться на отдельных словах, ни даже понять, о чем речь. Отдельные слова вроде понятны, но вот о чем речь, не понять, хоть тресни!

– Так вот, я и говорю… когда я увидел те развалины, – выхватил Виктор из общего потока конец фразы. – Скажу тебе, поглядишь на них и поверишь черт-те во что… Построены непонятно как. Архитектура крученая-верченая… И главное, все как один новенькие, будто только построены – это крайние. А другие – словно сто или больше лет простояли…