Historian Riddik - Вселенная Риддика Страница 10

Однажды Риддик столкнулся с дроппом, после чего усвоил, что дроппы умеют перемещаться в пространстве, читать мысли и убивать словом. Лучше всего было с ними не встречаться. Вообще.

Нож прыгнул в ладонь.

Дропп не был молодым, значит, надеяться на его неопытность не приходилось. Дропп не был старым, чтобы ожидать слабость его рук или замедленной реакции. Этот дропп был среднего возраста. И на его планете случилось что-то ужасное, раз он оказался за ее пределами. Он пойдет на все, чтобы достичь своей цели. Максимально опасный противник, которого не стоило себе выбирать.

Мысль разрезала пространство, и в ту же секунду дропп оказался на крыше.

Первым и естественным делом для дроппа было нырнуть в оболочку чужака, впитать его нутро в себя, стать им. Такой способ общения был привычен на их планете, он экономил время и избавлял от лишних вопросов и разговоров, исключал недопонимания. На чужих планетах он стал основой выживания. Этот способ позволял незаметно узнавать слабости, тайные желания и мысли чужаков, давал возможность быстро осваиваться среди людей других рас и легко ими манипулировать.

Еще никогда проникновение в оболочку не доставляло дроппу проблем.

Взлетев на крышу, дропп привычно нырнул в оболочку притаившегося там человека. И тут же почувствовал удар, будто со всего маху налетел на каменную стену. Дропп отскочил в сторону, как мячик. От неожиданности он сел на корточки и с изумлением уставился на человека.

Любопытство победило. Дропп еще раз осторожно прикоснулся к каменной стене и… узнал ее.

Ему рассказывали про Риддика, и все предупреждения сводились к одному: обойди, не трогай, не вмешивайся.

Дропп посмотрел на Риддика и медленно, пробуя на вес каждое слово, тихо процедил:

— Знаешь кто я, Риддик?

— Я вижу, и ты меня узнал, дропп, — ответил Риддик.

Нож согрелся в ладони, превращаясь в продолжение руки. Риддик расслабил мышцы, готовясь к атаке с любой стороны и отмечая каждое подергивание и дрожание дроппа.

— Будешь мешать — убью, — сказал дропп.

— Не факт, — усмехнулся в ответ Риддик.

Дропп исчез с крыши и оказался внизу на улице, возле своих людей. Наемники шли к дому Геры.

«Дропп собирает информацию, он не зря здесь оказался. Если он видел хотя бы половину того, что видел я, то у него возникла масса вопросов. Он не будет церемониться, добывая ответы. Эта девочка с ним не справится».

Прислушиваясь к звукам, Риддик посмотрел налево, потом направо, и спрыгнул в соседний лабиринт улиц.

Одновременно, с двух сторон Риддик и наемники подошли к дому Геры. Наемники разделились, одни остались охранять двор и площадь перед домом, другие вместе с Жен Хе и Иваном вошли внутрь.

Риддик на мгновение остановился.

«Тридцать шесть человек — немного для хорошей драки. Но если придется расчищать дорогу, чтобы помочь Гере, это может оказаться слишком долго для нее».

— Надо взять собаку.

Риддик пробрался в загон. Почуяв чужаков, собака в бешенстве металась по клетке. Риддик схватил ее за холку и прижал к земле, передавая мысленные образы, потом отпустил и отскочил в сторону. Собака с оскаленной пастью, с которой капала слюна, гремя медной от ярости чешуей, развернулась к нему. Риддик не шевелился, сидел на четвереньках и смотрел ей в глаза. Собака зарычала, но дала понять, что узнала его.

Риддик отстегнул цепь. Собака выскочила из загона, оставляя на земле глубокие следы от когтей.

«Битва!» — пронеслось в голове у обоих.

Собака подлетела к крайнему наемнику.

И Риддик почувствовал, будто делает это сам, как собака подбирает верхние губы, одновременно открывая пасть и обнажая огромные верхние клыки. Как, прикрывая глаза от наслаждения, она разрезает клыками мягкую нежную плоть, как возбужденно шевелятся ее ноздри, вдыхающие внутренний жар тела, как на ее язык, под язык, на зубы брызгает солоноватая жидкость с металлическим привкусом, и как резко она лязгает пастью, оставляя в ней вырванный кусок плоти.

Человек заорал от боли и ужаса, схватился руками за порванное место и взвился вверх.

Собака, урча от удовольствия, проглотила кусок и клацнула зубами.

Разговоры на площади вмиг замерли — все повернулись к ним.

Уже ни что не могло остановить собаку, которая почувствовала запах страха, попробовала солоноватой плоти и желающей только одного — разрезать когтями податливую плоть, ощущая подушками пальцев ее дрожание, раз за разом вонзать зубы в мягкие тела и чувствовать, как в пасти течет тягучая теплая жидкость.

Собака вывернула наружу пальцы с огромными когтями, плотно прижала чешую к телу, образовывая непробиваемый панцирь, и превращаясь в идеальное оружие для убийства. Она оттолкнулась от земли мощными задними ногами и кинулась вперед, вмиг разрывая когтями спину жертвы на две части и перекусывая клыками сонную артерию.

Ножи приятным холодом легли в ладони, и Риддик, улыбаясь и скалясь, шагнул вперед.

Наемники бросились к ним, на ходу доставая оружие.

Два урагана, обросшие телами, носились по площади, отбрасывая от себя все, что уже не двигалось. Звуки исчезли, до слуха доносились только отдельные вопли и рычание.

Одурманенные запахом крови два зверя, урча и шевеля ноздрями, метались вокруг бездыханных тел. Неожиданно они столкнулись друг с другом и какое-то время кружили вместе, глядя в глаза другого.

А потом они услышали звуки, доносившиеся со стороны бара, и бросились туда.

Риддик вышиб ладонью дверь. Она сорвалась с петель и беззвучно полетела вперед. Медленно, как во сне, к ним навстречу начали поворачиваться наемники. Собака подпрыгнула и, падая, порвала когтями сразу двоих. Риддик повернул голову влево, потом вправо, и вонзился в толпу, как нож в масло. Руки автоматически наносили удары, разрезая горла, вырывая кадыки и глаза, ломая ребра, вспарывая животы. Глаза видели только одно: в Геру выстрелили из силовика, и она, выпустив из рук атомный кнут, медленно повалилась на барную стойку лицом вниз. Собака тоже это увидела. Она яростно затрещала чешуей и взвилась вверх, одним махом перепрыгивая через весь бар и людей в нем. Наемник, заметив летящую на него собаку, выставил вперед силовик, но выстрелить уже не успел — его голова откатилась под стол. Собака с окровавленной пастью бросилась на второго наемника.

«Дропп!» — Риддик широко открыл глаза.

Дропп выставил ладонь перед кинувшейся на него собакой, и та, кувыркаясь и беспомощно скуля, отлетела в сторону, будто наткнулась на невидимую стену. Потом дропп положил руку на лоб Геры и нахмурился.

Риддик в бешенстве, с внезапно накатившей новой силой, отмел в сторону всех и шагнул вперед к дроппу. Дропп обернулся, машинально выставляя руку вперед. Риддик схватил его пальцы и резко потянул вперед и вниз. Дропп беззвучно открыл рот, рухнул на колени и исчез…

Риддик поднял атомный кнут и ударил им по залу. Кнут с чавкающим звуком разрезал воздух. Потом еще раз… и еще…

Через какое-то время в баре повисла оглушительная тишина.

Собака пришла в себя и выскочила во двор.

Риддик стоял возле барной стойки и держал в руках кнут. Грязное оружие. Кнут выпал из его рук.

— Гера!

В мир вернулись звуки.

Гера, залитая кровью, не отвечала на прикосновения. Риддик накрыл ладонью ее шею, ища пульс, а потом схватил запястье. Пульса не было, и Риддик, перепрыгнув через барную стойку, начал лихорадочно обыскивать все ящики, ища аптечку. Наконец, в одном из них он нашел пневмоукол. Отыскав ампулы, на которых было нарисовано сердце, Риддик зарядил ими пневмоукол и, разорвав на Гере одежду, выстрелил укол ей в сердце. Он начал вытирать с нее кровь, пытаясь найти раны. Крови было столько, что он подхватил ее на руки и понес в душ.

Стоя под потоками воды и удерживая безвольное тело Геры, Риддик смывал кровь с ее волос, лица, шеи, плеч и рук. На Гере были мелкие порезы и незначительные раны, множество синяков, разбиты губы, скула. Но, слава богу, кровь практически везде была не ее. Чужая.

— Вода соленая, — прошептал Риддик, облизывая губы и понимая, что из его глаз текут слезы.

— И зачем вокруг столько суеты, — вдруг хрипло произнесла она.

Сердце радостно подпрыгнула в груди, и Риддик прижал Геру к себе.

— Задушишь, — Гера слабо пошевелилась, пытаясь освободиться.

— Не бойся.

— А туннель действительно существует…

— Знаю.

— И свет…

— Да…

Риддик вытащил Геру из-под душа, завернул в полотенце и отнес на кровать в ее комнату. Отыскав в аптечке заживляющий крем, а в баре спирт, он вернулся к ней. Заставив выпить ее несколько глотков спирта, он намазал кремом все ее раны.

— Я думала, ты — убийца… — едва слышно прошептала она.

Риддик замер, держа в руке тюбик.

— Так и есть…