Василий Головачев - По ту сторону огня Страница 10

Конечно, солнцеход не предназначался для полётов по «чистому» космосу с релятивистскими скоростями. Тем не менее эта машина имела мощный двигатель, способный проталкивать её сквозь раскалённую сверхплотную плазму солнечных недр, и при отсутствии сопротивления «крот» мог двигаться гораздо быстрее. Когда он помчался вперёд со скоростью около двадцати тысяч километров в секунду, пассажиры повеселели. Теперь, чтобы достичь ближайших планет, им не нужно было томиться взаперти месяцы и годы. По расчётам Дэва, до Земли (слабенькая система ориентации солнцехода всё же позволяла ему обнаруживать планеты) им предстояло лететь всего два-три часа.

— Мимо Венеры мы не будем пролетать? — обратился Кузьма ко всем сразу.

Ответил только инк:

— Если вы имеете в виду вторую планету системы, то она в данный момент находится вне вектора нашего движения.

— Зачем тебе Венера? — спросил Катя.

— Можно было бы сравнить, та это Венера или не та, которую мы знаем.

— Резон, — согласился Хасид.

— Дэв, далеко до Венеры? Может, пройдём мимо?

— Как прикажете, сэр. По моим данным, расстояние до этой планеты не превышает тридцати пяти миллионов километров.

— Полчаса пути, — быстро прикинул Кузьма. — Летим?

— Ну, если ты так хочешь… — сдалась Катя.

— Дело не в том, хочу я или нет. Должны же мы определиться?

— Дэв, поворачивай к Венере, — скомандовал Хасид.

— Слушаюсь, командир, — вежливо ответил инк.

Пассажиры ничего не почувствовали, хотя по перемещению звёздного узора в виоме было видно, что солнцеход изменил курс.

Полчаса в рубке управления было тихо.

Всё так же солнцеход обнимала пустота, всё так же сияли далёкие звёзды, пересекала «небо» сверкающая полоса Млечного Пути и плавился сам в себе постепенно удаляющийся шар Солнца.

Впереди из сонма более мелких искр выделилась звёздочка покрупнее, стала расти. Через несколько минут она превратилась в опаловую каплю, в теннисный мячик, затем в пушистый воздушный шарик всех оттенков жёлтого и оранжевого цвета.

Дэв притормозил корабль, чтобы он не пролетел мимо за несколько секунд, и пассажиры с недоумением принялись рассматривать стремительно растущую глыбу планеты.

На известную всем Венеру она походила мало.

Во-первых, у планеты напрочь отсутствовал облачный слой.

Во-вторых, наличествовало весьма заметное газо-пылевое кольцо, в которое были погружены и вращались вместе с ним какие-то угловатые тела, похожие одновременно на каменные обломки и искусственные сооружения.

В-третьих, поверхность лже-Венеры была покрыта морями и озёрами расплавленного вещества, предположительно — серы с добавками каких-то легкоплавких веществ, и всю её усеивали многочисленные вулканы.

— Дэв, увеличение! — приказал Хасид, заметив движение на одном из плоскогорий планеты.

Инк послушно вырезал в общем виоме окно дальновидения, и экипаж увидел круглую дыру на плато, окружённую кольцом сверкающих ферм явно искусственного происхождения. Из дыры то появлялся дымок, то исчезал, а иногда вдруг просверкивал округлый бок какого-то механизма.

— Шахта! — прошептала Катя.

— Надо спуститься туда! — очнулся Кузьма.

— Зачем?

— Ну, выясним, что это за шахта, кому принадлежит…

Из дыры снова высунулся механизм, стал вытягиваться в высоту, одновременно раскрывая множество члеников, пока не превратился в гигантскую гусеницу, бросившуюся с обрыва плато в ближайший серный «водоём».

— Ты с этим владельцем шахты хотел познакомиться? — хладнокровно спросил Хасид.

— Это машина…

— Возможно. А если нет?

— Всё равно нам необходимо с кем-нибудь поговорить…

— Но не с такими «гусеницами», я полагаю. Её длина — два километра!

— Вон ещё! — воскликнула Катя. — Левее!

Дэв вырезал ещё одно окно дальновидения, и люди увидели нечто вроде ажурной клешни, то всплывающей, то погружающейся в море расплавленной серы.

— Жизнь, однако, — хмыкнул Хасид. — Симпатичные тут насекомые живут. Но это не Венера.

— Сам понял. Хотя, если принять концепцию Катерины…

— Всё-таки прошлое?

— Да.

— Что-то я не припомню в истории Венеры период, когда она была такая… жидкая.

— Все планеты системы были когда-то жидкими.

— Миллиарды лет назад.

— Значит, нас и вывернуло в прошлое на миллиарды лет назад.

— Но везде видны следы войны. Неужели и миллиарды лет назад в Системе были цивилизации, затеявшие между собой разборки?

— Чему ты удивляешься? Если мы, потомки Предтеч, всю жизнь воюем, то почему они, Предтечи, должны отличаться от нас? Не они у нас переняли всю генетическую базу с «военными» генами, а мы у них.

— Не уверен…

— Опять вы спорите, — рассердилась Катя. — Давно известно, что человек — это величайшая скотина, наделённая умом. Так что нечего пенять на зеркало, то есть на предков. Кстати, мы до сих пор не знаем, чьи мы потомки.

— Может быть, вы и не знаете, — буркнул Кузьма, — а лично мой род идёт от богов.

— А наш, значит, от обезьян? — осведомился Хасид.

— Я этого не утверждаю.

— Ромашин! — сдвинула брови Катя.

— Что Ромашин? — огрызнулся молодой человек. — Он первым начал. Будем садиться на Венеру?

— Не вижу смысла, — пожал плечами Хасид.

— Я тоже не горю желанием, — согласилась с ним Катя. — Жизнь там есть, мы это видим, но… — она замялась, — чужая, непонятная. Не наша. А главное, людей не видать.

— Тогда продолжаем путь. Дэв, шпарь к Земле.

— Слушаюсь, сэр, — ответил инк, не став уточнять смысл слова «шпарь».

Солнцеход устремился прочь от планеты, почти сплошь покрытой морями расплавленной серы, омывающими раскалённые до багрового свечения скалы и плоскогорья, плато, вулканы и затвердевшие чёрно-коричневые купола тугоплавких пород с дымящимися кратерами на вершинах. Возможно, это были жерла недавно потухших вулканов, а возможно — следы метеоритной бомбардировки. Или войны.

Кузьма склонялся именно к последнему выводу, но делиться им со спутниками не стал.

Венера затерялась на фоне звёздных россыпей, окружённая кольцом пыли, газа и мелкого щебня, которого у неё не должно было быть.

Пассажиры «крота» притихли, переживая неуютное чувство потерянности и забытости. Казалось, само пространство Солнечной системы смотрит на них с неудовольствием и подозрением, как на пришельцев, подготавливая какие-то пакости и неприятные сюрпризы.

— Предлагаю позавтракать, — сказал Хасид. — До Земли лететь не меньше трёх часов, ещё и отдохнуть успеем.

— Правильно, чего тут зря торчать, — выпорхнула из кресла Катя. — Потом будет не до отдыха.

— Я здесь посижу, подежурю, — мрачно сказал Кузьма. — Соку мне принесите.

Катя и Хасид переглянулись.

— Пусть подежурит, — сказал полковник. — Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не писалось.

— Ой-ой-ой! — скорчил рожу Кузьма. — Съюморил!

Хасид и Катя засмеялись, исчезли.

Кузьма устроился в кокон-кресле поудобней и принялся «гонять» комплекс наблюдения Дэва по всей Системе, искать знакомые планеты и базовые искусственные сооружения землян, вынесенные в космос и во многом формирующие инфраструктуру космической «усадьбы» человечества.

Дэв порылся в своей памяти, обнаружил кое-какие «залежи» полезных сведений и с их помощью начал поиск. Вскоре были найдены на своих орбитах Марс, Юпитер, Сатурн и Нептун, что косвенно подтверждало принадлежность этих планет к «родной» Солнечной системе. Однако нашлись и отличия.

Пояса астероидов между орбитами Марса и Юпитера не было, о чём уже докладывал инк солнцехода. Вместо него по орбите мчалась планета размером с земную Луну. Стандартная система дальновидения «крота» не позволяла ему разглядеть эту планету в деталях, но всё же кое-какие параметры удалось определить.

Планета имела приличную массу, атмосферу, температура которой оказалась неожиданной высокой — до двухсот градусов Цельсия, а кроме того, она излучала в инфракрасном и радиодиапазонах как маленькая звезда типа коричневого карлика, а не как планета.

— Фаэтон… — пробормотал Кузьма, вспомнив земную легенду о планете, неосторожно приблизившейся к гиганту Юпитеру и разорванной приливными силами (в результате чего и образовался пояс астероидов).[2]

— Что? — отозвался инк.

— Это не наша Система… В нашей не было коричневого карлика за орбитой Марса.

— Не имею возможности ни возразить, ни подтвердить.

— Сколько спутников ты насчитал у Юпитера?

— Двадцать восемь.

— Их должно быть не меньше двух сотен.

— Мои системы наблюдения не предназначены для ориентации в пространстве.

— Да знаю, не оправдывайся. Из тех спутников, что ты обнаружил, есть близкие по параметрам самым крупным? Я имею в виду Галилеевы спутники.[3]