Оксана Панкеева - Люди и призраки Страница 10

— Неудачно поколдовал? — ужаснулась Эльвира. — Карлсон, милый, я тебя умоляю, будь осторожнее. Я… я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. Это так ужасно… так ужасно…

— Не плачь, — тихо сказал он, прижимая ее к себе и осторожно пробуя успокоить. — Это судьба. С ней не очень-то поспоришь. Даже если знать заранее.

— А он что, знал заранее? — Эльвира отстранилась и заглянула ему в глаза. — Ты что, и ему тоже всякую ерунду предсказывал?

— Это не ерунда, а чистая правда, — вздохнул Пассионарио. — Ему предсказывал Мафей, потом и я тоже… А он все же решил попробовать… как он выразился, сказать судьбе «нет». А что судьбе его «нет»?

— Так вот почему в зале была такая охрана! — догадалась Эльвира. — Потому, что он знал заранее! Мафей его предупреждал!

— И что ему это дало? — вздохнул Пассионарио. — Не представляю, как он теперь будет жить…

— Жить?.. — как-то растеряно переспросила Эльвира. — А разве он выживет?

— А что с ним случилось?

— Ты разве сам не знаешь? Ты же предсказывал.

— Постой, — Пассионарио тоже слегка растерялся, смутно понимая, что в чем-то где-то ошибся. — Я предсказывал, что на свадьбе убьют невесту, твою подругу. А Мафей предсказывал, что Шеллар после этого пойдет и застрелится. Так что случилось на самом деле? Он все-таки что-то смог изменить? Или так и вышло, только немного иначе?

— Совсем иначе, — покачала головой Эльвира. — Он спас ее… заслонил собой. Я никогда не могла подумать, что он на такое способен… что он так ее любит…

— И что теперь?

— Он умирает, — всхлипнула Эльвира и снова разрыдалась, уткнувшись в его плечо.

Он снова обнял ее, и все же не удержался, чтобы не сказать:

— А думала ли ты когда-нибудь, что будешь так по нему убиваться?

— Да никогда, — прорыдала Эльвира. — Я вообще всегда считала… что мужики сволочи… Что они не способны… а он…

— Ну не плачь ты так, может, он выживет. Он ведь вон какой здоровый. Чем в него попали?

— Отравленной иглой. Какой-то очень хитрый яд, от которого не бывает противоядия. Ты лучше у Мафея спроси, он разбирается.

Всего лишь? Пассионарио чуть не рассмеялся вслух. Всего лишь какой-то несчастный яд? Шеллар, дружище, и не думай, что ты умрешь просто так!

— Эльвира, — сказал он, быстро подхватываясь, — мне надо срочно сбегать к себе. Я потом вернусь. Не плачь, он еще не умер, может, что-то сделаем.

И, оставив бедную Эльвиру в полной растерянности, телепортировался в свою хижину. Там он бросился к кровати, достал из сундучка аптечку и стал рыться в ней. Он точно помнил, что несколько лун назад Амарго ему давал две дозы антидота. Одну он использовал в конце зимы, когда какой-то доброжелатель напоил его кофе с мышьяком, а второй еще должен где-то быть… Да где же он, не мог же потеряться!

Уже начиная нервничать, он вывалил все содержимое аптечки на одеяло и принялся разгребать, проклиная себя за разгильдяйство и беспорядочность во всем. Тут же попробуй что-то найди в этой аптечке! О небо, даже фанга есть, откуда она взялась… А антидота нет как нет! Не сперли же его, в самом деле, кому он мог понадобиться, никто же не знает, что это вообще такое! Может, тоже употребил и потом забыл? Так вроде с тех пор его больше не травили… Ай-яй-яй! Вот ведь, башка пустопорожняя! А скорпион? Конечно, в таком обкуренном состоянии разве упомнишь… Вот куда она делась, вторая доза! На прошлой неделе, когда он на скале сидел, его скорпион тяпнул! И ведь совершенно из головы вылетело! Надо же было попросить у Амарго еще, а он забыл! И что теперь? Амарго в Голдиане, пока он вернется, Шеллар сто раз умереть успеет. И Стеллы дома нет, уехала с ребенком куда-то отдыхать… Если только залезть поискать в лаборатории у Амарго, может там есть. Должно быть, у него там просто склад в этой лаборатории. Только бы не в сейфе, а то ведь в этот сейф демона рогатого залезешь…

Бросив раскиданную аптечку валяться на кровати, товарищ Пассионарио телепортировался в лабораторию и принялся торопливо осматривать шкафы и ящики в поисках медикаментов или чего-то похожего.

Когда блаженное забытье снова сменилось невесомостью, Шеллар не стал взлетать к потолку, а тихо и скромно прошел сквозь кровать. В углу стоял призрак господина Хаббарда, который, впрочем, особо счастливым не выглядел.

— Вам понравилось? — с язвительной заботой спросил король.

— Был бы я живым, меня бы стошнило, — признался глава Комиссии. — Пойду я отсюда. Ничего приятного в агонии не нахожу, даже если это агония врага. Вам, может, и понравилось бы. Я помню, как вы нашими трупами любовались.

— Да идите вы, — отмахнулся Шеллар, едва удержавшись, чтобы не показать этому горе-эстету тот самый средний палец, которым его когда-то дразнила Ольга.

И, не дожидаясь, пока ему ответят, направился в кабинет, проверить, не появились ли там новые гости. Как он и ожидал, стражей было уже двое. Они сидели в креслах и ожесточенно спорили, снова живо напомнив его величеству великую битву Тины и Ноны за качели. Заметив его, оба тут же замолкли, а сам Шеллар попытался как-то различить, кто же из них кто, поскольку оба были одинаково безлики.

— Очень хорошо, что ты пришел, — сказал один из стражей. — Я как раз хотел тебя предупредить.

— Ты бессовестный обманщик! — возмущенно закричал второй.

— Это ты обманщик, — возразил первый. — Ты прекрасно знал, что твое проклятие уже не имеет силы, и поэтому явился раньше всех, чтобы обманом и мошенничеством увести то, что тебе более не принадлежит.

— Мое проклятие имеет силу! — упрямо возразил второй, который, собственно, на самом деле был первым.

— Господа, — попросил король. — Вы могли бы как-то назваться, чтобы я мог вас различать? Мне сложно с вами общаться, вы такие одинаковые… У вас есть имена?

— У нас нет имен, — серьезно сказал тот, что пришел вторым. — Но, если тебе так хочется, можешь называть нас именами тех, кто наложил наши проклятия. Его, — он кивнул на обиженного коллегу, — Адалия. А меня — Морис.

— А вашего третьего товарища, который еще не пришел? — поинтересовался Шеллар.

— С ним тебе общаться не придется, — пожал плечами Морис. — Но, если тебе интересно — Алиса.

— Вот стерва! — не удержался король. — Так я и знал, что она не успокоится!

— Да тебе-то что? — засмеялся Морис. — Тем более, проклятие было неправильное, неполное, и просто странно, что оно сработало. Видимо, уж очень от души было сказано. Или случайно пересеклось с моим. Проклятия, знаешь ли, часто пересекаются и либо помогают друг другу, либо мешают. Вот наши с Адалией как-то раз пересеклись… Но это не столь важно.

— А кто такая Адалия? — поинтересовался король. — Я что-то не припоминаю дамы с таким именем… И чем я ее так обидел?

— Ты ее и не знал, она умерла прежде, чем ты родился, и ты ничем перед ней не виноват. Эту даму очень обидел твой великий дедушка, Кендар Завоеватель. Дамы, знаешь ли, очень не любят, когда их бросают любовники, и всегда на такие вещи обижаются. Вот и прелестная Адалия обиделась, и прокляла твоего дедушку от всей души. Посулила ему, что родится у него бездушный бесчувственный выродок, и займет он его трон, и будет править этой страной. И династия подобных ему выродков будет продолжаться, пока один из них не полюбит больше жизни и не станет человеком. Это, если ты не знаешь, ограничивающее условие. У проклятия обязательно должно быть ограничивающее условие, и оно должно быть теоретически выполнимо, а то проклятие не сбудется. Вот и в данном случае, условие было теоретически выполнимо, а практически… сам понимаешь, с какой это стати бездушный выродок вдруг полюбит кого-то так сильно. Мы с Адалией спорим об этом проклятии уже почти пятнадцать лет. Я считаю, что оно не действительно еще с тех пор, как покончил с собой твой отец, чтобы оградить от проклятия брата и его семью. Сам же понимаешь, для того, чтобы он смог занять трон, сначала они должны были куда-то деться. Адалия же доказывает, что любовь тут ни при чем, а бедняга просто рехнулся. Даже теперь, когда все уже предельно ясно и двух толкований быть не может, он все равно продолжает настаивать.

— Глупо, — пожал плечами Шеллар. — Адалия, как ты полагаешь, от чего я умираю?

Страж, которому совершенно не шло его женское имя, мрачно промолчал.

— И сказать нечего, — позлорадствовал Морис. — Не стыдно обманывать? Ведь покойного Шеллара-старшего ты обманул. Уж слишком он был исполнительный, сказали ему «пошли», он и пошел. А этого просто так не надуешь. Вот ты и остался с носом. А теперь вали отсюда, бездельник, отрапортуй, кому следует, что твое проклятие снято, и пусть тебе новое поручат. А то я сам отрапортую, хуже будет.

— Стукач, — проворчал Адалия и исчез.

— Так я и предполагал, — вздохнул король, перебираясь в свое кресло, которое так кстати освободилось. — Не зря все столь упорно поговаривали, что я проклят. Только почему это так и не всплыло? Мне кажется, если мой придворный маг и не мог разглядеть проклятия сам, он мог бы попросить свою коллегу, мэтрессу Морриган. Хотя она и скрывает свою осведомленность в тайных искусствах, для такого случая сделала бы исключение.