Андрей Левицкий - Джагер Страница 10

Ильмар с трудом поборол желание выстрелить из обреза в наглую рожу. Оружие по-прежнему висело у стенки ларя, но сейчас неподходящий момент. Медведковские давно вместе, и Хэнк ими верховодит не первый сезон, а устраивать разборки в лагере… пусть бычок пока живет. Еще будет повод ему кишки выпустить.

— Посты расставишь на холмах, — проглотив слова Хэнка-Губы, снова начал атаман Крест, глядя в глаза бригадиру. — И конный разъезд отряди в пойму к старой дороге, чтоб за трактом наблюдали и заставой Ордена, что на въезде в город. И чтоб тихо себя вели. Ферму не трогать, у них там второй день движение, обоз за обозом в город уходит. Видать, сворачивают дела, ферма давно себя изжила, болотом стала. Значит, уйдут бурильщики отсюда в новую долину своих улиток плодить. Ты понял?

Хэнк задумчиво потрогал пальцами болячку на губе.

Ильмар вдруг вспомнил про ключ, о котором говорил Коста. Что за ключ? Для чего? Какой замок отпирает, может, те железные двери, о них в бреду болтал Зиновий? Или… Киевский переговорщик утверждал, что ключом обозвали некий артефакт, а потом Коста умело перевел разговор на другую тему…

Захотелось зевнуть, атаман провел ладонью по щетинистому подбородку, тряхнул головой.

Все. Надо выспаться, завтра быстро снять лагерь и выдвигаться к тракту. Только перед этим Артюха допросить про ключ.

Хэнк достал из-за уха цигарку, понюхал, покатал в пальцах и послюнил кончик. Поднявшись с лавки, шагнул к очагу, прикурил, пыхнул сизым дымком. Шатер наполнился сладким духом дурман-травы.

Когда Губа вернулся на место, Ильмар выдернул из-под крышки ларя ремешок — звякнула посуда, — машинально положил обрез перед собой.

Бригадир дернулся, уставившись на взведенные курки. Пепел с цигарки, зажатой между зубов, упал ему на штаны и прожег дырку в паху.

— Смотри, причиндалы сгорят, — усмехнувшись про себя, произнес Ильмар.

Хэнк вскочил с лавки, хлопая ладонью по штанам.

— Потуши мастырку. — Атаман отпустил обрез и перебрался на лежанку.

Подтянув ремень с кобурами и кинжалом, вынул один пистолет, положил в изголовье. Накрывшись кожаной курткой, приподнялся на локте — бригадир послюнявил пальцы и загасил окурок. Ильмар сказал:

— Ступай, Хэнк, вели своим людям отдыхать. Увижу утром кого пьяным, не буду разбор учинять, а сделаю так, как ты хотел поступить с Прохором. Это ясно?

Бригадир, кивнув, шагнул к выходу.

— Стой, — громко сказал Ильмар.

Хэнк обернулся. В шатер заглянул Калеб, беглым взглядом окинул его и подался назад, исчезнув в темноте.

— Нарочь. Знакомо название?

Бригадир пальцами оттянул губу, ковырнув болячку, ответил:

— Кажись, за Минском озеро такое есть.

— Откуда знаешь?

— Так это… Стеня с-под Минска родом. Жил рядом с монастырем, что возле озера того стоит. Рассказывал, как лихорадка народ косить стала, побёгли оттуда все. Только отшельники в Свири и остались. Они еще…

— Теперь ступай, — оборвал Ильмар.

— Ага, — Хэнк вытер испарину со лба. — В разъезд пошлю Юла и Метиса.

И откинул полог.

— Да хоть маниса с бесхвостым мулом, — пробурчал атаман.

Лег, зажав в кулаке распятого мутанта, висевшего на шнурке у груди, и тут же заснул.

Глава 4

Сумерки быстро сгущались. Город остывал, в низинах и над руслом повисла серая дымка. Наблюдатели на верхних этажах башни включили прожектора, луч одного выхватил из полутьмы мост над болотистым руслом. С реки доносилось громкое кваканье. Крыша Арены стала похожа на низко плывущую платформу, когда по краю вспыхнула гирлянда огней, замкнувшаяся в огромный эллипс. На острове в палаточном лагере торговцы разожгли костры, и звезды на башнях Цитадели заиграли багровыми отблесками. Храм Ордена будто воспарил над рекой, туман скрыл берег под ним.

Оглобля опустился на лавку под окном, сунул между колен винтовку и стал наблюдать, как на складских галереях суетятся башмачники: стаскивают к лебедкам мешки с фуражом, получают оружие в арсенале. К нему подкатился Панк с каким-то вопросом, но, напоровшись на колючий взгляд, отошел.

Иногда сквозь кваканье, бряцанье и гул разговоров прорывался скрипучий голос Гуго. Сапожник метался от склада к складу, пытаясь уследить, чтоб никто не стащил лишний ящик патронов или консервов, не умыкнул канистру с бензином.

Беготня и сборы всегда раздражали Оглоблю. И помогать Гуго, принимая во всем этом участие, он не собирался. А что до приказа хозяина… перебьется хозяин. Архип со своими властными манерами, привычкой контролировать все в башне и ко всему придираться надоел старшему бригадиру. Его давно сменить пора, Архипа. У Оглобли есть несколько парней, рядовых бойцов, готовых пойти за ним. Хотя он пока не вел с ними речей о бунте, опасаясь предательства, но знал, что в случае чего они поднимут стволы против главы клана, если пообещать каждому будущее бригадирство и ослабление дисциплины. При Архипе-то вон все как строго. А Оглобля посулит, что при нем вольности больше будет, вот и пойдут за ним люди, особливо те, что помоложе. А после, став хозяином, он им свободы, конечно, не даст, наоборот, прижмет так, что и пикнуть не посмеют. С кем-то из бывших приспешников разделаться сразу после захвата власти надо будет, вон с тем же Копытом — слишком наглый и строптивый, да и сам потом станет метить на место нового хозяина.

Оглобля подпер подбородок кулаками, размышляя. Теперь-то, конечно, придется повременить. Поход этот неведомо куда, неведомо зачем… Главное — выжить в нем Да себя во всей красе показать. Тогда по возращении получит в распоряжение летучую бригаду, «тевтонцев», ракетометы. И в бригаду ту людей будет отбирать, ясное дело, он сам. Не понимает хозяин, что под себя копает! Именно бригада и станет костяком бунтовщиков. Тачки, оружие… Конец Архипу.

Он повернулся к окну и уставился во двор, залитый светом прожекторов. Конюхи готовили телеги, смазывали ступицы, подбивали гвозди на бортах. Под навесами возле мотоколясок копошились механики клана. Тарахтел двигатель бензовоза, недавно купленного Архипом у нефтяников за бешеные деньги. Машина ценная и незаменимая в дальних походах. Цистерна длиною в сорок локтей имела внутри две секции, в одну заливали воду, в другую бензин. На бока спешно навешивали броню, если на караван нападут, то подорвать бензовоз зажигательными пулями будет нелегко. Опять же поди угадай, в какую половину стрелять — где вода, где бензин?

В кабину бензовоза забрался сухопарый Гаврила в засаленном комбезе, крикнул что-то стоящему возле переднего колеса Паскалю, хлопнул дверцей. Мотор взревел, вонючий дым вырвался из выхлопной трубы, машина дернулась и покатила к выезду со двора.

Часовой распахнул ворота, цистерна, покачиваясь, выплыла на дорогу по широкой дуге и поползла вдоль решетчатой ограды к автозаправке, которую Южное братство поставило на съезде с эстакады.

Оглоблю окликнули с галереи, но он не пошевелился — в свете фар под забором мелькнула знакомая фигура в безрукавке и коротких штанах. Каспер! Куда это он намылился, его ж Архип под замок посадил? Старший бригадир выпрямился, перехватив винтовку, но тут кто-то взял его за локоть. Оглобля хотел двинуть прикладом, однако вовремя остановился.

— Чего сидишь? — спросил Архип. — Я тебе что сказал? Вниз давай.

— Иду, иду. — Повесив оружие на плечо, Оглобля быстро зашагал к лестнице.

Перемахнув через забор, Вик присел, оглянулся — на складских галереях кипела работа. Чего это они? В поход, что ли, собираются, о котором переговорщик Дюк обмолвился? Это сейчас только на руку, не до беглеца им будет.

Он бросился под эстакаду, к старой дороге, ведущей в Сетуньскую пойму. Вскоре башня клана осталась за спиной; слева раскинулось русло реки, зашитое в гранит, справа высились горы мусора, из них торчали бетонные опоры моста.

Набережную под эстакадой перегородили по распоряжению Архипа пару сезонов назад. Притащили ржавый автобус и навалили кучу покрышек, оставив для машин и повозок съезд возле бензоколонки.

Забравшись на гору старой резины, Вик пробежал по крыше автобуса и спрыгнул на потрескавшуюся мостовую. Прислушался к рокоту бензовоза, поправил патронташ и пошел к холму, поросшему терновником.

Когда эстакада осталась далеко позади, он пересек старую дорогу, за которой раскинулись нищие кварталы, и начал спускаться в ложбину, все дальше уходя от людных мест. Кварталы — место убогое и опасное. Днем здесь процветает торговля краденым, ночью же легко заплутать да и сгинуть где-нибудь в помойной яме, получив камнем по голове или ножом под ребра.

Через ложбину протекал неглубокий ручей. Миновав его, Вик остановился. Скинул с плеча дробовик, услышав шорох за спиной, присел. Мутафагов тут давно монахи истребили, а мутантов можно встретить только за Разломом — может, сурки в терновнике драку затеяли или лисица забрела с пустырей? Оглянувшись, он замер. Все стихло, только издалека доносилось гудение бензовоза. Вроде нет никого — и быстро зашагал по оврагу в сторону холмов, за которыми стояли лагерем бурильщики.