Антон Грановский - Тень Страница 10

– Меня вечно ему навязывали. Представляю, как вы меня ненавидели!

– Ну, иногда было весело.

– Точно. Я даже знаю когда. Например, когда я пошла с вами на озеро, увязла в болоте и просидела там целый час. А вы в это время удили рыбу в ста метрах от меня и слушали музыку в наушниках.

– В то время мы были не очень внимательными, – признался Андрей.

– Не то слово. Особенно если учесть, что весь этот час я орала благим матом.

Они помолчали, улыбаясь воспоминаниям.

– А помнишь, как вы лазили на чердак, к голубям, и я тоже за вами полезла? – снова заговорила Лиза. – Залезла до середины лестницы, посмотрела вниз – и оцепенела от ужаса! Весь двор собрался посмотреть, как я сижу на высоте четырех метров, вцепившись в лестницу, и рыдаю!

– Кто тебя снял?

– Участковый. Примерно через полчаса, когда даже прохожим надоело на меня смотреть. Мишку тогда выпорол отец. И согласись, он это заслужил.

– Мы все это заслужили, – улыбнулся Вершинин. – Если бы в то время я знал, что через несколько лет ты превратишься в такую красавицу, я бы от тебя не отходил.

Лиза улыбнулась:

– Еще не поздно все исправить.

Слова ее прозвучали слишком многозначительно для обычной шутки, и Андрей почувствовал смущение. Лиза, однако, была проста и раскованна.

– Знаешь, – снова заговорила она, – а ты стал настоящим мужчиной.

– Это хорошо? – насмешливо вскинул бровь Андрей. Лиза тоже улыбнулась:

– Сложный вопрос, если учесть, что многие мои приятельницы считают меня феминисткой.

– Феминисткой? За что они тебя так?

– Да как тебе сказать. Понимаешь, я уважаю мужчин за силу и ум. Но иногда они ведут себя как полные кретины. Особенно когда снисходительно рассуждают о нас, женщинах. В такие минуты становится ясно, насколько плохо вы нас знаете.

Андрей хмыкнул и потребовал:

– Приведи пример.

– Пример? Пожалуйста. Вас, мужчин, смешит, что женщины готовы так много времени проводить в магазинах.

– Смешного тут мало. Скорее, это прискорбно, – заметил Андрей.

Лиза нахмурилась и покачала головой:

– Ты не прав. Для женщины поход в магазин – это творческий акт. Стоя перед полками с продуктами, она не просто выбирает еду. Она представляет себе, как эти продукты будут смотреться на столе, придумывает, что будет готовить сегодня, завтра, послезавтра. Фантазия ее работает на полную катушку, как у какого-нибудь суперодаренного писателя-фантаста. Понимаешь, о чем я?

Вершинин улыбнулся:

– Кажется, да. Если честно, я никогда не думал о шопинге с этой стороны.

– Само собой, – небрежно сказала Лиза. – Потому что «эта сторона» – типично женская, и мужчины редко на нее заходят.

Они остановились у гранитных перил смотровой площадки и посмотрели на расстилающуюся внизу, за рекой, Москву.

– Какая красота! – восторженно выдохнула Лиза.

– Вид на Эдем! – улыбнулся Андрей. – Возле этих перил Герцен и Огарев, будучи студентами, давали клятву бороться за свободу. А мой отец сделал предложение моей матери.

Лиза посмотрела на Вершинина и тихо спросила:

– Ты по ним скучаешь?

– Сам не знаю. Если честно, я ведь не очень хорошо их помню.

Лиза снова вгляделась в даль, на покрытый легкой дымкой огромный, красивый город с золотыми маковками церквей.

– Ты часто сюда приходишь?

– Да нет. По крайней мере, реже, чем хотелось бы. – Андрей посмотрел на часы. – Слушай, Лиза, ты извини, но мне пора бежать в библиотеку.

Лиза улыбнулась:

– Понимаю. Сама студентка.

Андрей посмотрел на нее удивленно. У него до сих пор не укладывалось в голове, что голоногая девчонка с вечно исцарапанными коленками стала взрослой девушкой.

– А где учишься? – полюбопытствовал он.

– В меде. Буду врачом-эпидемиологом, как Мишкины родители.

– Тоже поедешь в Африку спасать чернокожих детишек?

Лиза спокойно посмотрела на него и неожиданно серьезно проговорила:

– Если придется – поеду. Человек обязан совершить в жизни что-то важное и значительное.

Андрей хмыкнул:

– Ты прямо как мой брат Егор.

Лиза посмотрела на него внимательно и чуточку тревожно:

– А ты с этим не согласен?

– Не знаю. Все это слишком сложно. Никто еще не доказал, что в нашем существовании есть какой-то смысл. А раз так, то кто скажет, какой поступок важен и значителен, а какой – нет? – Андрей посмотрел на серьезное лицо Лизы и виновато улыбнулся: – Прости. Я не умею говорить на такие темы.

– Ладно, не будем, – согласилась Лиза. Вершинин снова посмотрел на часы.

– Мне правда пора, – сказал он. – Мы еще увидимся?

– Если захочешь – да.

И вновь слова Лизы прозвучали слишком многозначительно, и вновь Андрей смутился взгляда этих больших изумрудно-зеленых глаз.

Сердясь на себя за это, он нагнулся и вальяжно поцеловал ее в щеку. Затем повернулся и быстро зашагал к университетскому зданию.

3

По пути в библиотеку Андрей думал о родителях и о том, что с ними случилось.

Авария была очень странной. Начать с того, что Андрей находился с родителями в машине. Он отчетливо видел, как грузовик съехал со встречной полосы и ринулся на их старенькую «мазду», которую отец купил по случаю у друга и которой страшно гордился как первой приобретенной иномаркой.

Время словно замедлило ход. Грузовик передвигался судорожными рывками, будто с трудом преодолевал его вязкое течение. Но вот стальной бампер грузовика навис над машиной, и Андрей отчаянно закричал:

– Папа, он нас собьет!

Но замедлившееся время коснулось и самого Андрея. Слова прозвучали невероятно медленно и тягуче. Отец же, вместо того чтобы крутануть руль вправо и увести машину из-под удара на пустой тротуар, повернул голову и удивленно посмотрел на Андрея.

Раздался оглушительный скрежет, и перед глазами у Андрея все вспыхнуло. А потом случилось нечто необыкновенное. Андрей почувствовал резкий порыв холодного ветра, и порыв этот подхватил его, вынес из машины и перенес на тротуар.

И тут время двинулось с головокружительной быстротой. Грохот удара, всполох огня, крики людей, вопросы милиционеров и удивленный возглас пожилой докторши:

– Это удивительно! Мальчик абсолютно цел! Потом снова круговерть образов и звуков, а затем чей-то вкрадчивый голос:

– Скажи, ты, правда, был с родителями в машине?

– Да. Я там был.

Время снова обрело нормальное течение, и Андрей увидел, как доктор отпрянула от него, качнула головой и, повернувшись к милиционерам, сказала:

– Я, конечно, атеистка, но можно сказать, что это настоящее чудо!

А потом началась жизнь без папы и мамы. Поначалу Андрея хотела забрать к себе двоюродная тетка, которую он совсем не знал. Но Егор грудью встал на защиту брата и объявил, что сам позаботится об Андрее. Потом был суд, его Андрей почти не помнил. Кроме разве того, как он с яростным криком вырвался из холодных объятий тетки и кинулся Егору на грудь.

Жили они неплохо, но отсутствие мамы и папы чувствовалось всегда и во всем. Привыкнуть к тому, что их нет, было невозможно. Тем более что на стене в гостиной, на самом видном месте, всегда висела свадебная фотография родителей. На ней папа и мама были молоды и счастливы. Живы.

Однажды во дворе Андрей поссорился со своими приятелями, и один из них крикнул в запальчивости:

– Твои предки давно сгнили в земле! И ты отправишься следом за ними!

Глаза Андрея заволокло гневом. Он сжал кулаки и бросился на теперь уже бывших товарищей.

Потом были две недели в больнице, в течение которых Вершинин-младший лежал на кровати с загипсованной ногой.

Когда он вернулся домой, то обнаружил, что свадебная фотография родителей исчезла со стены. В тот вечер между Андреем и Егором произошел серьезный разговор. Егор утверждал, что память о родителях не столько помогает, сколько мешает Андрею жить. Андрей же кричал в ответ, что это его жизнь и он сам способен определить, что ему мешает, а что нет.

– Ты всегда ревновал их ко мне. Потому что они любили меня больше, чем тебя.

Некоторое время Егор ошарашенно смотрел на брата, не в силах произнести ни слова, а потом скривился и коротко обронил:

– Дурак.

После этого вынул фотографию из кармана пиджака и швырнул ее на стол. Андрей взял фотографию, вставил в рамку и снова повесил на стену. Однако через пару дней сам снял ее со стены и убрал в ящик стола.

Жизнь потекла своим чередом. Братья никогда не упоминали об инциденте с фотографией, но их отношения изменились. Андрей, прежде откровенный в разговорах с братом, приобрел привычку таиться, а когда тот спрашивал что-нибудь, в ответ ершился и отвечал на реплики Егора дерзостью.

В библиотеке, по случаю солнечного дня, народу было немного. Андрей брякнул на стол стопку книг, взятых по списку, продиктованному преподавателем, уселся поудобнее, взял верхнюю книгу и углубился в чтение. На первой же странице он прочел следующее: