Евгений Гущин - Острие копья Страница 11

-Какие документы? – я спросонья ничего не понимал. Казалось, что проспал я на этой кушеточке как минимум неделю, и за эту неделю в Зоне без меня произошло очень много событий.

-Ваш товарищ Вам ничего не рассказывал? – покивал головой Сахаров. – Это документы…

Тут, как всегда не вовремя раздался стук в дверь. В динамиках послышался холодный, тихий голос:

-Профессор, мы долго ждать не собираемся. Давайте их нам, или мы разгромим вашу лабораторию. Слово наёмника. У нас есть на это разрешение и даже пункт в контракте заказчика.

Сахаров посмотрел на нас. Что ж, его лаборатория и мы – незнакомые сталкеры. Да ещё лаборатория с «Морской Звездой»! Уж это он не отдаст.

Но, Сахаров, видимо, привык к сталкерам за двадцать лет сотрудничества с ними, и весьма без сомнений указал мне на люк в полу. Странно, я довольно тщательно осматривал эту комнату перед тем, как лечь спать, но вот этого люка не видел. Капитально тут у них.

-Через этот люк вы выберетесь около бетонного туннеля на холме. Я уже вызвал военный вертолёт, так что с нами всё будет нормально. У меня к Вам будет небольшая просьба, - обратился он к Камраду, стоящему в дверном проёме. – Когда всё успокоится – принесите мне эти документы. Вы не представляете, насколько они важны!

Раздался стук по железной двери, а затем пара выстрелов. Прострелить кодовый замок наёмники не смогли, но это было скорее предупреждением – сейчас будут выносить дверь взрывчаткой.

Я первый спустился по лестнице в подземелье. Вполне ничего себе тоннельчик. Сухие стены, бетонный пол, впереди даже лампочки горят… Сразу видно, ухаживают за эти коридором всё-таки систематично, а не как Бог на душу положит.

Люк сверху закрылся, и мы бегом двинулись вперёд по коридору. Столь резкая смена местоположения произвела на меня угнетающий эффект, да ещё проснулся я, как никак, пять минут назад.

-Камрад, а что это за документы, про которые мне впаривал Сахаров? – спросил я, не выдержав груза сомнений. Даже оправдание, состоявшее в нежелании сбить дыхание при быстрой ходьбе, не остановило меня.

-Друг мой, я тебе потом всё объясню, - теперь уже без сомнения виновато пыхтя, сказал мой напарник.

Ну, этого я стерпеть не мог. Когда за моей широкой сталкерской спиной плетут заговоры, моё добродушное сердце может не выдержать. А сам я человек добрый, как уже упоминалось. Поэтому люблю, чтобы ясность была везде и во всём. Чтобы не пришлось никого потом бить. Я остановился, схватил его за спину, развернул к себе лицом и впечатал в стену.

-Говори, брат, - угрожающе спокойно сказал я. – Когда я узнаю от кого-то постороннего, что у нас есть какие-то документы, я становлюсь жутко любопытным.

-Всё, успокойся, - попытался отцепиться Камрад. – Я бы тебе рассказал, и в мыслях не было скрывать. Просто, там всё настолько серьёзно, что времени рассказать подробно не было.

Я неохотно разжал руки, которыми до этого крепко прижимал его к стене. Вы не подумайте плохо, но секретные документы в Зоне – это большая бяка. Фу, деточка, не бери в ротик! Выплюнь скорее!

А когда ещё про эти документы тебе ни слова не сказал тебе твой лучший друг, подвергая тебя смертельной опасности, то здесь уже всё серьёзней. Поэтому я захотел разузнать всё как можно быстрее. От Камрада я такого не ожидал.

-Помнишь, джип на блокпосту разбился? – спросил Камрад, нервно поправляя лямки рюкзака. – Вот оттуда документы и взял. Думал, обычная документация по какой-нибудь древней установке. Ну, получил бы лишнюю сотку. А с Сахаровым сейчас поговорил – он на меня глаза выпучил и говорит, что цены этим документам нет, что вся судьба Зоны от них зависит, что денег они стоят столько, что нам с тобой по острову купить можно будет и ещё на яхту останется…

-А скорее всего пулю в лоб! – сказал я. – И чего ж ты раньше молчал? Теперь то ты понял, какого чёрта за нами «монолитовцы» охотились? Вот только как эти документики за пределами Зоны оказались? Кто их вывез и откуда?

Я запустил руку в волосы на голове. Да, крепко мы сегодня попались. По-хорошему, на бы пора свернуть всю эту нашу авантюру и быстренько оказаться за Периметром… Вот только Тарас был действительно совсем близко. Да и мне казалось, что он как-то связан со всей этой фигнёй с документами. Эх, будь они не ладны!

-Идём, - хмуро сказал я. – У меня здесь схрон неподалёку – надо вооружаться нормально. «Монолит», наёмники… Я даже не знаю, как мы будем жить после этой ходки.

В конце коридора уже виднелась лестница, когда земля под ногами ощутимо вздрогнула. Выброс! Необычайной мощи! Да ещё сразу после предыдущего! Я постоял немного обдумывая произошедшее. Да, Тараса мы теперь навряд ли найдём живым. Да и сколько ещё сталкеров полегло! Внеплановый выброс – это всегда огромные потери кланов и одиноких бродяг.

Идти в Рыжий лес или не идти? Доказательства смерти стоили миллион. Миллион за одну фотографию. Вот только решать мне нужно сейчас. Скоро Зону накроет волна монстров, а у учёных нам уже не спрятаться – их эвакуируют сразу после выброса и привозят уже после волны монстров.

В раздумьях прошло двадцать минут. Сейчас я понимал, что единственное, что сейчас возможно – это ждать. И рассчитывал я ждать долго. Поэтому, когда на двадцать первой минуте шума и грохота внезапно наступила тишина, я невольно оторопел. Эх, нехорошо сейчас Зоне, если её так колбасит!

Я первый выбрался по лестнице наверх и открыл люк, покрытый дёрном и тщательно замаскированный в рощице. Я осмотрелся, вдохнул свежий воздух и помог Камраду выбраться наружу. Затем мы как смогли замаскировали люк и двинулись по направлению к моему схрону.

Местность вокруг Янтаря болотистая, жидкая, так сказать. Постоянно что-то хлюпает под ногами, если долго стоять на месте – погружаешься по щиколотку. Мой схрон находился в одном из небольших бочагов, каких скопилось в низине многовато.

Я стал спускаться по вырубленной мной лесенке по оврагу вниз, прямо к моему бочажку. Постоял. Подышал гнилым болотистым воздухом. А затем наклонился, нашарил в густой зелёной траве незаметную железную цепь и резко потянул. Камрад подхватил цепь и помог мне тащить кое-что довольно тяжёлое. Через пару минут на траве оказался залепленный ряской, покрытый специальной оболочкой огромный чёрный ящик. Ну прямо гроб на колёсиках. Я довольно осмотрел его со всех сторон, похлопал по бокам, достал нож и разрезал защитную оболочку. Затем присел перед ящиком на корточки, щёлкнул замками и открыл его.

Вот это я понимаю – отличный схрон! Не то, что у некоторых – засунут свёрток с батоном и патронами в пень трухлявый или трубу какую ржавую и вопят: «Я бывалый сталкер! У меня схроны на каждом шагу! Да меня голого можно в Зоне оставить – до Монолита в экзоскелете дойду!» Но их схроны на самом деле не спасают. А вот такая заначка как у меня – это гарантия хотя бы добраться до обитаемых мест, оставшись в Зоне без оружия или еды. Раньше-то он был куда полезней, когда пространство между болотцем, где находился мой схрон, и бункером учёных, находилось под контролем пси-установки. Тогда к этому схрону можно было подойти только с северного направления, а оттуда, как я думаю, больше шансов прийти голым и безоружным. Теперь же, когда до обитаемого места, то есть до бункера можно дойти спокойно, мой схрон остаётся нетронутым как раз для таких вот случаев, как наш.

Справа в специальном углублении лежал мой любимый «Винторез», под ним матово блестящая труба РПГ-7, на которую я вбухал свою месячную «зарплату», под крышкой крест-накрест закреплены два сорок пятых «кольта». Патроны в специальном отделе ко всем видам оружия, представленным в схроне, плюс к АК-47 и АПСу, моему самому частому оружию. Ну и прибор ночного видения модернизированный. В основном отделении – по три аптечки разных типов, научные, армейские и обычные комплекты; консервы рыбные и мясные, бутылка воды, два пакетика «Доширака» и чайник для костра; два комплекта новых спальных мешков; две рации; головной убор, бронежилет, крепкая армейская обувь; бинокль, детектор аномалий, кожаный мешочек с болтами. Ну и чай с банкой абрикосового варенья, когда-то давно прихваченного со стола профессора Сахарова.

«Винторез» я тут же взял в руки, вытащил из целлофанового пакета, проверил обойму и затвор и любовно осмотрел со всех сторон. Есть какая-то притягательная красота в оружии. Приятная тяжесть в руках говорит о том, что ты сможешь защитить себя. Ну, или создаёт иллюзию этого. Человек меняется с оружием в руках. Кто-то в лучшую, кто-то в худшую сторону. Но ощущать власть над жизнью того, кого видишь в прицел, а он не подозревает, что жить ему осталось мгновение… Это необычное чувство.

«Калаш» я снял с плеча и положил на место «Винтореза». Взял две пачки патронов, насыпал в карман куртки горсть бронебойных. Так спокойней. Всегда под рукой. Камрад тоже запасся кое-чем полезным из моего схрона.