Андрей Крымов - Хранитель тотема Страница 11

Кариар открыл глаза, не понимая, что происходит. Послышался треск, шорох сыплющихся мелких камней, и огромная махина, почти придавившая адеррийца, дрогнула и начала приподниматься. Между нижней кромкой валуна и чешуйчатым животом Кариара образовалась щель. Ящер бешено забился, царапая когтистыми пальцами каменный пол, и понемногу начал выползать из смертельной ловушки. Вот уже показались бёдра, мускулистые ляжки, колени…

— Быстрей! — Сергей почувствовал, как невероятная энергия, только что переполнявшая его, вдруг начала быстро исчезать — так вода покидает дырявый бак.

Ящер отчаянно рванулся, ободрав чешую на коленях, и оказался на свободе. В это же мгновение раздался громкий треск, и часть камня, за которую схватился Сергей, отломилась. Глыба ухнула вниз, а Сергей, потеряв равновесие и увлекаемый тяжестью куска, который он всё ещё держал в руках, с размаху ударился носом о камень. Из глаз у него посыпались искры, а из носа хлынула кровь. Отломившийся кусок вырвался у Сергея из рук и рухнул прямо на его левую ступню. Парень выругался так, как никогда в жизни не ругался.

— У скал нет родственников, — сдерживая истерический смешок, сказал ящер, — поэтому ты напрасно обвиняешь этот валун в инцесте.

— Надо было тебя оставить под ним, шутник! — прорычал Сергей, глядя на окровавленную и уже распухающую ступню. — Не трогай!

— Не дёргайся, дай глянуть.

— Давай хотя бы отодвинемся от каменюки.

Адерриец выдернул верёвку, придавленную мелкими камнями, и небрежно, словно пушинку, поднял на руки Сергея.

— Эй, ты что! Отпусти сейчас же!

— Ты же еле ходишь, а так мы быстрее уйдём.

Сергей признал правоту ящера и перестал брыкаться. Тем более что это было делом бесполезным — Кариар выглядел не таким впечатляюще сильным, как тиранцы, но мускулы у него оказались просто железными. Удалившись от обрушенного коридора, ящер остановился, осторожно опустил Сергея и принялся осматривать его повреждённую ступню.

— Могло бы быть и хуже, — сказал он, выпрямляясь.

— Куда уж хуже — я наступить на ногу не могу!

— Могло, не сомневайся. Если бы этот камень раздавил меня.

Неожиданно ящер опустился на колени и, низко склонив голову, сказал:

— Сергей, я твой должник! Моя жизнь — твоя…

— Перестань, Кариар! — сморщившись от боли в ноге, Сергей попытался поднять ящера. — Встань!

— …и по первому твоему требованию я, будучи в любой ипостаси, готов отдать её! — закончил адерриец и только тогда встал на ноги. — Ну вот, клятва принесена, теперь настало время решить, что нам делать дальше. Предлагаю просто сидеть здесь до прибытия команды спасателей. Выход к центральному коридору завалило, а это место не лучше и не хуже других.

Кариар оказался прав. Едва спасательный отряд пробил новые тоннели в завалах, а команды охранников перестали шастать в поисках мёртвых и сбежавших рабов, в штреке четыреста четырнадцать появилась четвёрка тиранцев в доспехах. Один из них поставил на пол небольшой ящичек и велел Сергею сунуть в него ногу. Что бы там внутри ни находилось, оно отлично развязало неуничтожимую монолитную верёвку.

— Иди за нами! — последовала короткая команда.

Кариар многозначительно посмотрел на напарника, мол, помни, о чём мы говорили. Сергей кивнул, а вслух сказал, что идти не может, так как камнем ему повредило ногу. Старший четвёрки подозрительно посмотрел на распухшую ступню человека, затем буркнул:

— Ничего с тобой не случится. Дойдёшь.

— Но я не поспею за вами…

— Думаешь, мы тебя понесём? — рявкнул тиранец. — Если Кумме надо, пусть нянчится со своим мясом! Шагай!

И с такой силой пихнул пленника, что парень не удержал равновесия и растянулся на каменном полу, разодрав в кровь ладони и колени. Сергей поднялся, с ненавистью глядя на ухмыляющегося тиранца, но, поймав взгляд Кариара, сдержался и угрюмо зашагал к выходу. Ящер остался один в штреке и принялся механически ковырять золотистый песок.

Сергей добрался до выхода из подземелий в полуобморочном состоянии. Несмотря на ругань и побои охраны, он еле ковылял. Тиранцы явно торопились покинуть шахты, поэтому старший группы на середине пути велел двоим подхватить обессилевшего раба под руки. Благодаря этому Сергей не травмировал больную ногу, но другой стороной медали оказались едва не вывихнутые руки — тиранцы не очень-то церемонились, а поскольку ростом они были существенно выше Сергея, то вторую часть пути он провёл в воздухе, болтаясь из стороны в сторону.

Когда закончился шахтный шлюз и начались административные коридоры, он не заметил. Просто вдруг понял, что в воздухе перестал витать запах пыли, а стены коридоров приобрели абрикосово-коричневый оттенок. Тиранцы протащили Сергея через большой зал с кучкой релаксационных кресел, вошли в длинный коридор, заканчивающийся металлической двустворчатой дверью.

Старший поднёс руку к считывателю, раздался мелодичный звонок и металлический лязг. Двери распахнулись, и два охранника зашвырнули внутрь Сергея. Он пролетел не меньше трёх метров и приземлился на роскошном ковре с длинным мягким ворсом.

— Приятных развлечений, щенок! — сказал старший.

Прежде, чем металлические двери схлопнулись, Сергей услышал глумливое ржание трёх охранников. Парень помассировал плечи и огляделся. Сидел он на полу в комнате немаленьких размеров. Мебели в ней почти не было — огромный стол из багрового пластика и низенький топчан, покрытый блестящей тканью. Стены увешаны картинами, на которых были изображены разнообразные сцены насилия: вот палач отрубил голову тиранцу, и кровь хлещет из обрубка шеи; вот висит окровавленный человек, а оскаленная тиранская дама поддевает его ребро каким-то блестящим инструментом. На третьей картине Сергея замутило — там, среди месива окровавленных внутренностей он разглядел довольную физиономию тиранки — если быть точным: Трикси Куммы.

— Узнал?

Он подпрыгнул, забыв про травмированную ногу. Тиранка в комнате появилась неслышно, как призрак, и неприлично короткая светлая туника только подчёркивала это сходство. Сергей попятился — Трикси, двухметрового роста и с рельефной мускулатурой, как у профессиональных культуристов, приближалась к нему с улыбкой на зелёной физиономии.

— Знаешь, я волновалась, выжил ли ты во время землетрясения, — утробно низким голосом проворковала она. — О-о, я вижу, ты поранил ногу. Пойдём к реаниматору, он тебе всё живо вылечит.

Сергея бросило в пот, хотя в комнате было совсем не жарко.

— Послушайте…

— Зови меня Трикси, — маленькие глазки тиранки загорелись сладострастным огнём.

— Э-э, Трикси, я ведь вам уже говорил, что меня не интересуют тиранки, — Сергей изо всех сил старался следовать совету Кариара и не срываться на крик.

— Это поправимо, малыш, — она в улыбке обнажила рот, полный остроконечных зубов. — Хочешь, я сделаю так, что ты загоришься желанием доставить мне удовольствие?

С неожиданным для такого большого тела проворством она прыгнула к Сергею и крепко схватила его за предплечье. Парень почувствовал стальную хватку тиранки и несколько раз дёрнулся в напрасных попытках освободиться.

— А сейчас глотни-ка вот это! — с этими словами она свободной рукой сжала нижнюю челюсть Сергея.

От дикой боли он издал крик, а Трикси, воспользовавшись моментом, буквально вбила ему в рот какую-то капсулу, которая тут же с лёгким хлопком взорвалась. Мятно-мускусный воздух ринулся в лёгкие и обжёг горло. Сергей замер с выпученными глазами, не в силах сделать ни одного вдоха. Тиранка отпустила пленника, с любопытством глядя ему в лицо.

— Ты, жирная извращенка… — начал Сергей, едва у него восстановилось дыхание, но в тот же момент почувствовал, как по всему телу распространилась жаркая волна.

Он покачнулся, почти теряя сознание от бешено забурлившей в жилах крови, чувствуя, как бьётся пульс в висках и безумно колотится сердце. Сергей понял, что эта сумасшедшая любительница межвидового секса подсунула ему какой-то возбуждающий наркотик, но сопротивляться горячим волнам, смывающим прочь любые мысли, не мог. И, самое страшное, Сергей почувствовал, как начало напрягаться его мужское естество. Тиранка, без сомнения, уже увидела это — она громко рассмеялась и сбросила с себя короткую тунику.

— Твои сотоварищи по партии уже закончились, юнец. Я тебя приберегала напоследок. Ты просто обязан оказаться выносливее этих задохликов. Что стоишь? Ну же, иди ко мне.

Она, оскалившись, рухнула на топчан, который заскрипел под её тяжестью. Парень, из последних сил цепляясь за ускользающее сознание, пытался сопротивляться действию наркотика и собрать рассыпающееся на похотливые кусочки «Я», но поневоле сделал несколько шагов к топчану.

— Иди ко мне! — в ушах его камнепадом гремел шёпот тиранки. — Не сопротивляйся. Смотри сюда.