Александр Авраменко - Тевтон Страница 11

Она подвинула журнал, отметила аккуратно подстриженным ноготком нужную графу. Дождавшись, пока новоиспеченный полный офицер поставит свой росчерк, захлопнула томик, вновь перевела взгляд на юношу.

– Господин фон Вальдхайм. Вы немедленно направляетесь в космопорт-два, где сядете на указанный в сопроводительных бумагах транспорт. По прибытии на Фобос явитесь в распоряжение господина цу Лансдорфа, у которого продолжите дальнейшую службу. Вам все ясно?

– Так точно!

– Свободны. – Она взмахнула рукой.

Курт рванул из комнаты чуть ли не бегом, подхватив свои вещи. Помимо ледяной внешности у готической блондинки было еще кое-что, внушающее ужас любому тевтону – серебряные молнии в петлицах и скрещенные молоты на шевроне рукава. Зондер-команда Святой Инквизиции. Как правило, ее членов видели вживую только те, кого они казнили…

На небе сияло светило. Яркое, огромное. Зелень живых изгородей, высокие пирамиды тополей, рвущихся в сочное темно-синее небо с белоснежными облаками. Курт, прищурившись, взглянул на высящуюся над Гроссбургом статую Девы Марии. Матерь Божья была изваяна из целой скалы, и красноватого оттенка гранит придавал ей особое очарование и величественность. Гениальный скульптор смог передать все оттенки обычного человеческого чувства – гордости за сына, Иисуса Христа. За его страдания, которыми он искупил грехи людские.

Чуть помедлив, юноша решительно двинулся к остановке городского транспорта, находящейся на другом краю площади Перехода. Ждать пришлось недолго – в Гроссбурге трамваи ходили точно по расписанию. Впрочем, как и весь общественный транспорт на планете. Порядок, вот что было краеугольным камнем в организации Ордена. Четкая иерархия, дисциплина, исполнение уложений и законов. И никто даже помыслить не мог, чтобы нарушить правила, по которым жило население Новой Тевтонии. Так и тут, ровно через четыре минуты, согласно расписанию, висящему над голографической табличкой, подкатил высокий двухвагонный трамвай.

Новоиспеченный юнкер привычно поднялся в первый, на котором красовался знак Креста. Это означало, что данные места предназначаются для людей. Для шрехтов служил задний вагон, попроще. Без кондиционирования воздуха, да и сиденья там были, в отличие от мягких кресел первого, из простых металлических секций. Впрочем, практически любой шрехт мог изменить свое положение в обществе. Статус полного гражданина Ордена давался военнослужащим, выходящим на пенсию, членам их семей либо тем, кто мог достичь высот в науке или искусстве. Так что рождение в семье аборигенов планеты еще не ставило точки в карьере шрехта.

Однако достаточно легко совершался и обратный процесс: лишиться статуса гражданина или аристократа тоже не составляло труда. За совершенное преступление, за неисполнение воинского приказа, за никчемность, отказ от воинской службы. И не один бывший аристократ уже изведал на своей шее тяжесть закона. Ибо сказано в мудрых книгах: «Закон суров, но это – закон…»

Юноше повезло – он успел купить цветы на остановке. Как и положено, безупречно белые. Именно такие должны возлагать благодарящие Деву Марию в знак уважения к ее чистоте и непорочности…

После того как букет лег к ногам статуи на специальный помост, предназначенный для подношений, Курт отступил назад, взял из держателя тонкий войлочный коврик. Постелив его на чистые, тщательно выскобленные каменные плиты, юноша снял форменный головной убор, аккуратно сложив, сунул, согласно уставу, под погон. Затем, преклонил колени и стал молиться. Времени у него было достаточно, и опоздать к месту отправления транспорта Вальдхайм не боялся.

Время в благодарности к Деве пролетело незаметно, и когда наконец молитва была окончена, пришлось поспешить. Аккуратно вернув коврик на место, юноша уже бегом устремился к остановке, чтобы отправиться на станцию орденского экспресса. Впрочем, небольшой запас времени у него еще был, так что можно было не волноваться. И когда молодой человек уже устроился в купе, а состав плавно тронулся, постепенно, но мощно набирая скорость, юнкер впервые после возвращения с Фобоса ощутил, как на него снисходят покой и умиротворение…

– Что желает господин?

Курт открыл глаза. В дверях купе стояла очередная обслуживающая вагоны шрехта-отпущенница в положенном законом уродливом головном уборе.

– Воду Грайнсфельда и ветчину.

Звякнули колокольчики на склоненной голове, девушка повернулась, собираясь идти исполнять приказ, но неожиданно для себя тевтон выпалил:

– Подожди.

Та послушно замерла и вновь повернулась к нему лицом.

– Что-то еще, господин?

Курт покраснел, потом все же выговорил:

– Ты можешь снять свой дурацкий колпак?

В принципе ничего страшного в этой просьбе не было. Некоторые пассажиры специально просили обслуживать их в обычной одежде, поэтому юсави[9] послушно кивнула и обнажила голову. Юноша внимательно рассмотрел шрехту.

– У тебя красивые волосы. Распусти их, пожалуйста.

Вновь согласный кивок, тяжелый пучок на затылке распался, и к ногам девушки упала густая волна длинных, до самого пола вагона, светлых волос.

– Спасибо. Можешь идти.

Та послушно поклонилась и вышла из купе, на ходу подбирая волосы и укладывая снова в прическу, а Курт откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, наслаждаясь покоем и мощным движением состава…

Глава 5

Жаркое светило вновь обожгло лицо юнкера, когда он вышел из лифта. В прошлый раз тевтон попал на планету ночью, день провел в кондиционированном воздухе цеппелина, а следующую ночь – в бою. В этот же раз база принимала его в полдень. Едва Курт оказался на пластобетоне покрытия, к нему шагнул крепкий гауптман в положенном по штату пятнистом комбинезоне:

– Курт фон Вальдхайм?

– Так точно, господин…

– Без чинов и званий, лойтнант. Можете звать меня Кугелем.

– Так точно, господин Кугель.

Тот смерил новичка взглядом, потом усмехнулся:

– Пока тебя будут звать Грюном. А там – заработаешь себе достойное имя. Понятно?

– Так точно, господин Кугель!..

– Тогда хватай свои шмотки и пошли.

Гауптман развернулся и, не дожидаясь, пока юноша спохватится, двинулся к небольшому вездеходу на воздушной подушке, застывшему возле края приемной платформы орбитального лифта. Литиевый двигатель мягко зашипел, тут же с гулом замолотили, рассекая воздух, огромные пропеллеры под мягкой «юбкой». Машина плавно поднялась в воздух, взметая тучи непонятно откуда взявшейся пыли на буквально вылизанном до блеска плацу. Чуть накренилась, делая разворот, и… Курт едва успел придержать на коротко стриженной голове форменную кепку, чтобы ее не сдуло ветром. Кугель оказался сумасшедшим, разогнав «лоханку» на коротком участке почти до ста миль в час. Воздух буквально разрывал легкие раскаленным напором. К счастью, это продолжалось недолго. Через несколько минут машина сбросила скорость, поскольку впереди возник пост охраны.

– Предъяви карточку.

– А?.. Понял.

Курт засуетился, выискивая в кармане документ, удостоверяющий его личность. Зеленый лучик сканера мгновенно пробежал по поверхности серого квадрата, затем срисовал рисунок сетчатки. Мягкий разрешительный звук рога, шлагбаум взмыл в воздух, погасло силовое поле, и Кугель вновь втопил педаль акселератора в пол. Дальнейший путь слился в памяти молодого тевтона в сплошной кошмар: свист рассекаемого ветра, сумасшедшие прыжки, тряска и непонятные удары по корпусу. Курт совсем было потерял ориентацию и ощущение времени, когда машина вдруг резко затормозила. Гауптман вновь взглянул на юношу и вдруг рявкнул:

– Выходи из машины!

Тело выполнило команду инстинктивно. Практически мгновенно Курт оказался за низким бортиком транспортного средства, очутившись посреди бескрайней степи, поросшей незнакомой травой. Гауптман между тем осмотрелся, перегнулся назад, вытащил из-под сиденья рюкзак и бросил его к ногам юноши.

– Держи, парень, у тебя трое суток. Через семьдесят пять часов ты должен быть в точке, отмеченной на карте. Дойдешь – твое счастье. Нет – значит, к службе в ягд-команде не пригоден.

– А?!

Клубы пыли вырвались из-под днища машины, ослепляя Вальдхайма. Когда же ему удалось протереть глаза, перед ним никого и ничего не было, кроме голой степи.

– Проклятье! – вырвалось у парня. – Это же…

Его бросили. Одного посреди планеты, в окружении врагов, неизвестных хищников, абсолютно потерявшим ориентацию на местности! Курт спохватился, нагнулся к лежащему у ног тощему рюкзачку, открыл магнитную застежку, начал разбираться. Сухой паек на одни сутки. Таймер. Уже, кстати, запущенный на обратный отсчет. Вода. Правда, немного, чуть больше литра. Громадный, жуткого вида нож. И… комбинезон. Настоящий пятнистый хак вместе с обувью. Компас-указатель. Лист бумаги. Его Курт изучил особенно внимательно: