Михаил Зайцев - А-Элита Страница 11

– За каким полигоном?

– С уровнем секретности «ноль». Нет худа без добра – арийцы как бы сами нам подсказывают, что давно пора утроить финансовые вливания в объект «ноль», хорошенько подстегнуть конструкторов, а охрану усилить хотя бы до уровня «два нуля восемь».

Глава 5

Полигон

Мелкий дождичек сочился из пористой, похожей на грязную губку тучи. Дождик скорее радовал, чем наоборот. Кап-кап-капельки бомбили полчища мошкары, и алчные до людской крови насекомые вынужденно прятались под мокрыми еловыми лапами и попадались в сети союзников людей – пауков. Хваленый «Москитол» нисколечко не помогал, пока грело солнышко, а разрешилась туча от водного бремени, и можно вздохнуть спокойно, без опасения подавиться назойливой мелкотой. Правда, идти под дождем стало несколько сложнее – подошвы, черт бы их побрал, то и дело проскальзывают.

Четверо путников шли, выстроившись в затылок не по росту. Впереди размеренно шагал кряжистый Рогов, за ним семенил субтильный Кукушкин, следом шел долговязый Лосев и замыкал цепочку молодцеватый Стрельников.

Да, Гром опять стал Лосевым. «Оперативный псевдоним не для чужих ушей придуман», – объяснил полковник и приказал откликаться на привычное Андрею имя собственное. Себя же Стрельников велел именовать «дядя Паша», обращаться на «ты» без церемоний и тени смущения.

Задетая плечом Рогова еловая лапа зацепилась за чехол охотничьей двустволки, изогнулась, застонала, будто живая, и, царапая рюкзак Рогова, с облегчением и свистом распрямилась, ударив растопыренными иголками по физиономии зазевавшегося сказочника.

– Чтоб тебя в лоб, кочерыжку!.. – ругнулся сказочник, сбился с шага и поскользнулся.

– Не падать! – Лосев подхватил тщедушное тельце под мышки, пихнул вперед.

Природа обделила Аркадия Кукушкина и ростом, и мускулатурой. К пятидесяти четырем годам она еще и зубы ему проредила изрядно.

– Мерси за поддержку, – оглянулся Кукушкин, блеснув золотыми мостами под редкими усиками. Улыбочка вышла вымученная, капли дождя и пота стекали с осунувшегося лица, словно слезы.

Впереди сопка. Угол подъема градусов шестьдесят, не меньше. Всем приходится пыхтеть, пригибаться к земле, припадать то на одно, то на другое колено. Лучше остальных справляется с подъемом, естественно, проводник Рогов – идет первым, да и в тайге не новичок. Тяжелее всех Лосеву – дохляк Кукушкин снял с плеча зачехленное ружье, опирается на оружие, как на костыль, и все равно Андрею приходится все чаще подхватывать писателя, не давая свалиться навзничь, толкать под задницу, помогать подняться, когда Кукушкин падает ничком.

Взобрались. Рогов сбил с коленки прилипшую к ватной штанине землю. Перевел дух Андрей. Резко вздохнул, медленно, с шипением, выдохнул дядя Паша Стрельников.

– Монблан, право слово... – тощий зад Кукушкина приземлился на трухлявом пеньке. – Эверест-тхэ-экхе-ке... – Кукушкин закашлялся, бросил ружье-костыль, с мученическим выражением морды лица освободился от лямок рюкзака, полез за пазуху, за портсигаром.

– Курить нельзя, – мотнул головой Рогов.

– Берегите лес от пожаров! – кивнул Кукушкин. – Заманал ты меня, Вовик, правилами техники безопасности. – Сказочник достал портсигар, полез в штаны за зажигалкой. – Тут бы умудриться прикурить под дождиком, а ты говоришь – курить нельзя...

– Спрячь сигаретницу, писатель, – Рогов глянул на Кукушкина, прищурив левый глаз, а правым как бы прицелившись точно промеж писательских бровей. Нехорошо глянул. – Примета у нас, у таежных, – возле полигона не курить, не выпивать, по матушке не выражаться...

– ...девок не любить, анекдоты не рассказывать, – подхватил, продолжил в тон Рогову насмешник Кукушкин, попутно нашаривая зажигалку. – Стихов не читать, о генсеке не... – рука, искавшая в кармане штанов, замерла, насмешливые глаза округлились. – ...Позволь-позволь, голубчик?!. Мы ВОЗЛЕ полигона, ты сказал?!. Какого члена собачьего мы забыли возле полигона?..

– Через полигон пойдем, напрямик, – решительно проговорил Рогов.

– А ты, Вова, брехал – в обход двинем, – напомнил дядя Паша Стрельников и вроде невзначай, вроде с ленцой обошел писательский пенек, встал так, что между ним и Роговым не осталось препятствий и расстояние сократилось до дистанции прыжка.

– Позвольте-позвольте! – вскочил Кукушкин, бесцеремонно потеснил Стрельникова, вмиг обесценив все его маневры, и попер хилой грудью на глыбу Рогова. Откуда только силы взялись. – Помню-помню! Я все помню – на карте обозначен «военный полигон». Оно мне надо?! Ломиться на охраняемый объект, оно нам надо? Откуда я знаю, чего там испытывают на полигоне? А если мины? Какого члена, хотелось бы узнать, ты притащил нас к полигону? За каким членом, мать твою в дышло, заранее маршрут рисовали?! Красный пунктир на карте далеко-далече от оранжевого прямоугольника полигона, или я не прав?! С утра по сопкам вверх-вниз, вверх-вниз и нате вам – пожалуйте бриться! Мы, извольте слышать, ВОЗЛЕ! Какого члена, я спрашиваю?! Како... о... кха-кх-х...

Кукушкин зашелся в кашле. Согнувшись, прижав ладошки ко рту, он ритмично вздрагивал, не в силах остановиться. А невозмутимый Рогов, глядя поверх трясущейся головы писателя, заговорил со Стрельниковым спокойным, ровным голосом:

– До солнца вышли и до обеда всего десять кэмэ прошли. Здешние бабы быстрее вашего писателя ходят. Я прикинул, покумекал и свернул. И правильно сделал. До темноты далеко, а мы у полигона. Напрямик через полигон – километров пятьдесят срежем.

– Намечая маршрут, про полигон мы так толком и не поговорили. Что за полигон? Не химический?

Лосев восхищался полковником. Дядя Паша Стрельников лицедействовал просто великолепно! Спрашивал с искоркой живого интереса в глазах, с ноткой должной опаски в голосе.

– К... кхе, кхе... к херам собачьим ваш полигон! Я постараюсь, войду в форму-укху-кхе... кхе... пойдем быстрее. В обход-дхе... кхе...

– Андрей, дай писателю из фляги хлебнуть.

– Хорошо, дядя Паша.

– Так что за полигон?

– На полигоне испытывают эл-а-три эс. Лучевые – автономные-самонаводящиеся-самодвижущиеся системы. Вот... – Рогов скинул рюкзак, развязал тесемки, вытащил из гущи вещей и вещиц портативный радиоприемник VEF, в футляре из искусственной кожи с лямкой, чтобы вешать на шею. – Вот смотрите – обычный радиоприемник. Такие по тридцать шесть рублей штука в любом радиомагазине продаются. В корпус этого обычного приемника вмонтирован вместо схемы подстройки частот генератор сигнала «свой». – Рогов щелкнул кнопкой. – Вот видите – светодиод подстройки мигает, генератор заработал. Держимся кучно, и для эл-а-три эс мы «свои». Батарейки новые, иностранные – «Дюрасел». На двое суток с гаком хватает. Дотемна будем идти, заночуем на полигоне, до свету встанем и завтра к обеду пройдем полигон насквозь. Пятьдесят кэмэ срежем с гарантией. Оставшиеся пятьдесят с гаком суток за двое одолеем.

– А приборчик-то ты заранее припас. Будто сразу задумал через полигон топать вопреки оговоренному маршруту. Ох и не нравится мне эта твоя запасливость, Владимир Маратович.

– Павел... не знаю, как по батюшке, вы, это, вы можете чего хотите себе на уме думать, а только без таких вот переделанных приемников я в тайгу ни ногой. Мало ли какая акция, а полигон, он обычно безлюдный, всегда можно сховаться от егерей, от мусоров, еще от кого. Бывает, и так срежешь угол за ради экономии подметок.

Рогов выдержал пристальный взгляд Стрельникова, глаз не отвел.

– Дай-ка сюда приборчик, – Стрельников шагнул к Рогову, протянул руку, словно для рукопожатия. – Пускай у меня на шее болтается, не возражаешь?

– Как скажете, – пожал плечами Рогов, шагнул в свою очередь к «дяде Паше» и вложил в его растопыренную пятерню невинный с виду радиоприбор. – Вы начальники, мой номер последний.

Щедрый глоток коньяка из фляги Лосева, похоже, помог Кукушкину справиться не только с кашлем, но и с паническим страхом перед таежным полигоном.

– Мерси, – писатель вернул фляжку Андрею и снова повернулся к Рогову. – Слушай, четвертый номер! Скажи-ка, чего делает э-эта чертова «а-три эс»?

– «Эл-а-три эс», – поправил Рогов. – Оно, Аркадий Ильич, людей жжет, оно их зеленой молнией прожигает. Полигон – та же тайга, что и здесь. Разве что сопки пониже и деревьев пожиже. Приговоренных к высшей мере зэков на полигон с вертолета спустят, они дураки, бежать, а оно их засекает, фырк в небо, полетает над полигоном, над землей зависнет и лучом жжет. Пожгут всех, приземляются и «засыпают», энергию накапливают. Они на солнечных батареях работают. Автономные они, «спать» могут и год, и больше, а засекут человека, и на взлет, и молниями сверху.

– «Оно», «они», я запутался! Оно жжет, они на батареях – ты хочешь сказать, что этих эл-а-до черта эс несколько штук на полигоне?

– Шесть образцов. Иногда восемь, бывает, какую пару изымают для техосмотра и наладки. Оно, когда летает, крутится юлой, ветки-то срезает, но, бывает, об ствол ударяется и выходит из строя.