Евгения Федорова - Авторское право Страница 11

-Загрузка орудий - норма. Активность ракет ноль.

-Гидравлика - норма.

-Внимание всем! Готовность ноль! Боевому экипажу занять свои места.

-Координаты определены. Траектория взлета на 3-5-87 рассчитана.

-Отклик компьютера одна миллисекунда. Все данные верны.

-Активируйте маршевые двигатели, мощность - шестьдесят.

-Есть шестьдесят!

У нас все было значительно проще, - думал я про себя. - Управлять Вороном я мог сам одной лишь мыслью, если бы прямое общение с кораблем не вызывало у меня приступов жестокой мигрени. С тех самых пор, как нас с почетом увезли с места последней посадки Ворона, голова у меня почти не болела. Так, как и у всех людей, немного на погоду из-за перенесенных сотрясений, немного от выпивки. Сейчас бы, кстати, глотнуть виски и покурить. Зачем я вообще им сдался? У них все выверено по протоколу, они действуют по строгому плану. Нужен ли я для страховки? Нет, скорее для бумажки.

Неприятно осознавать, что ты выполняешь функцию строчки в каких-то документах и не более того. Тягостная необходимость для чьего-то отчета.

-Центр. Я Эверест. Запрашиваю разрешение на старт. Траектория 3-5-87.

-Разрешение на старт подтверждаю. Траекторию 3-5-87 подтверждаю. Начинайте обратный отчет.

-Маневровые двигатели активированы.

-Антон, - привлекла мое внимание женщина со смешной рыжеватой челкой. Похоже, здесь все-таки знали, кто я такой. - Нужно закрепиться ремнями, иначе при взлете можете убиться.

Я посмотрел в ее приятные, с искоркой волнения глаза и спросил:

-Где тут у вас?

-Вон там откидные сиденья в стене, видите уступы, и вот тут рядом со мной у пола есть сеть безопасности для механика.

Я послушно передвинулся к запертой на задвижку консоли и вправду обнаружил вытягивающийся треххвостовой ремень с карабином. Сойдет. Если корабль просядет при взлете от недостатка мощности на тяговых, я не опробую своей макушкой крепость потолка.

-Маршевые двигатели на девяносто.

-Есть маршевые двигатели на девяносто!

Сейчас, сейчас взлетим. Я давно мечтал снова увидеть вокруг себя пустоту космоса, в ней скрыта лаконичная, полная отблесков чужих солнц, красота. А чего стоит шанс посмотреть вблизи на наше солнце, бесконечно огромное, в любой из протуберанцев которого можно с легкостью пропустить целую Землю? Огненный, движущийся, словно кипящий шар, выстреливающий в холод космоса гигантские дуги перегретых газов, он словно живой, дышащий бог, удерживающий в стабильности все планеты в округе; сердце нашей солнечной системы, внутри которого температура может достигать десятков миллионов градусов. Незабываемое зрелище даже для того, кто уже не раз видел его из космоса.

Но так ли я хотел покинуть Землю? Нет, не так. Я хотел мчаться на собственной прогулочной яхте в обнимку с женой между звездами, и с гордостью показывать ей мерцания чужих Галактик. Это необычайная красота, увидев которую однажды, ты уже не сможешь найти ей замену, красота чужих планет, другая, незнакомая и совершенно несравнимая ни с чем иным.

-Отчет пошел. Десять.

Что я буду делать теперь? Меня влечет в космос так, словно я оставил где-то там большую часть себя, но на Земле у меня будет ребенок и что? Как мне быть? Порваться на части или подавить в себе этот порыв, пожертвовав им ради будущего? Я понимаю, что рождение моего отпрыска должно все изменить, но совершенно не понимаю, как. Я еще не знаю, ЧТО должен чувствовать к собственному ребенку. А Натали, наверное, уже знает. Как же ей хорошо! Женщины находят ответ всегда раньше, чем мужчины...

-Три, два, один.

-Двигатели на старт. Мощность сто.

-Есть мощность сто!

Корабль встряхнулся, словно всплывший из болта бегемот, неуклюже, натужно заворочался.

-Высота пятьдесят метров.

-Температура систем - норма.

-Высота сто метров.

-Маневровые двигатели активированы. Совпадение с траекторией сто.

-Высота двести двадцать три. Полет нормальный.

Корабль трясло от напряжения. Я чувствовал его вибрацию всем телом, оно передавалось мне чутким, тревожащим чувством. Казалось, я снова на боту ворона и вижу глазами корабля, сам становлюсь тяжелым монстром, и обшивка, стремительно нагревающаяся от трения - моя кожа. И там же мои глаза, которые чуть слезятся от нестерпимого жара.

-Высота десять тысяч, полет нормальный. Отклонение от траектории один процент.

-Корректируй!

-Есть! Левый маневровый на позицию ноль-три.

-Есть на позицию ноль-три.

-Выходи на ноль.

-Есть!

-Совпадение с траекторией сто.

-Продолжаем, молодцы ребята.

Кох был предельно сосредоточен, он пялился в свои консоли и мониторы, страшась пропустить малейшее изменение параметров корабля. Он боялся космоса, ночами перед полетом он просыпался от удушья и дурного предчувствия, ему казалось, что он выпал в звездную пустоту и вакуум убивает его. Не так быстро, как принято считать, не мгновенно, ведь у организма еще есть десяток секунд прежде, чем отключится мозг. Он знает, что успеет прочувствовать весь страх и вздохнуть вакуум, понимает, какую жгучую боль будет ощущать от кипения влаги на слизистых глаз и дыхательных путей. Он досконально изучил труды по космической физиологии, но мы тоже проходили это. Почти все. Единственным человеком, который никогда не испытал страха пустоты, был Денис - подводник испытатель, который, смеясь, говорил, что под водой он может пробыть минуты две, три, в конце концов, частенько, с затонувшего судна можно выйти с аквалангом; а вот с космического корабля, в общем-то, деться некуда. Он вообще смотрел на проблемы по-другому. Никогда не жалел, что прихватил с собой в экипаж Ворона друга моего дяди, когда только началась Вселенская Пьеса...

-Эй, Кох, - негромко сказал я, но получил неожиданный результат: все разом повернулись ко мне; их глаза были полны непонимания и страха. Им казалось, они что-то забыли.

-Температура в рубке упала на четыре градуса примерно, а должна повыситься.

Они засуетились, зазвучали приказы, но я и так знал, в чем причина: установка климатического контроля была плохо отрегулирована на компенсацию. Это могло привести к нежелательным параметрам в работе многих внутренних систем, потому я и обратил на это внимание людей. Если температура понизится еще градусов на пять, возможно, какая-нибудь прокладка, не рассчитанная на такую температуру, лопнет. Лучше, как говорится, перестраховаться.

Но заметить эти изменения без меня экипаж не смог бы, они волновались до жара на коже, и прохлада казалась им приятной.

-Нашел! - доложил один из техников. - Корректирую.

-Семь минут, полет нормальный. Выходим на орбиту.

-Курс по вектору 8-19-37.

-Эй, капитан, - снова окликнул я Коха. - Координаты вы считаете в системе от Земли?

-Естественно, - бросил тот.

Мы отказались от такой системы координат после первого же полета, - подумал я. - Вся Вселенная считает свое положение от солнца Нуарто - планетарной системы Союза - и вот нате вам, мы снова выпендрились, приняв за центр координат Землю! Все меряют так, а мы иначе. Интересно, откуда это берется в нас: такой вот индивидуализм, граничащий с критинизмом?

-Обратите внимания, у вас тормозит левый стабилизатор, - констатировал я.

Они все сидели в мягких креслах, греющих их нежные седалища, я же расположился прямо на полу, опираясь на него ладонью, и хорошо почувствовал внезапный крен.

Корабль был совершенно не отлажен, если по уму, его нужно было бы сдать на тестирование и доводку в хорошенький центр где-нибудь на одной из бесчисленных торговых планет. На просторах космоса немало мест, где знают в технике толк. Но мы же земляне, это же наша разработка! Совершенно секретная.

Опять началась суета. Это все от того, что они волнуются, а нужно сохранять равнодушие. Если при взлете в пределах атмосферы с кораблем что-нибудь произойдет, его экипаж сгорит в считанные секунды. Я думаю, каждый из нас успел бы подумать только "ой, мамочки". Обычно, именно такие мысли проскальзывают между двумя ударами сердца, и никак иначе. Весь этот бред про то, что проносится жизнь перед глазами, придумали глупцы и фантазеры. Ты просто теряешь контроль над ситуацией, что-то жуткое разворачивается вокруг, рефлексы не спасают, и ты уже ничего не можешь изменить. Вспышка. Боль. Все.

Так бывает в аварии, когда машину заносит, и только тело отчаянно крутит руль, что бы что-то исправить; при падениях, ударах. Когда тебя бьют по лицу, ты просто теряешь сознание, но это единственное "ой, мамочки", почему-то почти всегда успевает всплыть в сознании. Правда еще бывает, успеешь ругнуться, но это почти одно и тоже...

Спустя четверть часа все системы были приведены в норму. Прикрыв глаза, я прислушивался к ощущениям людей, и мне были забавны их волнения; я то и дело чувствовал на себе скользящие взгляды, словно спрашивающие совета. Но я, не открывая глаз, слушал корабль.