Александр Бауров - Нойоны. Гроза на востоке Страница 11

Гримли было не до смеха. Он понял, что не увидит Аделаиду целых три дня. Это для него было хуже, чем сразиться с целой сотней бандитов.

– Да, и еще, – прощаясь в коридоре башни, заметил Венк, – когда вернешься, у меня для тебя будет сюрприз. Большой и веселый. Ты же любишь праздники? – он изобразил туповатое веселье. – Вернешься – увидишь. Будем пить целый день. Но только если хорошие вести принесешь! – он погрозил Гримли пальцем.

– Принесу те, что будут. Не торопитесь созывать войска, генерал, – сухо ответил Гримли. Венк его не слышал, он шел по своим делам, сразу забыв о юноше.

Лордарон, вблизи границы с Эрафией, то же время

Орки шли через перевал. Из-за резких перепадов по высоте маршевый шаг сбивался, и они двигались колоннами по три – четыре человека. Эти ручейки текли меж сосен и валунов, обходили крупные скалы и узкие горловины, сбиваясь в большие реки. Впрочем, здесь были не только орки. Огромное количество варваров-людей примкнуло к походу орочьего короля, в погоне за добычей или спасаясь от набиравшего силу в Кревланде голода. Между рядами выделялись тела огромных огров и троллей, иногда мелкой стайкой пробегали низкорослые гоблины. В узких местах, как острова посреди моря кишащих тел, возвышались туши гроссов. Монстры выворачивали и ломали крупные деревья, сталкивали с дороги камни, расширяли путь, нередко насмерть затаптывая своих.

Как и все представители орочьей знати, лорд Брудерлинген не шел пешком, а ехал на кадое – огромной носорогоподобной твари, управляемой погонщиком. Размерами кадои уступали гроссам, у многих на боках были закреплены крупные барабаны, бой которых вызывал у орков в бою особую ярость. Их брали в самые суровые походы. Брудерлинген ехал через становище своего отряда к шатру короля Крага Хака, находившемуся на холме на приличном расстоянии от основного лагеря. Отряд Брудерлингена был одним из самых многочисленных. На предстоящем военном совете он хотел требовать от Крага Хака права руководить одной из двух армий, собиравшихся здесь, на границе Лордарона и Эрафии.

Один из девяти его тысячников подъехал к эскорту на огромном волколаке – жутковатой твари, одновременно похожей на волка и на гиену. Волколак издавал неприятный запах. Огромная гиенья голова была закована в грубый стальной шлем и ошейник с длинными лезвиями, чтобы сбивать и резать всадников противника.

Брудерлинген велел погонщику встать и по сброшенной со спины кадоя лесенке спустился на землю. Тысячник также покинул своего отвратительного скакуна.

– Хозяин, мы идем быстрее, чем собирались, мои воины хотят есть, а повозки с продовольствием отстают из-за людей Лордарона. Вели им отдать нам еду, они ее разворовывают!

Брудерлинген усмехнулся, глядя на огромного урука, трясшего косматой гривой в ожидании разрешения на собственную еду. Раньше тот никого бы не стал ждать, а взял все сам с мечом в руках, но теперь дисциплина и строевая выучка армий Эрафии, Авлии и Таталии, могучих соседей Кревланда, сказались на поведении даже таких бывалых вояк. По совету знакомого некроманта Кип-де-Зула, обретавшего прежде в его землях, в своем отряде Брудерлинген разделил войска на тысячи, сотни и десятки. А их командирам вместо длинных имен дал числовые обозначения. Сейчас перед ним стоял девятый тысячник, как можно было понять по белой руне, коряво выведенной на грубом доспехе.

– А это что? – Брудерлинген ткнул рукой в золотую цепь, висевшую на шее орка.

– Это трофей. Я его выменял у людей барона Футора! Они недавно разграбили какой-то караван, это ценная и красивая вещь, она приносит удачу, – усмехнулся грунт.

– В такой тебя будет видно за милю, ни один эрафийский лучник не промахнется, дай сюда! – вождь выставил руку. Орк не понял.

– Дай! – Брудерлинген так посмотрел на него, что грунт понял: если он не снимет цепь, вождь зарубит его на месте и ничто его не спасет. Огромный, полтора ярда меч за спиной Брудерлингена, в смазанных жиром ножнах, с рукоятью, отделанной костью дракона, был знаком многим. В отряде все знали суровый характер вождя. Девятый фыркнул, стащил с шеи цепь и отдал хозяину, глядя на его телохранителей, в руках которых виднелись арбалеты с отравленными дротами, а за плечами столь же грозные, как у патрона, двуручники.

Брудерлинген взял цепь толщиной в три пальца и, к удивлению столпившихся вокруг людей и орков, разогнул несколько звеньев и ссыпал их в огромную зеленую ладонь. Потом он стащил золотое кольцо с другой руки и взвесил. При этом он зажмурился, подставляя зеленое лицо с резкими чертами приятному закатному солнцу. Здесь, в долине, оно грело, казалось, больше, чем в высоких горах.

– Это не золото, – сказал вождь и, бросив звенья цепи в грязь, отдал змееподобный обрубок тысячнику.

– Но… – орк весь налился кровью.

– Тебя обманули, люди оставили самое ценное у себя, а тебе дали погремушку для щенков, это позолота!

Орк взревел:

– Я вырву их подлые руки из плеч!

– Нет, сперва ты доведешь отряд до становища, а потом делай, что хочешь! На что ты променял на эту безделицу?

– Двух кадоев с маренным деревом, что было для переправы! – глаза вождя сузились, как у змеи перед броском. Если бы это было возможно, орк бы побелел от страха.

– Решай сам, что делать, если к вечеру ты не вернешь их, я тебя убью! – сухо бросил Брудерлинген.

– Но, вождь, это было наше дерево, из моего становища, я думал, этот амулет волшебный и он того стоит, он такой красивый, вождь!

– Я сказал, – ответил ему уже сидя на кадое Брудерлинген. – Это было мое дерево, и если ты его не вернешь, сам будешь здесь искать новое или сдохнешь вечером – в зависимости от моего настроения! Давай! – крикнул вождь погонщику. – Еду подвезут вечером, вели всему отряду терпеть и смотри, чтобы без грызни!

Грунт что-то пробубнил в ответ, прижимая к груди остаток позолоченной цепи.

«Эти людишки совсем обнаглели, – думал Брудерлинген. – Дурят моих уруков. Интересно, что сам барон Футор думает по этому поводу?»

Еще в начале похода вождя удивила та легкость, с какой к их армии стали присоединяться отряды лордаронских баронов. Но потом понял, что прячась за спиной могущественного орочьего короля, бароны занимались откровенным грабежом земель своих соседей, а в случае каких-либо жалоб все валили на варварство и дикость орков. Сами-то действуют как мелкие воришки. Они плохие союзники, от них больше вреда, чем пользы, думал Брудерлинген.

Над их отрядом пронеслись несколько птиц грома и виверн – орки птероптархи, укротители птиц, также спешили на совет к королю. «У нас самая мощная армия варваров за последние сто лет. Если не врут некроманты, а Кип-де-Зул говорил, что Краг Хак рассчитывает на поддержку бессмертных владык юга, то у Эрафии нет шансов защититься от их набега. Мы возьмем самую богатую добычу за всю историю орд», – думал орочий вождь.

Вскоре он прибыл к большому золотому походному шатру Крага Хака. Два кольца охраны из огров и орков тотема короля, его родственников и самой близкой, преданной стражи. На их фоне четверо телохранителей Брудерлингена несколько терялись. К тому же после второго кольца охраны они остались позади, и хозяину Дрегонспира пришлось шествовать в одиночку. Вокруг было полно важных лиц. Поход обещал стать удобной кормушкой, и желающие поживиться со всей округи терлись здесь, в королевском лагере. Собирались делить шкуру неубитого грифона, как говорили в Эрафии.

Вот видные орочьи командиры: Корбак, Креллион, Орис – вождь птероптархов. Бароны Лордарона, представители Фолии. На полу королевского шатра из глины была слеплена модель этой местности. На ней расставлены оловянные фигурки, изображающие отряды орков и варваров Кревланда, заставы, мосты и крепости Эрафии, замки Лордарона. Все гости почтительно расступились перед Крагом Хаком, только Тазар, старый варвар из рода людей, недобро глянул на предводителя похода. Тазар считал себя главным военным умом Кревланда, и быстрое необоснованное возвышение новым вождем своих друзей, в частности Брудерлингена, злило его.

Краг Хак был крупным и грузным орком. Его черные смоляные волосы уже покрылись сединой, он пережил пятьдесят девять зим. На голове короля была кожаная накидка, на углах которой крепились клыки огромного дракона с выбитыми на них золотом защитными рунами. Его глаза были голубого цвета, очень редкого для орка. Широкий нос, широкие плечи, толстые руки и ноги. Доспех вождя казался очень легким, больше похожим на роскошную шубу горного медведя с легкими стальными и посеребренными вставками, исписанными светящимися руническими знаками. Король подошел к Брудерлингену, что был на голову выше, и сжал гостя в могучих объятиях.

– Мой старый друг Брудер! – королю орков не нравилось длинное имя своего вассала. – Наконец-то и ты пожаловал к нашему столу! Будем сегодня пить и гулять, прежде чем принести большую жертву. Боги войны даруют нам победу в грядущей схватке.