Руслан Мельников - Огненный рейд. Книга 1 Страница 11

Выплюнув искореженный кусок стали, тварь просунула в образовавшуюся брешь всю голову, лязгнула зубищами перед лицом Егора. Тамбур наполнило запахом тухлого мяса.

Егор выстрелил. Одиночными.

В глаз.

Он попал.

Из-под складок толстой кожи брызнул темный кровавый фонтан. Тварь зажмурилась и завопила так, что у Егора чуть не полопались барабанные перепонки. Захотелось немедленно бросить оружие и зажать руками уши, но делать этого было никак нельзя: проклятая «белка» не отцеплялась от поезда. Раскрыв пасть чуть ли не во весь тамбур, почти на сто восемьдесят градусов, она тянулась к Егору.

Ну ладно! Перещелкнув рычажок режима огня на автоматический, Егор снова надавил на спусковой крючок.

И опять.

И снова.

Калаш грохотал и трясся в руках. Пули разрывали в клочья длинный по-змеиному раздвоенный язык, дырявили лиловое нёбо и решетили зловонную глотку. Темная кровь лилась рекой. А вопящая тварь все держалась за вагон и никак не желала подыхать.

Только когда он выпустил в раззявленную пасть весь рожок, тварь, наконец, обмякла и скользнула вниз.

Но даже после смерти интродукт не оставил третий вагон первой сцепки в покое. На этот раз за искореженный металл зацепилась кожаными складками крокодилья голова твари. Голова прочно застряла в раскуроченной бойнице.

Бронетричка не останавливалась. Тело мертвой «летяги»-переростка волочилось по железнодорожной насыпи. Истерзанные «крылья» бились о шипастую бронированную обшивку, вытянутые задние лапы загребали щебень и царапали безвольными когтями концы шпал.

Вообще-то это было небезопасно. Мертвая тварь могла разворотить путь, а ее длинные прочные когти, легко расковырявшие броню, могли попасть под колесо и пустить состав с откоса.

Егор присел под уродливую морду. Превозмогая отвращение, уперся плечом в перепачканную слюной, пеной и кровью нижнюю челюсть твари. Резко приподнялся. И с-с-сковырнул-таки голову из бойничного разлома.

«Летяга» выскользнула из ловушки. Упала под насыпь. Бронетричка унеслась дальше.

В тамбурной двери зияла рваная дыра, в которую запросто мог бы пролезть человек.

Вскоре бронетричка замедлила ход. Колеса застучали реже. Теперь состав двигался медленно и плавно, будто не по рельсам ехал, а плыл по воде.

Придорожные ограждения здесь выглядели добротными и ухоженными. Густые заросли отступили от железки. И даже мрачные заброшенные здания, стоявшие вдоль дороги и пялившиеся на проезжавший мимо поезд пустыми глазницами окон уже не казались зловещими.

«Подъезжаем», – с облегчением вздохнул Егор.

– А-и-е о-е и-ы… А-и-е о-е и-ы… – донеслось далекое эхо.

Их заметили со станции. Об их прибытии сообщали. Станция Железнодорожная была уже совсем рядом. Станционная охрана готовилась принять состав.

Бронетричка подъехала ближе. Слова диспетчера стали более отчетливыми.

– Внимание, поезд! Из Москвы! Внимание поезд! Из Москвы! – нудно дребезжали мощные вокзальные динамики. И не было сейчас звука милее.

Незнакомая женщина в диспетчерской, устало, раз за разом, проговаривающая одну и ту же фразу, казалась самым родным человеком на свете.

Еще минута-другая напряженного ожидания. И вот, наконец, раскрыты ворота – уменьшенная и упрощенная копия МКАДовских.

Форпост принимал состав…

Все! Дома! Да-да, это место уже стало для Егора новым домом. Хотя дом этот и был не столь надежен как неприступное столичное Кольцо.

Станция-Форпост Железнодорожная располагалась между небольшим подмосковным городком с одноименным названием и лесным массивом с заброшенным дачным поселком. Местная Стенка, разумеется, не шла ни в какое сравнение с МКАДовской крепостью и напоминала латанное-перелатанное одеяло. Состояла Стенка из минно-проволочных заграждений, рвов и валов, возведенных на скорую руку блок-постов, баррикад и перегораживавших улицы сварных металлических конструкций. Дополнительные деревянные, кирпичные, бетонные преграды не очень органично вписывались в общую оборонительную линию старых пятиэтажек и относительно новых высоток, которые выполняли здесь функции главных опорных пунктов.

С севера ломаная линия Стенки охватывала несколько примыкавших к станции жилых кварталов, на юге – ровно шла вдоль полосы вырубленного леса. На станционном переходном мосту, вышках, чердаках и крышах располагались пулеметные гнезда, по Стенке были разбросаны позиции огнеметчиков и гранатометчиков, возле здания вокзала и на привокзальной площади размещались минометы.

Форпост пока держался. Потери здесь, конечно, были побольше, чем в столице, но уж чем-чем, а живой силой (или живым мясом – это уж как посмотреть) перенаселенная Москва снабжала Форпосты бесперебойно.

Прибывшую бронетричку осмотрели и загнали на запасной путь.

Пассажиры спешили покинуть поезд, в котором натерпелись немало страху, и молчаливой толпой, толкаясь и наступая друг другу на пятки, убирались со станции. Вымотанные, напуганные, они боязливо оглядывались на поврежденный третий вагон первой сцепки и косились на труп в тамбуре. Нападение интродукта, пусть даже успешно отбитое, никому не придавало оптимизма.

Егор стоял у искореженной двери и с завистью смотрел на людской поток, втягивающийся в здание небольшого вокзальчика с зенитным пулеметом на крыше. Пассажиры уже могут отдыхать. Кондукторам бронетрички такое счастье светит не скоро. Еще предстоял повторный осмотр состава, потом – сдача маршрутных листов, доклады об инциденте (атаки тварей называлось именно так – инцидент) и отчеты об израсходованных боеприпасах.

О смерти напарника и раскуроченном тамбуре придется писать отдельный рапорт. Возможно, не один. Плюс объяснительная по поводу приведенного в негодность табельного оружия. В общем, сплошные головняки. И все-таки…

Егор улыбнулся. Ведь все-таки жив остался! И, что не менее важно по нынешним временам – невредим. Можно считать, ему сегодня здорово повезло. Ему – да. А вот молчуну-Андрею…

Егор глянул на окровавленное тело в тамбуре. Улыбаться сразу расхотелось.

Глава 8

– … поезд! Из Москвы! Внимание, поезд! Из Москвы! Внимание…

Монотонный занудный голос диспетчера все лился и лился из станционных динамиков. Голос – женский, а впечатление такое, будто говорит робот. Выхолощено, бесстрастно, без эмоций.

– Внимание, поезд!..

Привычный звуковой фон станционных будней.

– Из Москвы!

Егор выругался сквозь зубы. Заткнулись бы уж там, в диспетчерской, что ли? И так ведь уже все понятно. И все видно тоже.

К западным или как их еще здесь называли – Московским – воротам подходила последняя вечерняя бронетричка из столицы. Самый опасный рейс, кстати. В сгущающихся сумерках терялся дымный след тепловоза.

Состав остановился в нескольких метрах от ворот. Наблюдатели и снайперы, с помощью мощной оптики проводили дистанционный осмотр поезда: не прицепилась ли к вагонам какая дрянь. Вроде, ничего подозрительного обнаружено не было. По крайней мере, Егор ничего не заметил.

Второй взвод станционной роты, в котором нес службу Егор, на этот раз был поставлен в усиление к пулеметчикам на западном переходном мосту. Бронетрички сегодня сопровождала другая смена, и нельзя сказать, что Егор был этому не рад. После недавней стычки с зубастой «летягой» в тамбуры как-то не очень тянуло.

Впрочем, и здесь, на переходном мосту следовало держать ухо востро. Пока Форпост не штурмовали ни твари-интродукты, ни обиженные беженцы-провинциалы, но все могло измениться в любую минуту.

Прибытие поезда, как, впрочем, и его отправление на Москву – ответственный момент. То недолгое время, которое будут открыты ворота, оборонительная линия Форпостовской Стенки окажется разомкнутой, а значит – особенно уязвимой. И если кто-нибудь попытается прорваться на станцию вместе с бронетричкой, будет горячо. В случае нападения вторыми воротами должен стать свинцовый шквал группы прикрытия. Потому-то сейчас все глаза и стволы второго взвода смотрят на Московские ворота.

А ворота уже открывались.

Бронетричка въезжала на станцию.

Въехала…

Тяжелые створки сомкнулись над рельсами. Вроде, обошлось. Никто не бросается вслед за составом. Никто не ломится в ворота.

Еще один – более тщательный осмотр прибывшего состава. Затем вагоны выплеснули людей.

Молчаливая и суетливая толпа пассажиров схлынула с платформы, просочилась сквозь вокзальные двери, растеклась по куцым улочкам Форпоста.

Егор вздохнул с облегчением. Кажется, эта смена закончится благополучно. Вздохнул и…

– Внимание, поезд!.. – вдруг снова ожили хриплые динамики станционного громкоговорителя. Дребезжащий металлический звук ударил по ушам.

Егор дернулся от неожиданности. Да какого! Переклинило эту тетку-диспетчера, что ли?

– На Москву!

Он не сразу сообразил, в чем дело.

– Внимание поезд! – повторила диспетчер. Теперь ее голос не казался невозмутимо-спокойным как прежде. Голос был возбужденным удивленным и даже, вроде бы, радостным. – На Москву!