П 4 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич Страница 11

Девушка верно рассудив, что ей чужие разборки ни к чему, подошла к другому столу. А там и хозяину на ушко шепнула, мол, как бы чего не вышло.

– Сидишь сам по себе. Найм ищешь? – произнес здоровяк.

– Не на Руси, – отрицательно покачал головой Михаил.

– А что так? – хмыкнул балагур, который Зван.

– Наниматься в охрану купца или еще под какое дело подряжаться, я не собираюсь. Иду в Константинополь.

– Ну а если на княжью службу? – поинтересовался Горазд.

– Я слышал, что князья на Руси нынче нанимают только лучших из лучших и по другому никак. А я всего лишь прохожий наемник, – склонив голову на бок, произнес Михаил.

– Ну, «Правду» порой и обойти можно, – хмыкнул Зван, поймав косой взгляд Горазда.

Вот так вот. Интересно, а что тут вообще происходит? Как-то все… Уж не тайный ли набор войска затеял князь Червеньский? Помнится от батюшки его случались проблемы. Не иначе, как Иван Ростиславич затеял что. С одной стороны, у Романова к Рюриковичам появился счет. Но с другой, надо бы во всем разобраться, прежде чем рубить с горяча. А тут может статься и так, что князюшки подняли руку на дело, которому Михаил положил двадцать лет.

– Коли на службу к князю, то может и пойду. И смотря сколько положит жалования?

– Зависит от того, в чем ты хорош, – пожал плечами Горазд.

– Мне все по плечу, конный бой, меч, топор, копье или лук. Вопрос только в том, достанет ли серебра у Ивана Ростиславича на такого бойца.

– Бахвалился заяц, что волка съест, – хмыкнул Зван.

– Я на службу не напрашиваюсь.

– Завтра поутру приходи в княжью гридницу. Спросишь Горазда Птаху, да скажи, что по поводу найма.

– Ладно. Приду, погляжу. Это все? – отправляя в рот очередной кусок, поинтересовался Михаил.

– Ну и бирюк же ты, – хмыкнул Зван.

– И не говори. Сам всю жизнь мучаюсь.

– Ладно. До завтра. Пошли Птаха, нам тут не рады, – поднимаясь со скамьи, произнес молодой.

Михаил и не подумал их останавливать. Как и придавать значение его словам. Они ему никто и звать их никак.

Глава 5

Новичок

– Хозяин, я тут отлучиться хочу. Вещички мои в комнате остались. Присмотреть бы.

Серебро он надел на себя, да упрятал в поясе, что приобрел еще у Збышека. При себе-то оно как-то надежней. Можно конечно и в банк поместить. Но смысла в этом нет. Вскоре он собирался изрядно растрясти мошну. А так-то, кроме коня, которого обихаживает конюх, хватает и иного. Да одна только кольчуга со шлемом и оружием чего стоят. Расхаживать же постоянно в броне, так себе удовольствие.

– Да, так-то у нас воровства не водится, не смотри, что за воротами града. Но ручаться конечно не стану. Люд разный бывает, – ответил хозяин постоялого двора.

– И как быть?

– Мальца какого со двора кликни, монетку ему дай, тогда справный догляд будет.

– А как сам чего удумает?

– Не-э. Такие тут не крутятся. Это же он не только себе заработок порушит. Тогда ить никому из них веры не будет.

– И сколько дерут, аспиды?

– Это как сговоришься. Но ушлые, да, цену себе знают.

– Посоветуешь кого?

– Третьяка кликни.

На зов прибежал белобрысый малец. Одет в чистую домотканую рубаху, явно не по росту. Но она подпоясана пояском, так, чтобы подобрать выше колен. Ну и порты, потому как уже считается отроком. Не босоногий, в добро сплетенных лаптях. А это уже говорит в его пользу. Либо родители заботливые, либо сам малец основательный и старательный.

– За вещичками в комнате приглядишь? – поинтересовался Михаил.

– Сколь глядеть-то?

– Для начала пока вьюн цветок не откроет*. А там, поглядим.

*В старину время определяли не только по солнцу и звездам, но и по пению птиц или раскрытию закрытию цветков некоторых растений. Вьюн открывает свои цветки в 8 часов.

– И после нужно будет? – уточнил малец.

– Нужно. Эдак, до полудня.

– Ну и чего тогда хоровод разводишь? – деловито пожал плечами Третьяк. – десять копеек, и хоть весь день приглядывать буду.

– А не много ли просишь, мил человек? – вздернул бровь Михаил. – То чай плата взрослого мужа, за целый день трудов.

– Твое дело. Хош плати, а не хош, не плати, – и вновь пожал плечами.

Но на этот раз с эдаким безразличием. Плату он конечно запросил более чем щедрую. Но с другой стороны, хозяин двора не стал бы советовать именно его. Ему ведь тоже дурная слава о заведении ни к чему.

– Получишь свою плату, – пообещал Михаил.

– Копейку вперед, – и не подумав трогаться с места, произнес малец.

– А вот сейчас было обидно, – смерив Третьяка взглядом, покачал головой Михаил.

– То сам решай. Ты тут человек проезжий. Коли не уплатишь, так и убытку с тебя никакого. А мне тут жить, и слава дурная ни к чему.

– Резонно. Держи, – протянул он ему серебряную монетку в десять копеек. – Комнату-то сыщешь?

– Поди не маленький, разберусь, – деловито ответил тот.

Договорившись с охраной своего имущества, Михаил отправился на пробежку. Оно бы неплохо и в броне потренироваться. Но пока рано. Пока хватит и того, что путешествует в ней. Тренироваться и приучать тело к нагрузкам нужно постепенно. А то ведь с дуру можно сломать и то, что костей не имеет в принципе.

Пробежка удалась на славу. Прежние наконец начали давать результат. И если не прекращать систематические занятия, то прогрессировать он будет быстро. Пока не дойдет до определенного уровня, когда развитие значительно замедлится. Так оно всегда. И так как олимпийские достижения ему ник чему. После этого потренироваться еще и по полной выкладке, а там уже только поддерживать форму.

Вернувшись, он удалился на задний двор, где размялся и приступил к гимнастическим упражнениям. В том числе и растяжке. Возившиеся у конюшни и вообще по хозяйству взирали на него не без любопытства. А то! Эдакое диво! Но Михаил не обращал на зевак никакого внимания. Пусть их смотрят.

Затем дело дошло до силовых упражнений. С этим имелись определенные трудности в виду отсутствия спортивных снарядов. Но пришли на выручку подручные средства. Как, то, каменюка у забора, бог весть за какой надобностью тут валяющийся. Пара ведер наполненных водой. Куда более объемная бадья.

Наблюдавший за телодвижениями Романова конюх, подошел к бадье после него, и эдак походя, с ленцой подхватил ее без видимого усилия. Снисходительно хмыкнул, кивнув троим зрителям в сторону горе силача. И вразвалочку унес ее на конюшню, бросив через плечо, мол, коней поить надо.

Эта выходка вызвала насмешки со стороны троицы, и абсолютно не задела Михаила. Ну силен конюх, хотя и не выделяется особой статью. Так и что с того? Зато даже без оружия, на кулачках Романов укатает его на раз-два. В чем он сам ничуть не сомневался. А коли так, то чего тогда яриться и бросаться что-то доказывать. Сильные люди в большинстве своем вообще снисходительны к уступающим им, и пыжащимся что-то там доказать.

Под конец облился водой из колодца, окончательно взбодрившись. Ну и завершил столь славно начавшееся утро плотным завтраком. Не забыл прихватить кус копченого мяса, хлеб и крынку сбитня для мальца.

– Чего это? – тут же нахохлился тот, когда Романов предложил ему перекусить.

– Ты не петушись, Третьяк. Поди плату получил сполна. Это просто угощение.

– Благодарствую.

– Вот это уже другое дело. А то гоношится, прямо куда бы деться. Я в детинец, может получится на службу устроиться.

– В княжескую дружину?

– Ну, а куда же еще. Ты не гляди, что я бадью как конюх таскать не умею, в драке злой и умелый.

При этих словах малец потупился, и излишне энергично откусил от краюхи хлеба. Видел его в окне Михаил. И выражение лица приметил. А было оно таким, словно Третьяк хотел сказать и дал же бог такого хилого работодателя, которого за пояс всяк работник затыкает. Ну вот какой из него вой.

– Ладно, ушел.

– А броню? – удивился малец.

– К чему. Воинский пояс при мне, меч на боку, а больше мне и не нужно.