Слуга государя - Александр Гаврилов Страница 11

опустился в коридоре на корточки, еле сдерживая себя ото того, чтобы не заорать благим матом. Су-у-у-ка… Как же больно-то это, оказывается… И как вот, её мнению, я должен был понять, что она — «не такая», если вела она себя как «такая»?! Блин, чё делать-то? По хорошему, холод надо приложить, но где я его тут возьму? В душ надо! — осенило тут меня, — А уж там под холодную воду. Теперь только до ползти туда как-то надо, и при этом так, чтобы не попасться никому по пути.

Я потихоньку встал, и медленно, шаг за шагом, вдоль стеночки, пополз в сторону душевой. Меня даже не смущало, что у меня не было с собой полотенца. Похрен. Так высохну.

* * *

Душевая находилась в конце длинного коридора, так что моё путешествие вышло довольно долгим. Каждый шаг отдавался резкой болью в паху, но я справился… Осторожно приоткрыл дверь, убедился, что там никого нет, и просочился внутрь, думая только о том, как бы поскорее остудить моё пылающее хозяйство, пульсирующее неимоверной болью, но на защёлку закрыться не забыл, во избежание различных эксцессов, и щёлкнул на стене выключателем, включая свет. Внутри оказалось штук пять кабинок, я дополз до первой же попавшейся, быстро скинул с себя всю одежду, и с облегчением включил прохладный душ, направив его на пострадавший орган. Ка-а-а-йф! Боль потихоньку отступала, я же медленно впадал в нирвану. Многострадальный орган посинел, опух и представлял из себя жалкое зрелище. Бля, это же к врачу, наверное, надо? — молнией пронеслась в моем уставшем мозге мысль, — Кто знает, что может случиться, если не лечить? Вдруг вообще ампутировать придётся? — от подобных мыслей я впал в состояние паники, и аж вспотел, несмотря на холодный душ.

— Дружище, ты эта… Держись давай! — попытался я приободрить своё поникшее хозяйство, — Как же я без тебя тут буду? У нас с тобой, можно сказать, новая жизнь только-только началась. Мы же ведь даже ещё познакомиться толком не успели!

— Кто там не спит в такое время? — грозно рыкнул вдруг за дверью суровый женский голос, сопроводив рык мощным ударом по двери, из-за чего она заходила ходуном, а я понял, что если и не успел стать импотентом в результате полученного удара, то сейчас, скорее всего, уже точно это произошло. Я замер, как испуганный кролик, и судорожно стал оглядываться в поисках того, куда бы спрятаться. Вариантов, как вы понимаете, тут было не много. Даже более того, их вообще не было. Кроме кабинок тут были только пара лавок, да несколько раковин с зеркалами. Ну, и крючки для одежды на стене, но они, понятное дело, никаким образом помочь не могли. Вариант как в детстве при игре в прятки спрятаться под висевшую одежду точно не прокатил бы.

— А ну, быстро открылась, пока я дверь не выломала! — грозно продолжил голос, а до меня вдруг дошло, что моё положение даже ещё более печальное, чем я представлял себе до этого, хотя казалось бы, куда ещё может быть печальнее-то? До меня только сейчас дошло, что раз я на женском этаже, то значит, и душ этот тоже женский! Бля, во попал-то! Что-то мне подсказывало, то ли сердце, то ли пятая точка, что моё присутствие здесь не сильно-то обрадует ломившуюся сюда дамочку.

— Открывай, я сказала! — содрогнулась дверь от очередного удара, и до меня дошло, что и впрямь выломает, и тогда последствия будут ещё хуже.

— Минуточку! Я одеваюсь! — проблеял я, поспешно натягивая одежду прямо на мокрое тело, что получалось с большим трудом.

— Не поняла? — пробасил голос, — Мужик, что ли? Не дай бог, если ты там не один… Капец тебе, парень. Молись сразу.

— Один! Совсем один! — поспешил сразу заверить её я, и открыл дверь. На пороге застыла монструозного вида женщина под два метра ростом, широченными плечами, и внушительным бюстом, как огромные орудия уставившимся на меня, пытаясь вырваться на волю из халата, в который была укутана дама. Маленькие зелёные глазки на широком, покрытом веснушками, лице, сурово смотрели на меня, буквально прожигая насквозь. Обычно-то я женщин и девушек не боюсь, но тут у меня сами собой ноги подкашиваться стали.

— Чарторыйский? Вот от тебя я этого совсем не ожидала!

— Извините, Елизавета Георгиевна! — зачастил я почему-то вдруг ставшим тонким голосом, попытавшись протиснуться мимо неё, но это была невыполнимая задача, проход был перекрыт плотно, — Понимаете, — лихорадочно придумывал отмазку я, — Кто-то заперся в мужской душевой и не открывал на стук! Я целый час пытался попасть в душ, и в итоге не дождавшись, решил сходить сюда. Простите. Просто уже очень поздно, завтра рано вставать, а я не могу ложиться спать не помывшись. Если бы здесь хоть кто-то был, то естественно я бы сразу ушёл, не став никому мешать, — нёс я какую-то лютую дичь, лишь бы не молчать. Тяжёлый взгляд этой женщины буквально приковывал меня к месту, вызывая чувство оцепенения. Она вдруг как-то выдохнула, помягчела лицом, и потрепала меня по макушке, отчего я чуть не присел.

— Понимаю, — прогудела она, — Сама такая же. Не могу уснуть не сходив душ. Для таких больших людей, как мы с тобой, это настоящая проблема. Каждый вечер воняю, как потный поросёнок. Как говорится, хуже потной женщины может быть только большая потная женщина. А в душе опять, наверное, Глинский закрывался, скромник наш. Не переносит он, видите ли, когда с ним рядом ещё кто-то моется. Сколько раз я ему уже говорила, чтобы он заканчивал уже этой ерундой страдать! Ну, или каким другим непотребством. Уж не знаю, чем он там занимается столько времени. Но ты всё же сюда больше не ходи! Это женский этаж — тебе сюда никак нельзя, особенно, в такое позднее время. На первый раз прощаю, но в следующий приму меры!

— Понял. Осознал. Больше не повторится! — отрапортовал я, обрадованный, что экзекуция, видимо, отменяется. На фоне этой нервотрёпки у меня даже перестал болеть пах, так что может и без ампутации обойдётся, что не могло не радовать.

— Молодец! — одобрительно хлопнула она меня по плечу. Я покачнулся, но устоял, — А в душ, если что, можешь к нам на первый этаж ходить! Ключ я тебе дам, — она тут вдруг фривольно мне подмигнула, а я мысленно поклялся всем богам, что никогда в жизни не пойду в душ на первом этаже. Иначе, чую, беда может быть… От неё у меня отбиться вряд ли получится.

— Спасибо! Разрешите идти? — ещё сильнее выпрямился я. Сам не знаю, откуда у меня