Михаил Ланцов - Русский медведь. Император Страница 11

– Но мы и сами после ослабления Франции сможем их взять.

– Ты в этом уверен? – криво усмехнулась вдовствующая императрица. – Эта коалиция против Петра ничего не сможет сделать, и мы ему нужны, чтобы просто добить поверженного противника. А Франция, Испания и все владения Италии выставят против нас такие войска, что мы не устоим. Ведь десяти тысяч винтовок у нас не будет. Да и династического союза с Россией и Саксонией тоже. Что позволит Саксонии ударить нам в спину. Один на один со всем католическим миром. Или ты надеешься на то, что французы позволят нам вот так забрать себе земли, которые ими уже давно представляются как их собственные владения?

– Хм. Полагаю, что ты уже все решила за меня, – бросил, чуть скривившись, Иосиф.

– Верно.

– И ты надеешься на то, что я так безропотно тебе подчинюсь?

– У тебя разве есть выбор? – усмехнулась Элеонора.

– Похоже, что нет, – зло процедил Иосиф после долгого молчания. – Что от меня требуется?

– Просто распорядиться об отправке сватов к Петру. Все уже готово, и люди ждут лишь твоего позволения.

– Хорошо, – тихо произнес Иосиф и рухнул в кресло. А Элеонора подошла сзади и, положив ему руки на плечи, стала массировать их.

– Ну же, не кисни. Ты же знаешь, мама никогда тебе плохого не посоветует.

– В том-то и дело, что это не совет… – буркнул Иосиф. – Иногда мне кажется, что правлю не я, а ты.

– Ты, сынок, ты. А я… я всего лишь поддерживаю тебя в силу своих скромных возможностей…

– Не нужно, – отмахнулся от оправданий Иосиф и, решительно встав, направился к выходу из кабинета. Совещание закончилось. И Иосифу предстояло отдать необходимые распоряжения своим министрам. Ведь одно дело кулуарные игры вдовствующей императрицы, и совсем другое – официальные бумаги и приказы.

В то же время в Москве

Петр сел в закрытую подрессоренную пролетку, увозившую его от Новгородского вокзала железной дороги, обслуживающей соответствующее направление. Царя едва ли не трясло. Эта поездка по святым местам, инициированная патриархом, совершенно выбила его из колеи.

– Милый, не переживай ты так, – нежно, с придыханием шепнула ему на ушко Анна Росс, – все образуется.

– Нет, не образуется, – хмуро покачал он головой. – Ты же сама видишь, что Россия медленно, но верно раскалывается на два лагеря. С одной стороны, те, кто стремится в будущее и желает учиться и развиваться, а с другой – те, кому любые изменения как серпом по… в общем, тошнотворны. И возглавляет эту реакционную группу наиболее ортодоксальное духовенство. Рано или поздно это приведет к открытому противостоянию. И потребуется либо идти на уступки, либо начинать религиозную войну. В лучшем случае проводить что-то в духе Варфоломеевской ночи, тупо и банально вырезая всех лидеров этой реакции.

– А без крови нельзя?

– Сам не хочу. Но что делать дальше, просто ума не приложу. Ты их видела – либо они нас, либо мы их. Сейчас их разум заволокли грезы о священной войне с еретиками по освобождению древнего Константинополя. А что будет потом? До тех пор пока я сражаюсь с османами и стремлюсь к освобождению Царьграда, они меня всецело поддерживают. Но если я проиграю войну – они первые же выступят против меня, дескать, нету во мне должной святости и духовности, дабы освободить древнюю христианскую святыню. Впрочем, если я его им завоюю, все равно начнут зудеть и накручивать. И если против меня не пойдут, то моего сына или внука стопчут.

– Не хочешь организовать из них Крестовый поход для освобождения Гроба Господня?

– Они не пойдут. Ведь их вера базируется на нежелании что-то менять. На них должна снизойти благодать. Им кто-то должен принести победу. А они… они будут молиться и сидеть сиднем. Нам нужно что-то решительно делать с церковью. С идеологией государства. Ибо то, что есть, – гарантированный геморрой.

– Но как ты это сделаешь? Сам же знаешь, сколь болезненно реагируют на эти вещи подобные люди.

– Есть у меня идея одна… – задумчиво произнес Петр, уставившись куда-то в пустоту.

– Поделишься?

– Конечно, тем более что без тебя ее не реализовать. Наши войска уже на подступах к Стамбулу. А значит, вскоре в древний город полетят тяжелые снаряды.

– Верно. Но что это даст?

– Нам нужно случайно «найти» древние откровения какого-нибудь апостола. Хм. Того же Петра. Нужно подготовить волшебное обретение древних текстов глухой древности. Ну и так, святынь.

– Ты уверен, что хочешь шутить с такими вещами? – немного напряглась герцогиня.

– Уверен. Ты же знаешь, с кем я общался, начиная свой жизненный путь. Все это – цирк. Обычный цирк. Как именно плясать собачкам – под дудочку или под удары бубна – наше личное дело. Всевышнему нет до того никакого дела.

– Не нравится мне эта идея, – нахмурилась Анна. – Что конкретно ты хочешь написать в тех текстах от имени апостола Петра?

– Пока мне в голову приходят только три мысли. Во-первых, дать предсказание влияния искусителя на амбиции и гордыню церковных иерархов, дабы исказить учение Христа. Дать там несколько «предсказаний» задним числом для пущей красоты. Кое-что уточнить на будущее, например, затмение или какое-нибудь стихийное бедствие. Описание самолета дать, космического корабля и так далее. Это все не проблема. Во-вторых, я хочу убрать из христианства концепцию рабства. Если человек создан по образу и подобию Господа нашего, то рабом быть не может априори. Сын-дочь, вполне нормальная форма. А вся эта идея «рабства» есть не что иное, как обычная гордыня церковных иерархов и стремление возвыситься над людьми, повелевать ими, возвышаться за счет унижения окружающих.

– Но как тогда быть с Иисусом Христом? – Ахнула Анна. – Ведь именно его именуют Сыном Божьим.

– И вот тут нам на выручку приходит третья мина, которую я хочу заложить. Концепция сотворения как совместный акт[10]. Дескать, Всевышний дал нам свободу воли не для того, чтобы мы выбирали, кому слепо поклоняться. Отнюдь. Свобода воли давалась потому, что иначе не получалось бы дать шанс тем личинкам, что порождает человек в процессе размножения, превратиться в полноценных людей. И путь в Царствие Небесное идет не через смирение и самоотречение, а через личное развитие, которое, в свою очередь, возможно только через укрепление разума с телом. А не их деградацию и выхолащивание, ибо зачем Всевышнему в своем Царствии толпы убогих? В общем, вывернем классические церковные догмы наоборот, обозначив в нашем варианте путь от обычного говорящего животного к сыну Божьему или дочери. Ведь в классических догмах потакание животному началу так угодно дьяволу. С ними нужно бороться.